Мордукай Рошвальд - Седьмой уровень, или Дневник последнего жителя Земли

Чувство уверенности и безопасности исчезает на глазах. То, что случилось на шестом, может повториться у нас. Иные уже не в силах сдерживать себя. Даже у Икс-107с иногда непроизвольно подрагивает уголок рта.

До сих пор все считали, что здесь мы в надежном месте. На большой глубине. Судьба была к нам благосклонна, избрав именно нас, чтобы сохранить на земле разумную жизнь.

Сегодня многие думают: а сумеем ли мы выжить? Или тоже умрем чуть позже остальных? Когда умрем? Отчего? Высохнут растения и оставят нас без кислорода? Будем ли мы знать час своей смерти или умрем внезапно, безвестно?

27 сентября.

Мы заключили с неприятелем мир. Голосование было почти единогласным. Оно и понятно: мы все нуждаемся в сознании, что кроме нас существует еще кто-то, мы нуждаемся в человеческом общении прежде чем отправиться, вслед за остальными, на вечный покой…

Все это я записал сегодня утром. И вот все думаю о странном мире, который мы заключили. Не о нем ли речь в последнем напутствии: да почиет в мире? Ведь он заключен не потому, что враждующие стороны помирились, но потому, что между ними пролегла полоса смерти. Полоса, которую не сможет преодолеть никто.

Мы, как и наш неприятель, жаждали мирового господства. Хотели владеть и править миром, хотели спасти человечество. Итог нашего благородного порыва плачевен: от человечества осталось несколько сот людей.

Никогда еще в мировой истории не было более гротескной ситуации. Два великих народа, две великие державы истребили друг друга, оставив в подземных норах по горстке людей, дрожащих от страха, что наступающий час может стать их последним.

28 сентября.

С помощью радиоволн мы нашли возможность немного развлечься. Обмениваемся с бывшим противником, как в игре в пинг-понг, старыми лозунгами, которые совсем недавно воплощали наши идеалы и оправдывали войну. Суть развлечения в том, что сегодня мы вовсю смеемся над лозунгами, которые прежде казались нам очень серьезными. Чем напыщеннее фразы тем сильнее общий смех. И наш бывший неприятель с удовольствием играет с нами в эту игру.

2 октября.

Радиостанция бывшего неприятеля молчит. Их передачи оборвались внезапно. Мы все же надеемся, что речь идет о технических неполадках, по этому живем в ожидании, не делая никаких других выводов.

Что еще. По-моему, Икс-107с и П живут неплохо. Ее я изредка вижу в общем салоне. Еще реже она приходит к нам в комнату. Однако, насколько я понимаю, он тоже доволен такой жизнью. На меня, правда, у него уже не хватает времени, как раньше. И, за неимением лучшего занятия, я запоем слушаю музыку, хотя все записи знаю, можно сказать, наизусть.

3 октября.

Не можем поймать ни одной радиоволны наших бывших врагов. Должно быть, их настигла внезапная смерть, как это было с шестым уровнем. Но что же там случилось? Этого мы не знаем и никогда не узнаем. Как не знаем, не ожидает ли и нас подобная участь. Если это случится, у нас тоже не будет времени на раздумья.

Все пали духом. Я вижу вокруг те же серые, погруженные в мрачное уныние лица, какие я видел, когда нам сообщили, что мы навсегда остаемся здесь.

Мы страдаем от одиночества. И это происходит не столько от замкнутости пространства, сколько от сознания, что мы — одни на всем свете.

К тому же всех гложет страх. Страх перед альфа-, бета-, гамма-излучением. Страшно дышать, есть, пить. Всех страшит неизвестность. Никто не знает, когда и откуда придет возможный конец, и от этого у всех сдают нервы. Чувство неуверенности гнетет каждого: страшно уснуть, ибо неизвестно — проснешься ли.

Если говорить в духовном плане, то губительное излучение уже проникло к нам. Оно породило панику. Может быть, панический страх и есть высшая форма психологической войны. Мысль об излучении поражает мозг человека так же, как само излучение — его тело…

4 октября.

Насчет врага больше нет никакой надежды. Мы одни.

Ну, а нам сколько осталось? Выживем ли? Хватит ли у нас духу обзаводиться детьми и двигать человечество дальше, до того дня, когда наконец можно будет вернуться наверх?

Или мы погибнем, как остальные? Будем ли мы знать, как мы умрем?

Легко ли, медленно или быстро — так быстро, что даже не заметим приближения смерти?

Кто ответит на эти вопросы?

Атомный реактор, снабжающий нас энергией, нуждается в ремонте Поэтому в течение часа тока не будет. Я прерываю запись и ложусь, поскольку сейчас вырубят свет. Его отсутствие в ночное время не причинит особых неудобств. Большинство людей спят. Остальным же представится случай вкусить вечной и абсолютной тьмы в виде ее маленького образца.

5 октября.

В конце концов я уснул, а сегодня утром узнал, что ремонт длился три часа вместо одного, и что один из инженеров, АЭ-307с, получив сверхдозу облучения, скончался этой ночью.

По общей системе связи было передано короткое сообщение, в котором прославлялась его геройская смерть. Сообщение заканчивалось так:

— Он отдал свою жизнь, чтобы спасти наши.

Что верно, то верно. Без реактора нам всем крышка.

Действительно, печальное событие. Каждому из нас жалко АЭ-307с и его вдову.

6 октября.

Умерли и два других инженера из команды АЭ-307с, которые помогали ликвидировать аварию. Но еще больше меня обеспокоило то, что сегодня во время обеда я увидел, как кого-то стошнило.

Неужели началось?

7 октября.

Да. Конец пришел. Мы погибли. Вокруг меня лишь болезнь и смерть. Одни умирают безропотно, другие борются со смертью и выдерживают дольше. Сегодня я тоже почувствовал легкое недомогание.

И все же у трагедии есть и иронический аспект: мы умираем из-за нашего реактора. Наш источник жизни, наше искусственное солнце — именно он излучает теперь убийственную радиацию.

Еще немного и все кончится. Это начало конца.

8 октября.

Сегодня по радио объявили причину беды. Пустячная неисправность. Случись это на поверхности, реактор остановили бы, изолировали и починили. В случае необходимости население с прилегающей территории было бы эвакуировано. Здесь же такой возможности нет. Пришлось устранять неисправность, не обращая внимания на радиацию. Без реактора мы не просто остались бы в темноте, мы задохнулись бы. Ибо без света растения не смогли бы выделять кислород. Наши техники, рискуя жизнью, хотели спасти нас и были очень близки к успеху. Победа, однако, оказалась частичной. Реактор будет и впредь производить энергию, но в то же время он будет излучать и губительную радиацию. То есть одновременно он вырабатывает животворную и смертоносную энергию.