Джеймс Боллард - Безвыходный город

– Вот хозяева удивятся, когда вернутся домой, – хихикнул Грегсон.

Франц не отрываясь смотрел на горящий дом. Это было крохотное ветхое строеньице, зажатое между большим мебельным магазином и новым супермаркетом.

Старая вывеска на фасаде была закрашена, по-видимому, недавно – новые владельцы без особой надежды на успех пытались превратить нижний этаж в дешевый кафетерий. Пожарники уже успели разгромить его, и весь тротуар перед входом был усыпан битой посудой и кусками пирожков.

Барабан лебедки начал вращаться, и толпа сразу же притихла. Канаты натянулись, передняя стена задрожала и стала рушиться.

Из толпы раздался истеричный вопль.

– Смотри! Там, наверху! – Франц указал рукой на четвертый этаж, где в оконном проеме показались двое – мужчина и женщина, смотревшие вниз с унылой безнадежностью. Мужчина помог женщине выбраться на карниз; она проползла несколько футов и ухватилась за канализационную трубу. Из толпы в них полетели бутылки и, отскакивая от стен, запрыгали внутри оцепления. Широкая трещина расколола надвое фасад; пол под ногами мужчины обрушился, и его сбросило вниз. Затем с шумом лопнуло перекрытие, и дом рассыпался на куски.

Франц с Грегсоном вскочили на ноги, едва не опрокинув столик.

Толпа ринулась вперед, смяв цепь полицейских. Когда осела пыль, на месте дома была лишь куча камней и покореженных балок. Из-под обломков было видно корчившееся изуродованное тело. Задыхаясь от пыли, мужчина медленно двигал свободной рукой, пытаясь освободиться. Ползущий крюк зацепил его и утянул под обломки; в толпе снова послышались крики.

Хозяин ресторанчика протиснулся между Францем и Грегсоном и высунулся из окна, не отрывая взгляда от портативного детектора; стрелка прибора, как и на всех других сигнализаторах, твердо стояла на нуле.

Дюжина водяных струй взвилась над руинами, и несколько минут спустя толпа начала таять.

Хозяин выключил детектор и, отступив от окна, ободряюще кивнул Францу:

– Чертовы поджигатели! Все кончено, ребята, не волнуйтесь.

– Но ведь ваш прибор стоял на нуле.– Франц показал на детектор.– Не было и намека на окись углерода. С чего же вы взяли, что это поджигатели?

– Не сомневайтесь, уж мы-то знаем.– Хозяин криво усмехнулся.– Нам здесь подобные типы ни к чему.

Франц пожал плечами и снова сел:

– Что ж, это тоже способ избавиться от неугодных соседей, не хуже всякого другого.

Хозяин пристально посмотрел на него:

– Вот именно, парень. Это порядочный квартал, по доллару пять за фут.– Он хмыкнул.– А может быть, даже и по доллару шесть, теперь, когда узнают, как мы блюдем нашу безопасность.

– Осторожнее, Франц, – предостерег Грегсон, когда хозяин ушел.– Возможно, он и прав. Ведь поджигатели действительно стараются прибрать к рукам мелкие кафе и закусочные.

Франц помешал ложечкой в чашке.

– Доктор МакГи полагает, что пятнадцать процентов населения – потенциальные поджигатели. Он убежден, что их становится все больше и больше и что в конце концов весь Город погибнет в огне.

Он отодвинул чашку.

– Сколько у тебя денег?

– При себе?

– Всего.

– Долларов тридцать.

– Мне удалось наскрести пятнадцать, – сказал Франц.– Сорок пять долларов – на это можно протянуть недели три-четыре.

– Где?

– В Суперэкспрессе.

– В Суперэкспрессе? – Грегсон даже захлебнулся.– Три или четыре недели! Ты что задумал?

– Есть только один способ установить истину, – спокойно объяснил Франц.– Я больше не могу сидеть сложа руки и размышлять. Где-то должно существовать свободное пространство, и я буду путешествовать на Супере, пока не отыщу его. Ты одолжишь мне свои тридцать долларов?

– Но, Франц…

– Если за две недели я ничего не найду, я пересяду на обратный поезд и вернусь.

– Но ведь билет обойдется…– Грегсон замялся в поисках нужного слова, – в миллиарды. За сорок пять долларов ты не выедешь на Супере даже за пределы сектора!

– Деньги мне нужны только на кофе и бутерброды, – ответил Франц.– Проезд не будет стоить ни цента. Ты же знаешь, как это делается…

Грегсон недоверчиво покачал головой:

– А разве для Супера этот фокус тоже годится?

– А почему нет? Если у меня спросят, я отвечу, что возвращаюсь домой кружным путем. Ну как, Грег? Одолжишь?

– Не знаю, как и быть.– Грегсон растерянно мешал ложечкой кофе.– Франц, а существует ли свободное пространство?

– Вот это я и собираюсь выяснить, – ответил Франц.– Считай, что это мой первый практикум по физике.

Стоимость проезда на транспорте зависела от расстояния между начальной и конечной станциями и определялась по формуле: а = Vb2 + с2 + а2 . Оставаясь в пределах транспортной системы, пассажир мог выбирать любой маршрут из пункта отправления в пункт назначения. Билеты проверяли только на выходе, и в случае необходимости контролер взимал доплату. Если пассажир не мог расплатиться (десять центов за километр), его отправляли обратно.

Франц и Грегсон вошли на станцию на 984-й улице и направились к билетному автомату. Франц вложил один пенни и нажал кнопку с надписью «984-я улица». Автомат заскрежетал, выплюнул билет, а на поднос для сдачи выкатилась та же монетка.

– Ну что ж, Грег, счастливо оставаться, – проговорил Франц, направляясь к платформе.– Увидимся недельки через две. Я договорился с ребятами, в общежитии меня подстрахуют. Скажешь Сэнгеру, что я на пожарной практике.

– А вдруг ты не вернешься, Франц? Вдруг тебя высадят из экспресса?

– Как это – высадят? У меня есть билет.

– А если отыщешь Свободное пространство? Вернешься?

– Если смогу.

Франц похлопал Грегсона по плечу, махнул рукой и скрылся в толпе пассажиров.

По местной зеленой линии он доехал до пересадочного узла в соседнем округе. Местные поезда ходили со скоростью 100 километров в час со всеми остановками, и дорога заняла два с половиной часа.

На пересадочном узле станции он сел на скоростной лифт, который со скоростью 600 километров в час за девяносто минут поднял его за пределы сектора. Еще пятьдесят минут на экспрессе – и он на Центральном вокзале, где сходились все транспортные артерии союза.

Здесь он выпил кофе и твердо решил не отступать. Суперэкспрессы отправлялись на запад и на восток с остановками на каждой десятой станции. Ближайшим оказался Западный экспресс, прибывавший через семьдесят два часа.

Центральный вокзал был самой большой станцией, какие только доводилось ему видеть: огромная пещера длиною два километра и высотой в тридцать уровней. Сотни лифтов и пассажирских платформ, лабиринт ресторанов, отелей, театров превращали вокзал в карикатурную копию Города.