Яна Дубинянская - H2O
Помощь проекту
H2O читать книгу онлайн
— В туалет? Давай, только быстро, — голоса Краснова, естественно, не понизила. Глянула на Женьку: — А ты чего тут торчишь?
— Ленточки разрезаю.
— Ленточки! Бери группу и марш в общагу. Блин, ну где его носит?! — она вынула мобилку и в надцатый раз отстучала Викторов номер; Женька услышал что-то нежное про недоступного абонента. Вскинула гневный взгляд из-под косы: — Ты еще здесь?!!
Женька ретировался. Вышел во двор и осмотрелся в поисках потенциальной группы. Зарегистрированные опознавались легко: они либо гордо светили салатовыми ленточками, либо выпячивали грудь перед товарищами, чаще девчонками, колдовавшими над бантиками в петле. Женька тихонько прокашлялся и объявил:
— Человек семь-восемь — ко мне! Неместных, — срочно уточнил он, увидев, сколько народу повернули головы. Впрочем, местных среди них, скорее всего, и не было.
Группа стянулась кольцом, волоча за собой рюкзаки и спортивные сумки. Десятка два, не меньше, прикинул на глаз Женька. Брать всех — или отсчитать правильное количество, как учил накануне Виктор? Но он же тогда не знал, насколько много их будет. Никто не знал. И предположить не мог.
— Кто откуда? — спросил он для начала.
Приезжие нестройно загудели:
— Збнув…
— Коболево…
— Дмитрозаводск…
— Перелесье…
— Святокаменская область…
У них был разный выговор, голоса, лица — и совершенно одинаковое выражение глаз, полных восхищенного ожидания. Очутившись в точке пересечения их взглядов, Женька вдруг почувствовал себя невероятно легким и большим, словно дирижабль, накаченный гелием. Он совершенно точно знал, что стоит сказать слово — и эти ребята пойдут за ним — за ним!!! — куда угодно, и это ощущение нельзя было сравнить ни с чем, даже… Чуть-чуть покраснел, как всегда, когда вспоминал об Оксане. И предложил:
— Идемте, покажу вам общежитие. Только не все сразу.
Он двинулся с места, и приехавшие потянулись за ним. Кажется, все-таки сразу все. Ничего, как-нибудь. На месте разберемся.
На выходе из ДК попался ментовский патруль: трое мужиков в фуражках с любопытством оглядели толпу, но без проблем проследовали мимо. Женька перевел дыхание: на маленьких группах Виктор настаивал именно для того, чтобы не привлекать раньше времени внимания милиции. С другой стороны, как это практически — скрыть от ментовских и чьих-либо еще глаз все растущую толпу в сквере? Им встретилась еще одна группка из пяти-шести неформальных девчонок с рюкзачками на плечах. Одна из них топорщилась дреддами, перевитыми ярко-салатовыми ленточками, а у другой вся ее минимальная прическа была выкрашена в тот же свободный, победный цвет.
К общаге подошли, как было намечено стрелкой на топографическом плане, с тыльной стороны, где унылые ряды окон украшали вывешенные наружу пакеты с продуктами и веревочки с девчачьими трусами. Створка туалета на первом этаже, к счастью, была приоткрыта; Женька боялся, что за время его отсутствия кто-нибудь закроет ее на шпингалет. Приезжие сгрудились вокруг, образовав неслабую и небеззвучную толпу. В окнах начали появляться первые головы.
— Собственно, вот, — пробормотал Женька.
Из окна соответственно несло, рама поскрипывала на перекошенной петле. Гелиевый кураж, на котором только что было раз плюнуть взмыть в небо, испарялся, сдувался на глазах.
— Туда… лезть? — тоненько уточнила какая-то девчонка.
— Я подсажу, — с готовностью шагнул к ней здоровенный парень, незнакомый — судя по тому, как она шарахнулась в сторону.
Женька сглотнул. Надо было что-то сказать, срочно, уже, и открывая рот, он совершенно не был уверен, что они найдутся, правильные слова:
— Вперед, ребята. Это же путь к свободе. Мало ли какие к ней бывают пути.
Все грохнули оглушительно и дружно, какой-то парень уже влез вовнутрь и подал руку своей девчонке, а за ними, хохоча, прикалываясь и передавая друг другу сумки, полезли остальные.
— Да куды ж то вы?!
Он обернулся, и с десяток оставшихся внизу обернулись синхронно с ним.
Вахтерша баба Поля стояла в четырех шагах, уперев ручищи в бочонкообразные бока и озирая группу прищуренными невидимыми глазками.
— Ой, — пискнуло сверху, из окна.
И стало тихо.
— Шо ж то вы лазите? — укоризненно сказала баба Поля. — Йшлы б уже через двери, ребятки.
Развернулась и зашагала к центральному входу, размахивая смятой брошюркой цвета весенней листвы.
(за скобками)ГЛАВА VII
— Ну да, Свенсен. По мужу. Олаф Свенсен, один из совладельцев рыбзавода, ты, по идее, должен был слышать.
— По идее. А почему — Анна?
— Потому что «Татьяна» здесь никому не выговорить. А «Таня» мне никогда не нравилось.
— Я не знал.
— Да что ты вообще знал?
Она засмеялась. Она все время смеялась, щурясь из-за хрустального бокала. Бокалы для шампанского в «Колесе» оказались узкие и высокие, словно многогранные искристые шпили на башнях, и Олегу никак не удавалось как следует рассмотреть ее лицо. А само шампанское было, если честно, не очень.
— Ты давно здесь живешь?
— Всю жизнь. А ты — месяца полтора, так?
— Уже, считай, два. В пятницу вроде бы первое число.
— И до сих пор снег. Кошмар, скажи? Никогда раньше такого не было.
— Никогда?
— Подожди… Говорят, в двадцатом, в первый посткризисный год. Тогда, как назло, была жутко холодная затяжная зима… А в этом году — недоразумение какое-то. Слушай, а что это мы все о погоде, как воспитанные барышни?
И снова засмеялась, сверкая зубами, кафельно-белыми, каких от рождения ни у кого не бывает, и у нее, насколько припоминалось, не было раньше тоже. О том, что она красит волосы, Олег узнал сразу же, как только обмолвился о ее короткой стрижке. Лучший способ поседеть, да. Она тоже помнила.
Она помнила слишком многое.
И она жила здесь.
— Как ты узнала, что я приехал?
— Была по делам в вашем поселке и увидела. Ты бегал с собакой.
— А почему не подошла?
— Не знаю. С тобой так не бывает? Чтобы увидеть старого знакомого и не подойти. По вороху причин, каждая из которых в отдельности полная ерунда.
— Где ты взяла мой емейл?
Пожала плечами:
— Нашла. Поискала и нашла в сети.
— Где?
— На каком-то форуме, не помню… Ладно, раз уж мы встретились, больше писать не буду. А ты занервничал, правда? Или, скажешь, тебя всю жизнь одолевают анонимные поклонницы?
И снова она слепила кафельными зубами, и щурилась, и дробилась, растворялась в радужных гранях высокого бокала. С ней было весело и хорошо, как всегда бывает хорошо и весело с давним другом или даже врагом, случайно встреченным в чужой стране, в далеком городе. Обманчивое, физиологическое чувство — кто бы мог подумать, что оно окажется таким непобедимым. Сильнее тревоги, сильнее законного страха, сильнее раз и навсегда определенных представлений о нормальной жизни, с которыми эта встреча шла решительно вразрез.