Максим Шапиро - Миррский цикл

— Не вам меня поучать! Вы тоже явно не голышем тут сидите и явно не нищенствуете.

— Совершенно верно. И я также как и вы расходую часть своих средств на благотворительность. Но я в отличие от вас и не утверждаю, что жизни любых детей, которых я никогда не видел для меня важнее, чем например, недавно купленная мной яхта. Потому что в таком случае я бы деньги, израсходованные на покупку яхты, потратил на спасение их от голода и болезней.

— Хорошо! Пусть мы не все наши средства расходуем на спасение детей на развивающихся планетах, но мы хотя бы не убиваем их своими руками!

— Это конечно существенное отличие, — едко заметил полковник, — Вот только мы тоже никого кроме террористов не убиваем с юридической точки зрения.

— Вы лжете, — журналист ткнул пальцем на снимки, лежащие на столике, — И эти фотографии опровергают вашу ложь!

— Мы наносили удар по террористам. Дети и женщины использовались ими как живой щит. Конечно кроме тех детей, что сами держали в руках оружие.

— И это, по-вашему, оправдание?! Вы могли бы минимизировать потери среди мирного населения!

— Могли бы. Но тогда бы погибло намного больше наших солдат и это потребовало бы огромных финансовых затрат. Ну и с чего бы нам это делать, если например вы не желаете минимизировать потери среди детей от голода, считая свой пиджак более важным?

— Вот вы и признали, что мирное население было изначально вашей целью!

— Вы ошибаетесь. Если бы нашей целью было именно мирное население, то на Мирджале, учитывая наш военный потенциал и возможности, не осталось бы уже ни одного живого существа. Нашей целью были именно террористы.

— Но вы знали, что при этом погибнет и мирное население. Значит, вы ничем от террористов не отличаетесь!

— Это не так, — полковник достал из папки еще несколько фотографий и положил на столик.

— Что это?!

— Это фотографии погибших в автомобильных авариях. Согласно статистике прекрасно известно, что в автокатастрофах, и это не считая флаеров и космических яхт, каждый день в галактике погибает несколько сотен тысяч человек. И все автоконцерны прекрасно это знают. Эти жертвы запланированы и включены в расчеты страховок и так далее. Но от того, что акционеры автоконцернов знают, что эти люди погибнут из-за того, что купят их машины, они не становятся террористами и их никто не обвиняет в убийстве. Их цель продавать машины, а не убивать невинных людей. А наша цель обезопасить наших граждан от террористов, а не уничтожать мирное население других планет, хоть оно и может при этом погибнуть, и мы об этом осведомлены.

— Почему бы вам тогда не ударить по дому террористов в городе водородной бомбой? А мирных жителей списать в неизбежные потери? — ядовито поинтересовался Форрестер.

— На данном этапе это было сочтено нецелесообразным, — невозмутимо ответил полковник, — Мы не садисты. Если мы проводим военную операцию, нас интересует ее эффективность в обеспечении безопасности наших граждан и наших солдат, а не максимизация жертв среди мирного населения противника. В данном случае цели были достигнуты без применения ядерного оружия. И мы, кстати, заключили с Мирджалом в настоящее время не только мир, но и взаимовыгодное торговое соглашение о разработке их урановых месторождений.

— Но если бы вы решили, что безопаснее для ваших граждан и солдат нанести ядерный удар, то вы бы его нанесли?

— Несомненно. И как только на Мирджале это поняли, война сразу остановилась, и тем самым было спасено множество жизней. При этом следует помнить — не мы начали эту войну. Мы миролюбивое государство, уважающее международное право и территориальную целостность других государств.

— А еще вы получили выгодный контракт на разработку месторождения урана.

— Не совсем так. Сначала контракт на добычу урана получила одна из фирм Содружества. Но она, была вынуждена свернуть свою деятельность, так как ее рабочих и специалистов постоянно крали и либо вспарывали им животы, либо получали за них выкуп. Наших граждан на Мирджале никто не крадет.

— Наверное, из-за необыкновенного миролюбия вашей страны, — буркнул журналист.

— Не исключено, — улыбнулся в ответ полковник.

— А вы в курсе, что кровавые похождения вашей армии переполнили чашу терпения цивилизованного мира. Мы, конечно, не будем с вами воевать, так как не привыкли решать проблемы насилием…

— А также потому, что мощь нашей армии и наша экономика превосходят все Содружество вместе взятое, — хмыкнул полковник.

— … но именно сейчас ассамблея содружества решает вопрос о введении тотального экономического эмбарго против вас. Что вы на это скажете?

— Видите ли. Наши военные аналитики часто оперируют такой величиной как "коэффициент устрашения". Так вот в последнее время этот коэффициент у Содружества крайне низок, что не может не служить искушением для гораздо более бедных стран. Они, конечно, могут понести в случае конфликта с вами серьезные потери, но они к ним готовы в отличие от вас.

Тут найзер полковника запиликал. Он достал его из кармана и выслушал невидимого собеседника. Затем обратился к журналисту.

— Только что по всем планетам Содружества прокатилась волна жесточайших терактов осуществленных вольными Мирджала. Они, знаете ли, требуют у Содружества дань. Впрочем, я думаю, если решение об эмбарго не будет принято, то мы могли бы выступить посредниками на переговорах между Содружеством и Мирджалом. Или же вы можете разрешить эту проблему сами. Вот только в этом случае вам, вероятно, потом придется вводить эмбарго против самих себя.

Форрестер побагровел и выбежал из кабинета.

Полковник Красс осмотрел вытянувшихся и замерших перед ним солдат.

— Вы все здесь психи, — заявил он, — И я псих. Убивать людей и спокойно спать по ночам не каждому дано. Мы такие. Ты! — полковник ткнул пальцем в одного из солдат, — Ты, псих?

— Так точно, сэр! — отчеканил солдат.

— А почему?

— Врожденный дефект зеркальных нейронов, вызывающий ослабление эмпатийного отклика плюс специальная подготовка, сэр!

— Именно. У тебя слегка атрофировано чувство сострадания. Но ты солдат, а не маньяк. Ты! — полковник указал на другого, — Почему он не маньяк, солдат?

— Отсутствие комплекса неполноценности и как следствие отсутствие необходимости самоутверждения через унижение жертв и бессмысленную жестокость по отношению к ним, сэр!

— Все?

— Эмпатийный отклик атрофирован не полностью, а избирательно, сэр! Равнодушие к страданиям врага сочетается с привязанностью к своим близким.