Борис Миловзоров - Рок

Верховный Хранитель перехватил жезл двумя руками и вытянул их перед собой на уровне лица. Губы его что-то беззвучно шептали. Жезл завибрировал, сначала незаметно, потом все явственнее, от него послышался гул, у темнокожего великана на оголенных по локоть руках вздулись от напряжения жилы. Сбоку от Хармана раздался сдавленный крик Блендера, и в тот же миг он взлетел вверх на несколько метров и повис там. Хранитель начал двигать жезл, и вместе с ним двинулся Блендер с разинутым в немом крике ртом и выпученными глазами. Хранитель резко вскинул руки с жезлом вверх, и пронзительно заоравший Пауль улетел под самый потолок необъятной пещеры. Потом медленно, повинуясь жезлу, опустился на пол, примерно на середине пути между стоящими людьми и Черным Кристаллом.

– Иди и испытай себя, скинь бренные оковы, стань Космосом! – зычно приказал Хранитель ничком лежащему Блендеру.

Тот с трудом сел и вдруг решительно отрицательно замотал головой. Потом встал, отряхнул дрожащими руками брюки и вдруг громко, но совершенно спокойно сказал:

– Сам не пойду. – И бесстрашно уставился на своего грозного мучителя. Тот от такого нахальства, похоже, язык проглотил. Он лишь молча оглянулся на Кайзера и кивнул в сторону Пауля. Председатель отвесил легкий поклон и неспешно двинулся к Блендеру. Он обошел его по дуге и приблизился к Черной громаде. Опустившись на колени, последние несколько метров он полз к камню, благоговейно прислонив руки к груди. Когда до камня осталось полметра, он резко выкинул ладони вперед и прислонил их к его холодной и темной поверхности. Кайзера встряхнуло так, словно по нему пробежал высоковольтный разряд, голова его на несколько мгновений вжалась в плечи, но через минуту он встал, медленно повернулся и тем же путем вернулся. Глядя на Председателя, Харман не верил своим глазам: куда делась его былая придурковатость и стариковская немощь?! Он словно помолодел, лицо его лоснилось гладкой кожей, под одеждой округлились мышцы.

– Я готов, о Хранитель!

– Приступай!

Кайзер взглянул на Блендера и, протянув руки в его сторону, крикнул: «Отнимаю волю твою, сею волю свою!». Харману хорошо было видно даже с этого расстояния, как мгновенно опустились и без того сутулые плечи его собрата по несчастью. Тот безропотно повернулся и пошел к камню размеренным шагом. В мертвой тишине слышны были его шаркающие шаги. Вот он подошел вплотную, вот, не колеблясь, возложил руки на поверхность кристалла. Казалось, ничего не происходит, только руки его вдруг рухнули вниз, словно плети, а сам он застыл.

Все, подумал Харман, Блендера не стало, теперь мой черед. Ему стало так все противно и гадко, что он сам двинулся мимо остолбеневшего Кайзера, мимо молчаливого Хранителя, провожавшего его взглядом. Он шагал к Черному Кристаллу, никем не удерживаемый, а перед его внутренним взором вдруг во всей своей неприкрытой мерзости выросла истинная картина Новой Цивилизации, созданной, как оказалось, ради вот этой кучки упырей. Почему он их так назвал? Он не знал, почему, просто всплыло это слово из глубин памяти, как самое подходящее в данный момент.

Тоннель кончился внезапно, он просто уперся в бетонную стену.

– Вот и приехали! – констатировал Глетчер и тут же принялся что-то выщелкивать на приборной панели. – Впрочем, все не так страшно, как кажется: перед нами всего лишь трехметровая стена, да еще с пустотами внутри. Разрушим в два счета проходческим лазером.

– Слушай, Барри, – выглянул из пассажирского отсека Адамс, – на твоей Черепахе хоть чего-нибудь нет?

