Владимир Колышкин - Златоград

Степана бросало в кресле во все стороны, словно ковбоя, решившего укротить норовистого быка. Это было родэо еще то. Несколько раз он ударялся головой о колпак и довольно болезненно грудью и плечами. С трудом он сумел пристегнуться и найти ружье, валявшееся под ногами. Прямо перед лицом Степана виднелась морда зомби, пытавшегося зубами прогрызть прозрачный колпак, но зубы соскальзывали, и укуса не получалось. От злости монстр выл и бился головой, колпак оказался крепче, а голова монстра сильно сплющилась и вывалился один глаз.

Тут ему на помощь пришли еще два монстра, гораздо крупнее. Это были гориллообразные особи с длинными клыками. Саблезубые монстры сумели поцарапать колпак, а потом и воткнуть клыки в поддавшийся пластик. Клыки дымились, вернее это дымилась слюна, вытекавшая из их пастей. И под действием этой слюны, очевидно представлявшей собой концентрированную кислоту, пластик плавился.

Это походило на кошмарное сновидение, и хотелось проснуться в теплой гостиничной постели, но, увы, все происходило наяву. Степан горько пожалел, что полез в эту авантюрную разведку. Но ему стало стыдно перед девушкой, которая мужественно держалась из последних сил. Мало того, ведет машину с поразительным мастерством в совершенно нереальных условиях.

— Фрея! — крикнул Степан, — поднимай самолет!

— Не могу! Движки не тянут. Надо сбросить лишнюю обузу…

Под мощными челюстями одного из гориллобразных пластик проломился. И стал кусками отваливаться, его ломали грубые пальцы. В кабину сейчас же ворвался ледяной вихрь и зловонье, исходившее от тварей. Монстр сунулся в кабину, и тогда Степан выстрелил прямо в открытую пасть. Вспышка ослепила, но только на секунду. Поэт успел ужаснуться, он не знал, на какую мощность было настроено ружье. Если на полную, то все бы превратилось в пепел — и флаер и монстры. К счастью, регулятор мощности был установлен на минимальный разряд. Голову монстра разнесло в осколки, клочья и брызги. Безголовое тело упало и исчезло в вихре. Когда в дыру сунулся другой зомби, его ждала та же участь. Вспышка — и косматая башка разлетелась, как лопнувшая бутылка, в которую попала пуля сорок пятого калибра.

Флаер, избавившийся сразу от двух огромных тел, тотчас рванулся вверх, но на высоте пяти метров столкнулся с прыгуном и один из стабилизаторов обломился. Видимо, он треснул еще при ударе о землю и сейчас это столкновение доконало треснувшую плоскость. Летящая машина сейчас же стала заваливаться, и вот флаер перевернулся. Но летчица сумела вернуть аппарат в исходную позицию. И, уменьшив с одной стороны тягу одного двигателя и увеличив мощность другого, сумела компенсировать дисбаланс и постепенно набрала спасительную высоту. Медленно, очень медленно флаер полетел обратно в сторону города. Неужели мы чудом вырвались, подумал Степан и опять же себя обругал, потому что флаер снова стал терять устойчивость и все норовил перевернуться брюхом кверху. В принципе, наверное, можно было лететь и брюхом кверху. Но, очевидно, повреждения аппарата были столь сильны, что он еле тянул. Даже неопытному глазу было очевидно, что долго воздушной машине не продержаться.

— Придется садиться! — сообщила Фрея не очень радостную весть.

— Давай в деревню, — подсказал Степан, — может, там укроемся!

Флаер сделал маневр поворота, закачался, словно лодка под ударами волн. Двигатели работали не стабильно, то взревывали, то затухали. И тогда авиетка падала и вновь взлетала так, как летает воробей. Наконец показались строения и быстро стали приближаться. Однако до деревни они все-таки не дотянули. Флаер вдруг задымил и резко пошел на снижение.

Фрея жестковато посадила раздолбанную авиетку у самого подножья холма, на вершине которого находилось селение. Удар отдался в позвоночник, и в шее стрельнуло болью. Но, в общем, без особых последствий. Морщась от боли, Степан собрал на полу разбросанные аккумуляторы для ружья, запихнул их в рюкзак. Фрея подняла колпак, и они выпрыгнули из машины на твердую землю.

Не раздумывая ни минуты, они бросились бежать вверх по склону. После теплой кабины на открытом воздухе холод особенно ощущался. Степан застегнул куртку, жалея, что не взял свитер и головной убор. Фрея затянула змейку молнии под горло.

Едва они поднялись на плато, как внизу загорелся брошенный флаер. Пламя было не сильным, черный дым разносился ветром. Пахнуло горелым пластиком.

— Он не взорвется? — спросил Степан.

— Вообще-то, не должен. Сейчас сработает система пожаротушения, если она исправна.

Они стояли на вершине, слегка запыхавшиеся от быстрого бега в гору и смотрели на обреченную летательную машину. И точно — флаер окутался белым облаком пара, и пламя погасло. Какое-то время машина еще дымила, потом ветер развеял пар и дым. Аппарат лежал разбитый, обгорелый, мертвый. А это означало, что они обречены, если останутся на месте. Но и до города пешком идти слишком далеко. Степана передернуло от холода и страха.

— Мы можем вызвать помощь? — с надеждой спросил он.

— Конечно, — сказала Фрея и достала из кармана узкую черную коробочку, по-видимому, коммуникатор.

Засветился экранчик, девушка нажала кнопку вызова одного из абонентов, который был в памяти её аппарата. Приложив коммуникатор к уху, Фрея застыла в напряженной позе ожидания, и когда ей, по-видимому, ответили, оживилась и стала говорить:

— Маркус! Мы обнаружили их. Примерно, в ста пятидесяти километрах на юго-восток. Численностью примерно несколько тысяч. Передвигаются со средней скоростью три-четыре километра в час. Если вы выслали других разведчиков, предупреди их, что среди драургов есть особи, способные совершать прыжки в высоту до десяти метров. Я этого не знала, и мы поплатились за это. Наш флаер разбит, сгорел и стал непригоден. Я и товарищ Одинокий целы и невредимы. Находимся в заброшенной деревне. Передаю координаты…

Фрея вытащила из коленного кармана сложенный в прямоугольник бумажную карту, развернула её. Ветер подхватил и стал трепать свободный конец карты. Степан поймал и придержал бумагу за угол. Девушка посветила экранчиком, просмотрела координатную сетку и сообщила нужные цифры невидимому Маркусу.

— Хорошо, — сказала Фрея, складывая и пряча карту обратно. — Мы будем ждать, скорее всего на смотровой площадке башни… да, здесь есть башня… Оружие есть. Ждем.

Фрея убрала коммуникатор.

— Ну, что он сказал? — Степану не терпелось узнать подробности.

— Помощь прибудет в течение часа.

— В течение часа! — взвился поэт. Почему так долго?!