Гай Север - Каторга

— Не замочат. Ну а замочат — так и дело с концом.

— Знаешь что... Мы с Дедом, странное дело, к тебе привязались и желаем тебе добра. Мы тебя сами замочим.

— Ладно. Только после того, как все разузнаю. Ну так ты идешь со мной завтра?

— Нет. Не знаю. Пошел вон, Умник! Спи, идиот. Завтра в забой.

Хотя Умник был только несколько дней на ногах, в забое держался более-менее бодро. Он не упал ни разу, и только пару раз уронил отбойник — и так, что дежурные ничего не заметили. Он точно так же как все покрылся серой коростой, вдобавок старался держаться в тени, и определить его было трудно.

— Ты, Умник, просто красавец, — орал иногда Дед ему в ухо. — Как будто всю жизнь тут прогнулся.

— Так я и гнусь здесь всю жизнь, — усмехнулся Умник.

— Ладно, Умник, не умничай... Откуда у тебя силы берутся, мне интересно? Ведь на ногах еле стоишь.

— Мне тоже кое-что интересно, вот и берутся.

Дед ухмылялся и отходил. И так они стояли — во мраке, пыли и грохоте, и долбили скалу, и время само превратилось в каменное полотно, уходящее в тоскливую бесконечность тоннеля, и лампы качались над головой, и корявые тени ползали под ногами. И вот объявили обед, и грохот на время утих, и обед закончился, и ад потянулся снова.

Ближе к концу работы на соседнем участке случился обвал, и маленького толстяка, который обычно садился за ужином рядом с Дедом, размазало по камням. Дед с Лысым, оглянувшись без интереса, продолжали работать, но Умник оставил отбойник, подошел к обвалу и заглянул под камни, в месиво кишок и костей. Потом оглядел камни, подпорки кровли, вернулся на свой участок, стал что-то подкручивать на подпорках. Лысый повернулся, посмотрел вопросительно.

— Тут нужно кое-что переделать, — прокричал Умник. — Иначе у нас тоже бахнется. Не знаю, кто это делал, но руки ему поотбивать не мешало бы.

Пока Лысый стоял, смотрел и соображал, к Умнику подошел сосед, долговязый детина с участка, на котором завалило маленького толстяка.

— Что ты у нас подсмотрел, гаденыш? — заорал долговязый, брызжа слюной. — Что ты тут делаешь?

— Я не подсмотрел, а посмотрел, просто посмотрел. Что, посмотреть нельзя? — Умник продолжал крутить железки, не оборачиваясь.

— Да нет, почему, посмотреть можно... Ты, гаденыш, у нас что-то увидел — что? Что ты тут делаешь?

— Поправляю подпорки. Здесь везде неправильно затянуты крепления. Перетяните вот эти железки, а то и вас может в лепешку.

— Это как же — в лепешку? — долговязый скривился в злобе. — И что это мы должны перетягивать? Жили себе, жили, и вдруг что-то перетягивать?

— Я вас не заставляю. Просто говорю, что здесь везде неправильно затянуты крепления. Вот эти железки закручены неправильно, и у вас может рухнуть вся кровля, до конца.

— Закручены неправильно? И почему ты решил, что они закручены неправильно?

— Потому что у вас упал кусок кровли.

— Потому что у нас упал кусок кровли? Ты что, тут самый умный нашелся? Мы, значит, жили себе жили, работали себе работали, тут что-то, как ты говоришь, упало, мы даже и не заметили, и вот теперь на тебе? Что-то у нас закручено неправильно?

— Ладно, жили себе — и живите. Я у себя кручу, не у вас. Иди, работай, — Умник отвернулся к железкам.

— Нет, подожди, — долговязый отбросил отбойник, дернул Умника за плечо и схватил за шиворот. — Мы, значит, все дураки, отстой, дерьмо, а он самый умный нашелся, что-то тут перетягивает?

— Отвали, Тормоз, — заорал Дед. Он подбежал к долговязому и стал отдирать его от Умника. — Не тронь убогого, идиот! Иди, работай, вон Сраный идет. Ну!

— Почему не работаем? — заорал подбежавший дежурный и взмахнул дубинкой. — А ну, сучата, работать! Самые умные, что ли, нашлись?

— Засохни, все в норме, — крикнул Дед. — Все, вали куда шел.

Дежурный треснул дубинкой в стойку кровли и отошел. Умник постоял какое-то время с отбойником, работая как все, затем снова бросил его, стал докручивать. Он прошелся по каждой стойке и успел все сделать пока не вернулся дежурный. Когда дежурный прошел и Умник вернулся к работе, долговязый Тормоз подбежал к Умнику и, не говоря ни слова, ударил его ногой в бок. Умник согнулся и упал на камни, и Тормоз стал беспорядочно бить его сапогами. Лысый подбежал к Тормозу и сбил его с ног.

— Отвали, придурок! Не мешай работать! Сейчас Сволочи настучу!

Тормоз вскочил на ноги и набросился на Лысого. Напарник Тормоза бросился на подмогу. Здесь отшвырнул свой отбойник Дед, схватил кусок породы и швырнул в Тормоза. Камень угодил Тормозу в ухо, и он, раскинув руки, влип в стену. Дед подхватил Умника, сунул в руки отбойник, пришлепнул к стене:

— Работай, кретин!

Дежурный, подбежав, с размаху влепил дубинкой Лысому в печень — тот только согнулся и упал на колени. Затем ударил ногой Деда, развернулся и стал избивать напарника Тормоза. Потом вздернул Тормоза и швырнул его на участок.

— Работать, суки, кто будет? Вы мне тут комедию не ломайте, сучата! А ну! Почему никто не убрал?! — заорал он дико, тыкая дубинкой в камни, из-под которых растекалась черная кровь. — Почему никто не убрал, суки?! Убрать и работать, работать! Работать вдвоем, до завтра вдвоем, завтра вам будет новый! Ну?! — он с остервенением треснул дубинкой по стойке.

И Тормоз с напарником раскатали завал, соскребли месиво толстяка, покидали липкую кашу на ленту, вытащили запасные стойки, едва закрепили кровлю. Потом они раздробили упавшие камни, расчистили кое-как свой участок и, злобно оглядываясь на Лысого, Деда и Умника, опять стали долбить бесконечный камень.

Когда смена закончилась и все выходили из шахты, Тормоз, который подстерегал Умника неподалеку от выхода, снова набросился на него и стал избивать дубиной. Умник уворачивался как мог и старался нырнуть в толпу. Серая масса, мерно двигаясь по дороге, не расступалась, и Тормоз продолжал его бить. Сквозь толпу протолкался Лысый и навалился на Тормоза сзади. Тормоз вывернулся, опрокинул Лысого в грязь и начал душить.

— Что стоишь, идиот? — раздался над ухом Умника крик. — Ну?

Дед подхватил дубину и стал бить Тормоза по хребту, пока тот не отвалился и не затих. Лысый встал, сплюнул кровь и залепил Умнику подзатыльник.

— Какого хрена стоишь, идиот? Дубину не видел, что ли? Ладно, пошли...

И они пошли дальше, толкаясь и выбирая в толпе дорогу. Умник молчал до тех пор, пока они не подошли к воротам.

— Лысый! — Умник остановился. — У нас ведь сейчас свободное время?

Лысый остановился за ним, Дед тоже. Умник прошел вдоль стены и тоже остановился — у большого ржавого люка. Лысый с Дедом переглянулись.