П.И.С.Ж. - Ким Шмонов

пытаться натянуть сову на глобус, извлекая далеко идущие выводы из сохранившихся до наших времен (или добытых темпоральными мародерами) артефактов – плодов творческого труда, начиная от каменных истуканов и сонетов на древнекельтском и заканчивая 3Д-вирт-панорамами и голограмофонными операми.

Соответственно, после долгих лет такого никому не нужного самоотверженного труда любой когниоисторик обрастает таким количеством социопат-нейросенситивных комплексов, что не имеет ни малейшего шанса пройти даже элементарный ЧССС-тест, не говоря уже о полном конгениативном собеседовании.

Теперь вы понимаете мои чувства…

В целом и общем, как вы уже поняли, когниоисторики – абсолютно бесполезный для общества балласт. Даже статей они писать не могут… Из-за, как говорится, привет-куку-сдвига-по-фазе.

Отрыжка прошлого… Почти, как психоаналитики, только хуже…

Единственное, на что они способны – быть тестировщиками каких-нибудь интерактивных эмбед-риалити-туров. Или… или даже полулегальных симстим-секс-машин. Вот там-то зарабатывают ребята… Хорошо зарабатывают. Но работа тяжелая… Прямо-таки, на износ.

Бывают и такие случаи, когда когниоисториков по какому-то недоразумению принимает за хрен-знает-каких экспертов. Экспертов по всему-чему-только-угодно, а особенно по всевозможным идиотским вопросам, типа: «что было раньше: яйцо или сперматозоид?» или «в чем смысл всего этого?».

Закончив свою бесконечную тягомотину о том, как «микроконтроллерная отрасль шагнула далеко вперед», а затем выписав приторно-пошлую загогулину, от которой я срыгнул гавайской тыквой, чудак в очках (а это был не кто иной, как Дик Пеннитрейд) спросил:

– А кстати, на какой соцбаллпакет вы рассчитываете?

Вопрос достаточно праздный… Но не для когниоисторика. Меня этот вопрос застал врасплох.

А я знал. Знал, что этим все и кончится. Что придется безвылазно сидеть в сенсотеке, а потом, наглотавшись стимуляторов, тупо смотреть в одну точку горизонта и выхолащивать свой мозг бесконечным перебором вариантов… Я ж знал, что какой-то такой подвох должен быть…

Почему тогда я, в безнадежном порыве некоего устаревшего типа альтруизма, то ли на почве перманентной ненужности, то ли просто сдуру назвал такое маленькое, не достойное специалиста моего уровня число:

– Полторы тысячи… в неделю… – спохватившись, поправился я.

Но это было мало, чертовски мало…

– Хорошо, дам вам две… в день – поморщившись, ответил Пеннитрейд, – и патент класса Си в случае успеха.

Чертовски мало… И еще так опозориться.

Хотя, патент класса Си – довольно приятная штука.

После того, как я раздавил каблуком черную коробочку, прошло что-то около двух недель. Я еще раз проверил принципиальную схему нейросети, и не обнаружив ничего крамольного, отправился в ближайший эрзац-информаторий. Очевидно, мне нужна была новая информация, и я должен был ее получить.

Следовало бы вернуться к самым осмысленным, самым целеустремленным периодам истории человечества, чтобы понять, чтобы осознать, чего же мне не хватает.

Я погрузился как можно дальше в прошлое и нашел занятный эпизод, достаточно локальный, но весьма заметный по уровню сознательности принятия решений. Это было длительное путешествие одного небольшого народа по пустынным землям… Что-то около сорока лет.

Я кое-что перепроверил и вновь направился в Отдел Общей Семантики.

На следующий день у меня в руках уже был блестящий белый металлокерамический шар с круглым окошечком. Никаких кнопок включения теперь предусмотрено не было, шар работал в фоновом режиме постоянно.

Для активизации рабочего режима его следовало потрясти. Особой подготовки к процедуре тоже не было предусмотрено – рекомендовалось лишь ненадолго закрыть глаза для очистки сознания от навязчивых индуцированных извне идей. Что я и сделал…

Ответ не заставил себя долго ждать – вскоре в круглом окошечке появилась лаконичная надпись:

«Пощады? Никому!»

В определенные периоды истории человечества (как когниоисторик, я это хорошо знаю), человечеству необходима была вера в существование некоей всемогущественной (обязательно осмысленной) и желательно максимально антропоморфной силы, которую, как правило, называли короткими емкими словами, типа Бог, God, Teos, Deus и тому подобное, включая также труднопроизносимые и даже неназываемые.

В тот период времени, который я рассматривал, эта сила была очень грозной. И вера в нее позволяла преодолевать неимоверные трудности. Поверьте…

Но в современном обществе такие бескомпромиссные жесткие смысловые посылы в рамках того продукта, которым я занимался, мягко говоря неуместны… Все-таки общественность хочет получить конструктивные понятные ответы на свои ожидания, опасения, чаяния…

А не вот это вот…

Недолго думая, я приблизился к санитарной зоне и кинул металлопластовый шарик в разверзшееся жерло бокса-аннигилятора.

Но, конечно же, в тот момент, когда я прикладывал свой палец к универсальному идентификат-верификатору, для того, чтобы своей ДНК-подписью заверить свежесоставленный контракт, я ничего этого не знал.

Не знал, и даже ничего подобного представить не мог.

Заместитель Дика Пеннитрейда по кадрам (а это был тогда еще никому неизвестный Йегуда Бартоломини) сдержанно пожал мне руку и повесил на лацкан моего лапсердак-свитшота фирменный значок.

– Я вас поздравляю молодой человек,«Гипер-Кока» – это навсегда.

– Взаимно – произнес я, протирая рукавом титановый неравносторонний, словно стесанный снизу, семиугольник.

Минут за пятнадцать до этого Дик Пеннитрейд похлопал меня по плечу и по-отечески проворковал:

– Я верю, вы справитесь…

– Да, но это же проблема проблем – развел руками я, – можно сказать, задача задач…

– Мы за меньшее не беремся – отстраненно подчеркнул Пеннитрейд.

Задачи, меньшие чем «счастье для всего человечества» корпорацию «Гипер-Кока» просто не интересовали.

– По рукам – ответил я.

Все-таки, мысли о патенте класса Си согревали мою душу весьма призрачной, и от того особенно привлекательной надеждой.

Все мало-мальски серьезные проекты корпорации «Гипер-Кока» начинаются с Отдела Общей Семантики. Отдел этот состоит из двух подотделов, соответственно Общей Семантики Глобальных Проблем и Общей Семантики Частных Решений. Конечно же, проходить их рекомендовалось в строгом соответствии с принципом математической дедукции – от общего к частному.

Основная функция отдела состояла в том, чтобы перевести мечты, надежды, предположения и прочие хотелки заказчиков, включая крупнейшие общественные корпорации и Дика Пеннитрейда лично, на язык, если не классического математического анализа, то хотя бы абстрактной метаинструментальной логики.

Скажу вам честно – там не лаптем щи хлебают. За каких-то пару-тройку часов «счастье для всего человечества» было выпотрошено, препарировано, избавлено от сантиментов и соплежуйства, и в итоге предстало передо мной, как сложная совокупность трех частных задач:

А. Действительность стремится к ожидаемому (теория пределов, как же, изучали).

Б. Отсутствие неразрешимых противоречий (система ограничительных неравенств, ну это еще полбеды).

В. Наличие хоть какого-то смысла.

Вот последний