Антон Орлов - Командировка в западню

Я прежний не придал бы этому значения. Подумаешь, какая-то вонь, мне и без нее тошно и плохо дальше некуда. Впрочем, еще несколько шагов - и я смог был напоследок убедиться, что пресловутое "дальше" всегда найдется.  

Я теперешний насторожился и остановился. С подозрением осмотрелся, потом медленно двинулся вперед, перед каждым шагом тыча в знакомую дорожку палкой. Почему-то пришла в голову мысль о болотной зыбучке, хотя в локалии вроде бы их не было.  

Внезапно палка провалилась в пустоту, и я тоже чуть не ухнул вперед, но сумел сохранить равновесие. Вялые стебли с кистями "звездочек" прикрывали яму в полметра глубиной. Чтобы сломать ногу, этого хватило бы. Но даже если обойдется без перелома, пока я буду, чертыхаясь, барахтаться в грязи, "карусель" нанесет удар. И ведь сумела же она выкопать ловушку своими длинными суставчатыми конечностями - такое впечатление, что со временем их стало больше, уже десятка три наберется, сплошной шевелящийся щетинистый шатер - да еще нагребла сверху вырванных из земли цветов!  

У меня вызвала оторопь не столько сама западня, так и не оправдавшая возложенных на нее надежд, сколько способность "карусели" планировать и просчитывать. Все-таки для животного это чересчур. Вспомнились слова Альфреда Рунге о новых разумных видах, которые были обнаружены в Лесу после катастрофы. Но даже если она разумна, с ней не договоришься. Между нами пропасть, и от одного взгляда на эту жуткую особь меня передергивает. Это вам не кесу, которые, если б не бархатная шерсть, внешне отличались бы от людей разве что "вампирскими" клыками и заостренными, как у виртуальных эльфов, ушами. Это нечто совершенно чуждое, в полном смысле слова другое. Возможно, наши чувства взаимны, и оно хочет убить меня главным образом из-за этого?   Изучив ловушку, из которой несло прелью и гнилью, я начал настороженно озираться. "Карусель" должна сидеть в засаде где-то поблизости. Если б она поспешила унести ноги, я бы услышал: при движении она стрекочет, а когда, затаившись, замирает, никакие звуки не выдают ее присутствия. В этот раз она хорошо спряталась: сколько я ни высматривал, так и не заметил в сквозистой черноте кустарника рыжевато-ржавого оттенка. Быть может, она распласталась по земле под ковром "звездочек", раскинув свои тонкие щетинистые ноги, словно многочисленные спицы страшного живого колеса? Для нее это запросто... Мне показалось, что в одном месте цветы подозрительно шевельнулись. В конце концов я повернул к домику, чутко ловя звуки за спиной и вдвойне бдительно проверяя палкой дорогу, словно слепой с тростью на незнакомой улице.  

В душе обреченно ныло: рано или поздно эта пакость меня прикончит. Вопрос времени.  

Мысль о том, что я стремительно утрачиваю цивилизованность - мало того, что зубы который день не чистил, так уже начал, как животное, нюхом чуять опасность - добавляла горечи. Хотя, с другой стороны, одичание увеличивает мои шансы выжить... Но в этом все равно нет никакого смысла, потому что вода и консервы скоро закончатся. Впрочем, даже если б того и другого было вдоволь, меня доконали бы многочисленные болячки: некоторые из них серьезно воспалились, на месте пустяковых царапин образовались гнойные нарывы. Аптечки в домике не нашлось, об этом мои похитители не позаботились. Будь под рукой хоть какой-нибудь антисептик, попробовал бы вскрыть ножом, но без дезинфекции это верное заражение крови.  

Я начал прикидывать, как бы устроить для "карусели" ловушку. Самое подходящее - подвесить что-нибудь тяжелое, вроде большого камня, и уронить на гадину... Да только в локалии нет крупных камней, и деревьев, которые можно распилить на увесистые кругляши, тоже нет, равно как и годной для такого дела веревки. А табуретом ее не прибьешь, это выяснилось еще в самом начале нашего знакомства.    

Во сне я занимался тем же, чем и наяву: блуждал по каким-то странным невнятным местам, искал выход или зеркало.  

Иногда находил. Выход выглядел как ворота, или как неприметная дверца с кодовым замком, или как ограда, через которую надо перелезть - в последнем случае меня охватывала эйфория по поводу того, что наконец-то додумался до столь простого решения. Выбравшись на свободу, я испытывал облегчение и радость, но стоило разлепить глаза, и эти чувства рассеивались, оставляя мутный осадок. Мерзкая комнатушка, вонючие прелые одеяла, пауки по углам, заунывно зудящая мошкара - я по-прежнему тут, ничего не изменилось.  

Если мне везло набрести в сновидении на зеркало, я проделывал с ним сложные манипуляции, словно с прибором, который нужно долго настраивать перед тем, как включить, или принимался читать оказавшуюся в руках инструкцию - распечатку на нескольких листах мелким шрифтом. Обычно просыпался, не дочитав.  

Однажды я поступил иначе: обнаружив зеркало, начал звать на помощь.  

Глупо это, должно быть, выглядело - стою в каком-то мглистом коридоре перед большим настенным зеркалом и кричу во все горло: "Помогите кто-нибудь, кто меня слышит! Помогите!" Впрочем, это же мой сон, все равно никто посторонний не увидит... Вот как раз посторонний там и появился.  

Внезапно я почувствовал, что рядом кто-то есть, и, замолчав, обернулся. Молодой парень, непонятно откуда взявшийся, казался ошеломленным дальше некуда, словно не ожидал на меня здесь наткнуться, и в то же время слишком настоящим для сновидения.  

- Помоги мне отсюда уйти!  

- Ничего себе, куда я забрел...  

Мы произнесли это почти одновременно, после чего снова уставились друг на друга.   Он первый нарушил обескураженное молчание:  

- До сих пор считалось, что сферы снов наших измерений не пересекаются, но я пошел на твой крик - и оказался здесь. Интересно, смогу я отсюда выбраться или меня теперь не добудятся?  

- Почему не добудятся?  

Мне бы его проблемы! Как только ночной мрак уходил из локалии, и все окружающее вновь становилось видимым, я неизменно просыпался, без всякого будильника. Хотя лучше б мне бодрствовать поменьше, ничего не имел бы против.  

- Потому что я сплю у себя дома на Долгой Земле, а сам угодил сюда, на Изначальную.  

- С чего ты решил, что это наша Земля? - я в замешательстве окинул взглядом коридор - темноватый, местами озаренный тусклым желтым светом, хотя ни одной лампы нигде не видно, с облезлым дощатым полом точь-в-точь как в чертовом домике. - Разве похоже?  

- Потому что здесь ты, - возразил мой собеседник. - Если я хоть раз видел человека наяву, во сне я его узнаю. Дар Леса. Ты ведь сейчас на Изначальной - значит, меня каким-то образом затянуло к вам. А твои сны могут быть похожи на что угодно, здесь все податливое и переменчивое, даже если выглядит твердым.