Владимир Колышкин - Златоград

— Как же вы достали, твари! — сказал Степан и, поставив заряд на максимальную мощность, выстрелил в эту кучу тел. Огнем опалило стену башни, часть балкона исчезла вместе со всеми, кто там находился. В небо поднялось облако дыма и смрада от сгоревших тел. Концы поломанных перил загорелись. Однако, передышка получилась недолгой.

Через дверь из башни на балкон стали вылезать зомби. Очевидно, рухнувшая лестница их не остановила. Они тоже поднялись по стене. К ним в подкрепление лезли снаружи.

— Прыгаем вниз, — сказал Степан.

Девушка взяла его за руку, они повернулись к перилам и глянули в пустоту. Сердце взлетало от предчувствия падения с такой высоты. Но выхода не было. Лучше короткий полет, а там будь что будет. Все лучше, чем быть разорванным и пойти в пищу зомби-людоедам.

В тот момент, как они, держась за руки, уже хотели перекинуться через перила, раздались частые выстрелы и монстры как горох посыпались с балкона. К смотровой площадке подплывал флаер. Кабина у него была открыта, кто-то стоял в полный рост и стрелял по упырям, ползущим по стене. Другой управлял полетом. Флаер был четырехместным.

Машина правым бортом подплыла вплотную к перилам. Молодой человек, чьи меткие выстрелы спасли отчаявшихся людей, крикнул им:

— Экипаж подан! Прошу садится. Быстро, быстро!

Степан и Фрея перевалились через перила, но уже не в пустоту, а на мягкие сидения.

Флаер сейчас же отвалил, молодой человек закрыл прозрачный колпак кабины.

Они летели домой. Все кончилось. Спасенные все еще не могли поверить, что выбрались невредимыми из этого ада.

— Держитесь, — сказал тот, кто управлял машиной, — будем резко набирать высоту! Сейчас здесь станет жарко.

Летающая машина стремительно поднималась, и вся ширь тундры вдруг стала видна. Сотни огненных шаров летело со стороны Зембландии и по дуге падали на землю. После чего огненный шквал катился по тундре, сжигая все на своем пути. Вскоре внизу бушевало море огня. А шары все летели, летели дальше к горизонту и там тоже начался огненный ад.

— Башня работает, — сказала Фрея. — Указывая на летевшие огненные шары.

— Какая башня? — не понял Степан.

— Оборонная башня, — пояснил молодой человек. — Извергает искусственные шаровые молнии. Дальность поражения 500 километров.

Мимо пролетели несколько флаеров.

— Корректировщики, — пояснил всезнающий молодой человек.

Потом он включил бортовое радио, и все прослушали сообщение о ходе боев с прорвавшимися к городу зомби. Особо отличились славные воины Рима.

— Золото отрабатывают, — усмехнувшись, сказал Степан.

— Какое золото? — поинтересовался парень.

— Да так, одна история со скверным запахом.

Молодой человек задорно рассмеялся, будто ему уже рассказали историю про золотые унитазы. Или он прочел мысли собеседника.

Степан уже некоторое время всматривался в лицо парня и никак не мог понять, почему оно знакомо ему?

Молодой человек заметил это внимание к своей персоне, усмехнулся:

— Не ломай голову, батя. Я — Амур, твой сын.

— Ты — Амур!?! Удивился поэт.

— Я же обещал вырасти и вот вырос. У нас это запросто. Главное, захотеть. Так ведь, сестренка?

— Вы ко мне обращаетесь? — спросила Фрея.

— К тебе, к кому же еще. Тут только одна моя сестренка. Это ты. Если, конечно, помнишь, как я уходил на поиски папани. Ты, правда, совсем карапузом была. Но помнить все равно должна…

— Господи, конечно, вспомнила! Братик! Но почему Амур? Ты же был…

— Не важно, кем я был. Сейчас у меня новое имя и новый статус.

— И кто же ты сейчас, если не секрет?

— Ангелы мы тепереча, — ответил Амур, опять переходя на свой любимый шутовской тон, и кивнул в сторону Степана. — А точнее, евонный ангел-хранитель…

— Однако… — только и смог сказать «батя».

— Так, значит, вы — мой папа? — сказала Фрея и покраснела, — а я чуть в вас… не влюбилась.

— А я сразу признал в тебе родную кровь, — слегка слукавил отец. — Даже не ожидал, что ты так быстро отыщешься. Хотел искать тебя в Киндерграде.

— Меня оттуда забрали, как только подросла.

И тут Степан спохватился:

— А как поживает Лира? Ох, и разыграла ж она меня… До сих пор мурашки пробирают, как вспомню… Ладно, хороший урок мне преподали. Так что там с Лирой?

— А ты ее сам спроси, — ехидно ухмыльнулся Амур.

Степан недоуменно оглядел кабину и только потом задержал взгляд на том, кто вел флаер и сидел к нему спиной. Вернее, сидела, потому что это оказалась женщина. Она повернулась лицом к веселой компании, сняла шапочку и летные очки-зеркалки. Это была Лира.

Больше всех наслаждался эффектом вредненький мальчик. Впрочем, не мальчик он уж был, а мужчиной двадцати лет.

В тесном пространстве флаера произошел круговорот тел, обмен мест: Лира перешла к Степану, Фрея на место Амура, Амур на место Лиры и взял рычаги управления на себя.

Лира и Степан обнялись.

— Можете облобызаться, я разрешаю, — сказал Амур, глядя на счастливую пару в зеркало заднего вида.

Оторвавшись от губ Лиры, поэт сказал:

— Надеюсь, вы мне расскажете, как вы меня нашли, и вообще…

— Вообще, это было несложно, — ответил словоохотливый водитель, — учитывая мои полномочия…

— Да, это он все устроил, — подтвердила Лира.

— Ну, раз мы все в сборе, давайте решать, как нам быть дальше? — сказал поэт Одинокий.

— Дальше будет новая жизнь, — сказал ангел-хранитель, оборачиваясь и улыбаясь во весь рот. Потом сказал серьезно. — В которой каждый пойдет своей дорогой.

— Как же так, — огорчилась Лира. — Мы только нашли друг друга и тут же расстанемся? Это не по-человечески.

— А я пока не решилась стать актуальной, — сказала Фрея.

— Да и я не спешу, — ответил Степан.

— Мне тоже что-то не хочется туда, — согласилась Лира.

— Ну, как хотите, — сказал Амур. — Было бы предложено, а ваше право отказаться. Мне же легче за вами приглядывать… Значит, так и запишем: вы выбираете Бытие.

— Слушай, Амур, — обратился Степан к сыну-ангелу, — ты можешь мне сказать, почему я здесь оказался. Ведь я еще не так стар…

— У тебя, папочка, было банальное отравление паленой водкой.

— А откуда у меня была шишка на голове?

— Когда ты потерял сознание, ударился головой о батарею.

— Вообще-то, я подумал, что это Клавка меня трахнула скалкой… У меня жена частенько руки распускала, — пояснил поэт. — Если бы можно было все начать сначала, ни за чтоб не стал на ней жениться. Теперь я понял, что мне нужна такая женщина, как Лира.

— А с середины — не хотел бы?