Юрий Леляков - Великая тайна Фархелема

— И всё равно непонятно, — ответил Донот. — И сама дурацкая в данном случае терминология… На войне фронт и тыл — понятно, но что за «тылы» применительно ко всему человечеству? Что и куда подтянуть?

— И я, сколько думаю, — продолжал Лартаяу, — не могу понять: что себя не оправдало, какие материальные — или может быть, психологические ресурсы близки к исчерпанию? И что за кризис, каких сторон жизни общества? Недавно всё шло успешно, были такие надежды, не было чувства неправильности, ненормальности чего-то… А сейчас говорят: всё начиналось уже тогда, и взрыв — не распознанное вовремя знамение кризиса. Из-за которого, получается, надо радикально менять стратегию человечества — и даже нас, школьников, учить не так и не тому, как до сих пор? А причина — в высокогорной пустыне, где нет даже микроорганизмов? Или есть не больше, чем на тех же высотах в атмосфере — кажется, так сказано. Но — та радиопередача… Хотя мало ли слухов сопровождает подобного рода тайны? И всё-таки — речь уже о кризисе человечества, цивилизации! А это вам — не сомнительные видения древних пророков у кого-то в экспедиции…

— Однако насчёт микроорганизмов — не странно ли? — с сомнением переспросила Фиар. — Их же вообще находят и в горячих источниках, и в полярном льду, и в верхней тропосфере, и на свалках промышленных отходов, которых до недавних пор на планете не было. И уж конечно — в грунте других пустынь и в высокогорье других горных стран. А в той пустыне их нет. Хотя это — и не стратосфера, и не промышленная свалка…

— Да, но такой горный барьер по всему периметру, — ответил Итагаро. — Или нет, через верхнюю тропосферу всё равно занесло бы и туда… Давайте подумаем: какие особые факторы природной среды могут там угнетать их рост и развитие? Сама сухость воздуха, прозрачность его над горной пустыней — это да, но нигде же не сказано о повышенном уровне радиационного фона или особом составе грунта! А так — разве условия верхней тропосферы благоприятнее для микроорганизмов? А в той пустыне и высота поменьше… — Итагаро умолк, но как бы не закончив. Чувствовалось: он хочет сказать ещё что-то. — Нет, но передача… — продолжил он наконец. — Я тоже что-то слышал о ней…

— И вот так потом только и можешь вспомнить, что «что-то слышал», — ответил Лартаяу. — Хотя казалось бы — принял передачу конкретный человек, с именем, адресом, местом работы, и его при желании можно найти. Ну правда, — добавил он с тяжёлым вздохом, — мы с вами уже знаем, как человек с одним именем — по новым документам превращается в человека с другим… Но всё же это случаи редкие, и у взрослых тут куда больше возможностей отстоять свои права, чем у нас, — Лартаяу снова тяжело вздохнул. — Видите, вырвалось… Хотя говорю я к тому, что есть тайны, будто бы известные по слухам, легендам, но начни разбираться конкретно, и сразу окажется: где-то что-то хранилось, а сейчас пропало, что-то у кого-то забыли спросить, кто-то за давностью сам не всё помнит, кого-то не так поняли… И что есть реально — погоня ни за чем, и снисходительные усмешки старших: что, мол, вы всё хотите понять? И почему-то всегда на пути к таким тайнам — люди, которые, о чём их ни спроси, неимоверно путано излагают элементарное, а потом поднимают глаза к небу и бормочут: нет, что-то «такое» есть… А — какое? Такое, что ты со своими школьными знаниями — дурак, а им открыта простая, но недоступная тебе по возрасту мудрость? И пусть даже речь о тайне трагедии, катастрофы, пусть сами должны понимать, что тобой движет не праздный интерес, а вопрос, что будет дальше с обществом, в котором тебе жить — и то своим видом показывают: их это волнует меньше всего! Они ко всему приспособятся, выживут при любом ходе событий — это тебя, такого глупого по молодости, что ещё что-то беспокоит! И даже сейчас могут от скуки придумать что угодно — а ты бейся над разгадкой тайны, которой нет! Даже сейчас важнее всего — доказать младшему, что он дурак, а не вместе искать решение вопросов, важных для обоих…

— И я бываю готов так подумать, — согласился Итагаро с видимой неохотой, — но как же насчёт микроорганизмов?

— А насчёт микроорганизмов… — задумался Лартаяу. — А наверно попросту так, что большинство взрослых — узкие профессионалы, за пределами своей специальности не знают даже самых основ! Из школы выходят такими, что как раз со школьными знаниями довольно туго! И кто-то — попросту не зная, что микроорганизмы встречаются и в верхней тропосфере, и в пустынях! — мог ввернуть в газетной статье неграмотный эпитет, сравнение на этот счёт, другой повторил, не думая — и пошло… А мы читаем, и невольно верим: ведь это не просто слова, это — в прессе!..

— И то правда, — согласилась Фиар. — Попадаемся на чужое заблуждение, как на проверенную информацию…

— Вот и надо быть осторожнее, — добавил Лартаяу. — Чтобы не взяться обсуждать такое на серьёзном уровне…

Ещё несколько шагов все прошли в молчании. То ли никто не знал, что ответить, то ли, как показалось Джантару — мысли всех стали переключаться уже на иное…

— Да, школа… — наконец заговорил Итагаро. — И тоже вопрос: чем станет к концу нашей учёбы? А мы рассуждаем на такие темы — и забываем, кто мы для взрослых, что вам приходится подтверждать раз в полгода! И то как ещё, можно сказать, повезло… Это же насколько надо отличаться от других — чтобы в этом возрасте хоть частично пользоваться теми правами и свободой, какие для взрослых сами собой разумеются, и вспоминать о школе те же раз в полгода… А были бы просто обычными детьми — или даже обычными больными детьми — что тогда? Если свободно развиваться как личность — можно только с такой редкой болезнью или особенностью, что для неё нет соответствующего интерната, но и в обычной школе не место, чтобы не смущал остальных, — вздохнул Итагаро. — Или, в крайнем случае: если достаточно психически травмирован — но недостаточно сошёл с ума. (Увы, так было — у Минакри). И то ещё неизвестно, как сложится дальше судьба человека, не отбывшего всех детских повинностей…

— Теперь у всех не очень ясные перспективы, — ответила Фиар. — Но и то правда: зачем ещё добиваться какого-то документального подтверждения, что учился не хуже других? Это раньше родители опасались: у таких, как мы, перспективы хуже, чем у обычных школьников — но если у всех могут оказаться не те?..

— И только интересно: как — в других странах? — продолжал Итагаро. — Неужели и там везде пришли к выводу, что «нормальный ребёнок» не в силах усвоить столько знаний, как требовалось до сих пор? И тоже демонстративно выгружают из школьных лабораторий дорогостоящее оборудование, с которым на самом деле никто не работал, и даже не знал, что оно там было? И тоже подают это обществу как восстановление справедливости к слабым ученикам? И тоже у всех обнаружились принципиальные разногласия с Чхаино-Тмефанхией по вопросам общественной морали, отношения к грядущему кризису, и опять-таки школьной учёбы? И тоже пустоты от сокращения программы по предметам естественнонаучного цикла заполняют чем попало — от спортивных игр до старинных обрядов?