Сьюзен Янг - Идентификация

Я обхватила его руками, отпуская из памяти Брэйди и то, как хендлеры вытаскивали Лейси из дома. Моя ладонь скользнула под рукав футболки, на выпуклый бицепс, где Джеймс набивал татуировки.

Программа сделала нас безымянными, лишила нас права скорбеть, сделав скорбь симптомом депрессии, за который полагается стационар, и Джеймс придумал способ несмываемыми чернилами вести счет тем, кого мы потеряли, начиная с Брэйди.

– У меня плохие мысли, – призналась я.

– А ты перестань думать, – просто сказал он.

Я посмотрела на него. Мне было по-прежнему тяжело. Трудно что-то разглядеть в полумраке, но глаза у Джеймса голубые, чистого, яркого оттенка, да и взгляд магнетический. Он вообще красив, Джеймс.

– Лучше поцелуй меня, – пробормотал он, и я приникла к его губам, позволяя целовать себя так, как умел только Джеймс. Мгновение, пропитанное печалью и надеждой. Связь, полная тайн и обещания вечности.

Брата не стало два года назад, и наша жизнь изменилась буквально за ночь. Мы не знаем, почему Брэйди покончил с собой, оставив нас безутешными. С другой стороны, причин эпидемии тоже никто не знает, даже Программа.

Загремел звонок на урок, но ни Джеймс, ни я не дрогнули. Его язык тронул мой. Джеймс прижал меня крепче и целовал настойчивее. Встречаться не запрещается, но мы на всякий случай не афишируем наш роман. Программа соглашается, что формирование здоровых дружеских и любовных отношений делает нас эмоционально крепче, но если любовь вдруг оказывается несчастной, подростков заставляют забыть о ней. Программа способна стереть из памяти все, что угодно.

– Я стащил у отца ключи от машины, – прошептал Джеймс мне в губы. – Давай после школы поедем на реку купаться нагишом?

– Может, сам разденешься, а я с берега посмотрю?

– Договорились.

Я засмеялась. Джеймс снова стиснул меня в объятиях и отпустил, притворяясь, что приглаживает мне волосы, но запутывая их еще больше.

– Иди лучше в класс, – сказал он наконец. – Передай Миллеру, что он приглашен посмотреть, как я плаваю голышом.

Я поцеловала кончики пальцев и помахала Джеймсу на прощание. Он улыбнулся.

Он всегда знает, что сказать, чтобы стало легче. Без него мне бы не пережить смерти Брэйди, я это точно знаю.

Самоубийства – штука заразная.

Войдя в класс на экономику, я сказала учителю, что задержалась на психотерапии, и отдала одно из поддельных направлений, которые мы с Джеймсом и Миллером заготовили несколько недель назад. Когда Программа начала мониторить нашу школу, я с удивлением узнала, что мой бойфренд не только талантливый лжец, но и мастер подделок – незаменимое в последнее время искусство.

Мистер Рокко мельком взглянул на направление и показал мне садиться назад. Я опаздываю уже пятый раз за месяц, но, к счастью, мне не задают вопросов. Я научилась делать хорошую мину, да и в глазах учителей мое стремление говорить с психотерапевтом означает стремление остаться здоровой.

– Привет, красотка, – шепнул Миллер с соседней парты, когда я присела. – Терапевтическая сессия с Джеймсом прошла результативно?

Миллер не смотрел на меня – его взгляд был направлен куда-то под парту. Учитель писал маркером на белой доске.

Мы с Миллером дружим с начала прошлого года и посещаем практически одни и те же занятия. Он высокий и крепкий. Будь у нас в школе футбольная команда, быть бы Миллеру звездой.

– Ага, – отозвалась я. – На этот раз мы совершили настоящий прорыв.

– Надо думать.

Он улыбнулся, но не поднял глаза, рисуя каракули в тетради, лежавшей на коленях. С бьющимся сердцем я тихо сообщила:

– Лейси вернулась.

Миллер с силой вдавливал грифель в тетрадь, прорывая бумагу.

– Откуда известно?

Я решила не замечать его внезапной бледности.

– Кендра Филлипс успела сказать, прежде чем за ней пришли и… – я понизила голос, – … увели.

Несмотря на свою невозмутимость, Миллер бросил на меня взгляд – об этом он явно слышал впервые. Карие глаза сузились – решает, верить ли новости о возвращении Лейси, что ли? Но через секунду он кивнул и вернулся к своему рисованию. Миллер лишний раз слова не скажет.

От его молчания меня чуть не прорвало. Расставив пальцы, я прижала ладони к прохладной парте, силясь справиться с эмоциями. На пальце у меня пластмассовое кольцо с сердечком – подарок Джеймса после первого поцелуя. Это случилось за несколько месяцев до гибели брата. Лейси и Миллер часто шутили, что это мне вместо бриллиантов и ничего большего я не дождусь. На это Джеймс со смехом отвечал – он знает, чего я на самом деле хочу, и это не блестящие камушки.

То было в другой жизни, когда нам казалось, что мы продержимся. Я закрыла глаза, сдерживая слезы.

– Я, пожалуй… – Миллер замолчал, не решаясь продолжать. Когда я посмотрела на него, он прикусил губу. – Я, пожалуй, съезжу к ней в Самптер.

– Миллер, – начала я, но он отмахнулся.

– Я должен проверить, вспомнит она меня или нет. Я не смогу ни о чем думать, пока не узнаю наверняка.

Я долго смотрела на него. В глазах Миллера читалась боль. Мне его не отговорить – он слишком любит Лейси.

– Будь осторожен, – едва слышно сказала я.

– Буду.

От страха было трудно дышать. Я боялась, что Миллера поймают в альтернативной школе и прямо оттуда заберут в Программу. Несколько недель с вылеченными можно общаться только в Центре здоровья, всякому смельчаку светит изоляция или даже арест, а кому охота превратиться в покорного болванчика?

Миллер молчал до конца урока, но со звонком кивнул. Искать свидания с Лейси опасно, но если она осталась прежней, ей захочется, чтобы Миллер рискнул.

– Увидимся в столовой. – Он тронул меня за плечо и пошел к двери.

– Пока.

Вынув телефон, я написала Джеймсу: «Миллер задумал большую глупость» – и ждала, сидя за партой. Ученики по одному медленно выходили в коридор. Когда на экране высветилось ответное сообщение, у меня перехватило дыхание.

«Я тоже».

«Не надо», – в панике написала я. Мне страшно, что моего бойфренда и лучшего приятеля увезут в лечебницу, и я останусь одна, как в пустыне, в этом вывернутом мире.

Но в ответ я получила только: «Я люблю тебя, Слоун».

В обед мы с Джеймсом наблюдали за Миллером в очереди. Его движения были вялы, апатичны. Узнав о Лейси, он стал сам не свой, и я прокляла себя за то. Лучше бы новость сообщил Джеймс.

Они с Миллером решили, что после уроков мы поедем в Самптер-Хай и дождемся, когда выйдет Лейси, иначе разговор ограничится буквально парой слов: в Центре здоровья Лейси будут охранять еще недели три. Миллер надеялся, что при надлежащем отвлекающем маневре на школьной парковке ему удастся поговорить с Лейси достаточно долго, чтобы она его вспомнила. Он надеялся ее вернуть.