– Бенни, мой вездеход не просто машина, а машина космодесанта, и для этого на ней все есть. Лучшие умы моей эпохи создавали это чудо техники.

– Друзья мои! – тихо прервал их Проквуст. – Чертов камень здесь, за этой стеной, я чувствую. – Георг закрыл глаза и откинулся в кресле. – И камень меня чувствует. – Его пальцы лежали на подлокотнике и чуть заметно подрагивали.

Бенни и Барри переглянулись, не понимая своего товарища. А он мысленно был уже там, возле этого громадного сгустка чужой пустоты. Нет, она не была живой, наоборот, она была мертвой, потому что не Господь ее создал, но она не была мертвой, потому что жила своей нежизнью. Холодные капли пота текли со лба Проквуста и соскальзывали на бледные щеки.

– Бенни, что делать будем? – шепотом спросил Глетчер, растерянно глядя то на Проквуста, то на Адамса. – Это каменное яйцо даже через стену его отравляет, как же он с ним собирается бороться?

Бенни зашел за кресло Георга и накрыл его виски своими ладонями, потом закрыл глаза и напрягся. Из глубины его рук, сквозь кожу сжатых пальцев поднимались золотисто-багряные блики. Лицо Проквуста порозовело, дыхание, прежде прерывистое и поверхностное, стало ровным и спокойным. Через минуту стало ясно, что он спит.

– Ты что с ним сделал, Бенни? – шепотом спросил Барри.

– А я и сам не знаю, Барри. Попытался поделиться с ним своей энергией, подпитать его. Как будто получилось, пусть минут пятнадцать поспит.

– Ты предлагаешь подождать?

– Да.

– Нет, Бенни, у нас на это нет времени!

– Почему?!

– Не знаю, просто я уверен в этом.

– Что ж, – задумчиво произнес Бенни, – пути Рока неисповедимы, а его голосом могут вещать любые уста. Ты готов?

– Готов.

– План помнишь?

– Конечно! Подогнать Черепаху вплотную к Черному Кристаллу и прикрыть высадку Георга.

– Ты забыл добавить: самому до кристалла не дотрагиваться!

– Да, я это помню, мне не хочется превращаться в безвольную куклу.

Адамс нагнулся и посмотрел в лицо Проквусту. Тот спал, словно младенец.

– Ну что, Бенни, начали?

– Давай, Барри, вгони этих ублюдков в дрожь!

– Вгоню, еще как вгоню! Я им такой сюрприз приготовил!

Внезапно слева из скального массива послышался громкий скрежет и гул. Харман невольно остановился и оглянулся: Хранитель, Председатель, многочисленная свита, – все как один завороженно уставились в далекую стену. Сейчас Харман и Блендер перестали их интересовать. Первым из оцепенения вышел громогласный Хранитель. Он вдруг выгнулся назад вскинул руки, задрав вверх жезл, и заголосил, перекрывая все усиливающийся шум:

– Свершилось, братья мои, наступил день Предсказания, день Последней битвы! По местам, друзья мои!

Все зашумели, стали бестолково вбегать и выбегать, что-то выкрикивать. На пандусах первоначальная суета быстро закончилась, часть людей осталась наверху, а часть скрылась в дверях, видимо, спеша вниз. Шум между тем все нарастал, эхо от него металось по громадной пещере, заглушая все остальные звуки. Под этот аккомпанемент из распахнувшихся далеко справа больших створок ворот выползли небольшие бронированные машины с боевыми лазерными установками, между ними забегали люди с оружием. Все они разделились на два потока, которые стали дугой охватывать Черный Кристалл. Харман понял, что через минуту окажется в самой гуще этих боевых порядков, поэтому развернулся и бросился назад. Мимо него пробегали люди, толкали его, но никто не обращал на него никакого внимания. У него в душе затеплилась надежда на спасение, надо было только незаметно выскользнуть из пещеры. Вон оно, вожделенное темное пятно прохода, еще несколько десятков шагов…