Кен Маклеод - Совпадение

— И не тебе!

— Как раз мне, — сказал Касим. — Нам не нужна никакая… идеология или противоречия в процессе контакта. — Он огляделся. — Давай, Дональд, будь умницей. Еще не поздно убрать эту штуку. Ничего еще не случилось, и мы забудем об этом.

«Так оно и шло, — подумал Дональд, — еще со времен Ост-Индской кампании: военные и торговцы используют миссионеров, а потом встают на их пути».

— Я этого не сделаю, — заявил он. — Я уйду с тобой, но не стану уничтожать послание.

— Тогда это сделаю я, — сказал Касим. — Посторонись, пожалуйста.

Дональд остался стоять где стоял. Касим шагнул вперед и схватил его за плечо.

— Извини, — сказал он.

Попытавшись вырваться, Дональд невольно шагнул назад. Одна ступня опустилась на поверхность грязи и стала погружаться.

Нога увязла по колено. Не удержавшись, он опрокинулся навзничь на направляющий рельс. Рельс переломился надвое под ударом кислородных баллонов и плюхнулся в грязь. Оба куска рельса сразу утонули. Сам Дональд лежал, подогнув колени, и его визор оказался на уровне поверхности.

— Зыбучий песок. — Голос Касима прорезал встревоженный гомон научной группы. — Не вздумай вставать или барахтаться — только глубже увязнешь. Раскинь руки и не двигайся. Я принесу веревку.

— Ладно, — сказал Дональд, всматриваясь сквозь пятна грязи на визоре. — Не задерживайся.

Касим помахал рукой:

— Дело нескольких секунд, Дональд.

Минуту научная группа развлекала Дональда разговорами, пока Касим сбегал к порталу и взял в шлюзе веревку, висевшую наготове.

— Ну вот, Дональд, сейчас он…

Голос обрезало. В передатчике шуршали помехи. Дональд подождал.

— Кто-нибудь меня слышит? Нет ответа.

Прошло еще пять минут. Никто не появлялся. Придется выбираться самому. Оснований для паники не было. Запаса воздуха хватит на пять часов, а разрыв портала никогда не затягивался дольше чем на час.

Дональд подтянул к себе руки, поднял их над грязью, снова развел и продолжал грести, пока его шлем не оказался на твердой почве. У нею ушло полчаса, чтобы продвинуться на пару метров. Несколько минут он отдыхал, с трудом переводя дыхание, потом закинул руки за голову и заскреб ими в поисках опоры. Цепляясь пальцами за землю, загребая ногами, все еще погруженными в грязь, он немного приподнялся и плечами лег на край трясины. Не успел он подтянуться по пояс, как земля у него под локтями расползлась. Голова упала, и вокруг нее опять всплеснулась жидкая грязь. Он снова попытался всплыть. Руки почти не встречали сопротивления. Густая грязь превращалась в жидкий сироп. Вода поднималась, и большие пузыри лопались в расширяющейся трясине.

Он тонул. Взмахнул руками, задергал ногами, и водянистая муть сомкнулась над его визором. Барахтаясь, уже в панике, он погрузился в непроглядную тьму. Ноги коснулись дна, вытянутые над головой руки уже не доставали до поверхности. Огромным усилием Дональд наклонился вперед и попытался переставлять ноги. Если иначе не получается, он выйдет отсюда пешком. Едва сделав первый шаг, он почувствовал, как нарастает сопротивление жидкой почвы. Грязь вокруг него затвердевала. Он застрял.

Дональд глубоко, медленно вдохнул. Прошло меньше часа. Пятьдесят — пятьдесят пять минут. Вот-вот появятся спасатели.

Они не появились. Еще четыре часа он стоял один в темноте. И с каждым часом в нем крепла уверенность, что портал не открылся. От нечего делать он гадал, не связано ли это с его вторжением в болото. И с болью думал, не уничтожил ли падением свое послание.

Боль прошла. То, что случилось с посланием, что случилось с ним самим, по самому большому счету уже не заботило его. Притча о сеятеле была столь же ясна, как само Великое Поручение Христа. Он выполнял свой долг. Он, насколько хватало сил, провозглашал истину. Для этого он был послан в мир. Никто не гарантировал, что он добьется успеха. Он не первый и не последний миссионер, чья миссия оказалась тщетной в глазах человека. Эта мысль опечалила его, но не встревожила. В этом, как ни в чем другом, Дональд был непоколебим.

Он молился, он кричал, он размышлял, он плакал и снова молился — и он умер.

Наконец! Инопланетные разумные прислали пакет сообщений! Почти год они возмущали воздух и электромагнитные поля низкочастотными волнами, из которых не удавалось извлечь почти ничего осмысленного, много дней подбрасывали короткие сообщения, неразборчивые и совершенно незначительные, и вот наконец, наконец-то прислали нечто, во что можно запустить грибницу.

Микоид обвил пакет тонким щупальцем, просочился в поры и трещины. Он синтезировал кислоту, разъедающую слабые места в оболочке. За несколько часов он проник сквозь оболочку и начал радостно и беспорядочно шарить в скрывавшейся под ней библиотеке данных. В собственном хранилище данных микоиды за миллиарды лет накопили генетическую информацию, позволяющую извлекать сведения из организмов любого типа: растений и животных, грибов и бактерий. Любая нервная система поставляла все семантические и семиотические данные, запечатленные когда-либо организмом. Ощупывая пустоты, обследуя длинные проводящие трубы, прослеживая пучки нейронов, микоид добрался до относительно шарообразного внутреннего пакета, где скапливалась самая богатая информация. Он растворял одно, погружался в другое, анатомировал и исследовал все подряд. Под внешней оболочкой он обнаружил объект, состоящий из сложного сплетения волокон целлюлозы, каждый пласт которого был испещрен значками на углеродной основе. Микоид сохранил этот код вместе с прочими. Наконец с послания инопланетян была считана вся информация, вплоть до строения нейронов и генетического кода.

Тогда началась работа над переводом и интерпретацией, в которой приняли участие все микоиды материка. Она затянулась надолго, но микоиды располагали всем временем мира. Им ни к чему было — пока — общаться с инопланетянами, ведь они располагали почти неиссякаемым источником информации. Они или их предки проделывали такое не раз, под разными солнцами. Они поняли инопланетянина, поняли и странную историю, сформировавшую такое множество связей в его нервной системе. Они перевели углеродные значки на пластинах целлюлозы. В своих гигантских сознаниях они воссоздали сцены чужой жизни, как поступали со всякой жизнью, оказавшейся в их распоряжении, от травы до деревьев и животных. У них, как выразились бы люди, было живое воображение. В сущности, у них больше почти ничего и не было.

Кое-кто из них счел эту историю:

Маркер утверждения БЛАГОЙ

Маркер информации ВЕСТЬЮ.