Сергей Буянов - Двугорбый Янус

Таксист ловко подрулил к крылечку и, не отключая фары, встал напротив входа, освещая крыльцо, он тоже не знал, для чего так поступил, когда намного было удобнее припарковаться бочком и высадить клиентку. Таксистское наитие распорядилось иначе. Оно не подвело шофёра, на крылечке кто-то лежал. То ли бомж какой, то ли больной, что вряд ли. В четвёртом часу утра больные не шастают по городу!

С замершим сердцем Кэт выскочила из салона, подбежала к телу, развернула его лицом к свету.

– Олежек! – вскрикнула она. Орвил не шелохнулся. Веки плотно сомкнуты, зубы стиснуты, дышит ли? Моментом оказался рядом шофёр. Без суеты он жёстко и быстро уложил человека на спину, запрокинул его голову, пощупал пульс на сонных артериях, улыбнулся.

– Живой! – принюхавшись, добавил: – Трезвый. Что, «скорую»? В Склиф? Или домой?

– Погоди, – Кэт поцеловала Орвила в губы. Целовала долго, не отрываясь. Шофёр подумал, что решила сделать искусственное дыхание, хотел вмешаться, но скоро понял, улыбнулся и отвернулся.

Реанимационные мероприятия Кэт увенчались успехом. Орвил раскрыл глаза и тут же сомкнул веки, затем вновь раскрыл.

– Кэт?

– Олежка, Живой! Едем домой? – Кэт соображала: шпиону незачем появляться в клинике.

– Погоди, – Орвил как-то неестественно шевельнул рукой. – Надо забрать кое-что.

– Потом, потом!

– Нет, сейчас! – заупрямился Орвил. Он попытался встать, но не смог, ноги висели точно парализованные. Орвил с трудом привстал, колени подогнулись, и он, подобравшись, шлёпнулся на крыльцо.

Э! Да у него паралич! Наверное, газ. Надо везти его домой, срочно! Кэт вспомнила, что жизнь шпиона зачастую зависит от выполнения задания. Похоже, надо это «кое-что» забрать с собой!

– А далеко?

– Что? – не понял Орвил.

– Эта вещица, которую надо забрать.

– Под ступенькой с левого конца. Посмотри, пожалуйста, там должна быть такая маленькая штучка зеленоватого цвета, шарик с булавочную головку. Почти как китайский Версачи.

Кэт погладила нижнюю ступень, наткнулась на шероховатость: со временем рассыпается и бетон. Кэт отдёрнула руку, словно опустила её в кипяток. По земле прокатился зеленоватый шарик. Есть!

– Эта вещица? – Кэт показала Орвиллу, зажав чип между пальцами.

– Да! – согласился Орвил. – Едем!

С помощью таксиста уложили Орвила на заднее сиденье. Водитель занял своё место. Он дипломатично молчал, привычно взявшись за баранку

– К Степаниде! – приказала Кэт.

Шофёр моментально рванулся с места. Туда и обратно, делов-то!

Степанида внимательно посмотрела в глаза больного. Орвил не отвёл взгляда и не моргнул, хотя и чувствовал грязную энергию, схожую с той, что окутывала его в «мозге» Конторы.

– Давай, девушка, сюда кристаллик!

Кэт повиновалась.

– Вмиг поставим твоего шпиона на ноги! – пообещала Степанида и, приказав ждать, вышла из комнатёнки. Кэт осталась с Олежеком один на один. Орвил расслабленно лежал на тахте, лицо его ничего не выражало,

– Слушай, у меня есть лекарство! – Кэт протянула Орвиллу тёмный пузырёк. Он с недоверием принюхался. Вряд ли это поможет. Всё дело в кристалле, который унесла с собой старуха.

Тем временем Степанида катала чип по столу вокруг керосиновой лампы. Губы её что-то шептали, но скорее по привычке, чем для ритуала. Надо было всего-навсего подсушить эту вещицу. Она знала.

Заметив недоверие в глазах Орвила, Кэт весело отхлебнула из флакона.

– Видишь? Не отравлено, пей!

Орвил принял из рук Кэт половину флакона, глотнул. Оставшийся на донышке эликсир Орвил поставил на стол, рука двигалась свободно! Орвил пошевелил ногами, замечательно! Он вскочил на ноги. Помогает! Пусть он не чувствовал вкуса, но разве это беда?

Степанида привычно чертыхнулась, кристалл с одного боку никак не превращался в нормальный. Так и темнел самым своим краешком.

– Тьфу! – она опустила чип в какую-то колбу, вынула, посмотрела, окунула в другую, и вновь принялась сушить.

– Кэт, скажи, сколько действует это лекарство?

– Всю жизнь! Тебе ведь лучше, правда? – Кэт едва не подпрыгнула от прилива чувств. Она уже любила Олежку!

Орвил не раздумывая, допил остатки. Потянул носом, пахло какими-то травами.

– Дай сигарету, – попросил он. Вкус сигареты окончательно вернул его к жизни. Восстановились все чувства, отключенные им в Конторе! Орвил обрадовался и удивился одновременно. Неужели какая-то настойка способна вернуть функции суперкристаллу? Хотя, судьба чипа его больше не интересовала. Решение принято: прощальный рапорт Алексу. Всё, довольно играть в шпионские игры!

Степанида вернулась в полутёмную, комнату. Она ощутила: за время её отсутствия произошли перемены. В воздухе появились новые волны. Веяния положительной Энергии. Степаниде стало муторно. Она вернула кристалл Орвиллу и, отказавшись от гонорара, поспешила выпроводить гостей.

– Прощайте навсегда! – злобно выкрикнула она и захлопнула двери. Добро давалось Степаниде нелегко. Сколько сил уходило впустую! Степанида сама не знала, почему не стала губить этих голубков

Она постояла в нерешительности. Не двигался ни один мускул. Степанида что-то вспомнила, вероятно, из молодости, глубоко вздохнула и сплюнула. Необходимо срочно в церковь, за подпиткой, решила она. Энергетический запас иссякал.

Акульев знакомился с трофеями из кейса Орвила Янга, одновременно слушая устный доклад доцента Якушева. Когда Яков Яковлевич закончил говорить, профессор встал из-за стола, прошёлся по кабинету

– М-да! Игрушки, конечно, опасные для обычного человека, – задумчиво произнёс профессор. – Техника на грани фантастики, что и говорить.

– Для нас не опасны, – вставил словечко подчинённый.

– Ещё как опасны, милейший! Хотя, вероятно, наши спецслужбы уже обзавелись подобным инвентарём. Снеси всё в сейф и запри до времени.

– Во время обработки агента Орвила Янга, я, – замялся доцент, – я ощущал присутствие Лошадя.

– Ну, и? – профессор подскочил и заглянул в глаза Якушеву – Лошадь мешал тебе?

– Скорее наоборот. Немного помог.

– Ищи! Ищи Лошадя!

– Яволь! – гаркнул Якушев и пулей вылетел из кабинета. Акульев довольно потёр ладонями. Первый удар попал в цель.

Деда Гришу хоронили соседи. Он лежал в гробу счастливый и умиротворённый. В смокинге с бабочкой. Нелепо смотрелась подушечка с орденами и медалями, но это его уже не волновало. Возле раскрытого гроба беспрестанно сновали фоторепортёры, захлёбывались в экстазе отечественные и импортные тележурналисты. Ещё бы! Такое событие! Ветеран Великой Отечественной похоронен достойно! По наградам и погребальная одёжка.