Владимир Моисеев - Вонючий рассвет

- Это крайне поучительная история, молодые люди. Где-то в дебрях Амазонки расположен удивительный заказник, под охрану ЮНЕСКО попало единственное на Земле место, где сохранились колонии золотистой жабы. Еще бы - эти существа крайне чувствительны к загрязнению окружающей среды. Только вдали от городского смога и химических заводов и прочих негативных проявлений цивилизации они и смогли выжить. А в прошлом году они все передохли. В районе экологического бедствия собрались специалисты из разных стран, оснащенные самой современной аппаратурой, но определить, что изменилось в среде обитания жаб, им так и не удалось. Приборы не смогли зарегистрировать наличие каких-либо ядовитых веществ. Радиационная обстановка - в норме, биологическая обстановка - в норме. Вскрытия сдохших жаб не показали никаких патологических изменений.

- И на озере Обильном, надо полагать, произошло тоже самое?

- Ага. Там рыба сдохла.

- А почему - никто не знает? Так? Опять приборы подвели?

- Ага.

- И причем здесь конец света?

- Оставляя в стороне теорию, должен сказать, что в последнее время в атмосфере важную роль стало играть что-то неуловимое, нерегистрируемое приборами. Это что-то странным образом воздействует на биосферу. Приборы, как я уже сказал, ничего не показывают. Слишком незначительная концентрация, но ее оказалось достаточно, чтобы погубить все живое. Механизм воздействия - нарушение психической деятельности. К примеру, на психику людей эта микроскопическая добавка действует наподобие наркотика. Господа, с прискорбием сообщаю, что с некоторых пор мы все пассивные наркоманы.

- Получается, что все происходящее на Васильевском острове всего лишь наркотическая галлюцинация?

- Точно. Прогрессирующая коллективная галлюцинация с последующей неминуемой материализацией, - Крысин буквально расцвел от гордости. - А мне и хорошо, казалось бы пустячок, а потребность в жрецах резко возросла!

С севера наползала огромная черная туча. Махов представил, как сейчас на непривычно пустынные улицы Васильевского острова прольется безжалостный ливень, обдавая его тело ледяным холодом, и как он будет стоять абсолютно мокрый и беззащитный, в отчаянии вскинув руки вверх, а с них будут литься потоки воды...

- А почему это сегодня на улицах совсем нет прохожих? - спросил он у Сергея Сергеевича.

- Не имею понятия, - неохотно ответил тот.

- А куда это мы идем?

- Я уже неоднократно отвечал на этот вопрос. Нам нужна информация. Вы же хотели получить разумное объяснение происходящим вокруг вас событиям?

Махову стало не по себе. Что-то было не так. Он почувствовал, что его опять пытаются обмануть самым наглым образом.

- Боже мой! - догадался он. - Мы попали в мир Ивана Ефремовича!

- Хватит болтать вздор! - резко оборвал его Сергей Сергеевич. - Попрошу забыть о параллельных мирах, нуль-транспортировках, сапогах-скороходах и прочем сказочном антураже. Ничего этого в реальности не существует. Дурь одна...

У Махова заболела голова.

- Как мы оказались в этом мире? Где второй вход? Неужели вы не помните предостережение Кочерги? Мы останемся здесь навсегда, если Макаров с Фимкой отправятся в кабинет одновременно с нами.

- Вы меня разочаровали, Махов. Я думал, что вы - настоящий ученый, способный контролировать свои эмоции. Неужели вы поверили в предсказания Кочерги?.

- Послушайте, дружище, мне экзаменаторы не требуются. Ученый я или нет - решу без посторонних.

Сергей Сергеевич промолчал. Он решительно направился к старому обшарпанному дому на улочке, которая почему-то называлась теперь не Камской, а улицей Возмездия.

- Пришли, - хмуро сказал Сергей Сергеевич. - Заклинаю вас, будьте внимательны, не хватало только, чтобы с вами произошло несчастье именно сейчас, когда мы у цели нашего путешествия. До стрельбы, надеюсь, дело не дойдет. Но на ножичек можно налететь. Будьте осторожны. Если увидите, что дело принимает нежелательный оборот - сразу бегите вниз, я вас догоню!

- Веселый инструктаж, - вырвалось у Махова.

Лифт не работал, поэтому на седьмой этаж пришлось подниматься пешком.

- Вы, Махов, лучше помолчите. Разговор поведу я. Ваше дело - слушать, наматывать на ус и делать выводы. И постарайтесь удержаться от вопросов. Это в ваших интересах.

- А если я чего-нибудь не пойму?

- Если нам повезет уйдем живыми из квартиры номер 27, я с удовольствием отвечу на любые вопросы. Согласны?

Махов пожал плечами.

- Впрочем, думаю, что мои разъяснения не понадобятся. Все и так станет предельно ясно.

Сергей Сергеевич потянулся к звонку. На его лице промелькнула странная гримаса. Махов не сразу понял, какие чувства ее вызвали. Но потом сообразил - брезгливость, вот, что это было. Исчезли последние сомнения в том, что Сергей Сергеевич вовсе не так прост, как кажется. У него своя игра. Пресловутого Волкодава он презирает и не пытается это скрывать.

"Зачем он притащил меня сюда? - встревоженно подумал Махов. - Еще не поздно убежать! Зачем я позволил втянуть себя в эту дурацкую историю? Надо было доверять своему предчувствию и держаться от этих людей подальше"!

- Кто там? - раздался из-за двери тихий, вкрадчивый голос.

- Свои, - ответил Сергей Сергеевич.

- Сергей? Зачем ты пришел? Я тебя не вызывал.

- А я не один. Привел гостя. Ты будешь доволен. Для нашего дела этот человек незаменим, еще спасибо скажешь, что мне удалось уговорить его встретиться с тобой.

- Для нашего дела незаменим только я!

- Это игра в слова. Я ожидал, что твоя цель - действия, а не пустая болтовня!

За дверью недовольно засопели, но аргумент Сергея Сергеевича оказался убедительным, и дверь отворились.

Махов ожидал увидеть страшного и опасного человека, на которого больше не действуют никакие сдерживающие факторы - ни мораль, ни этика, ни боязнь греха... Пороки должны были проступить у него на лице... Ничего подобного! Перед Маховым стоял обычный, не слишком могучий на вид мозгляк и хлюпик.

- Проходите, - сказал Волкодав.

Махов забыл, как звали этого парня до того, как он занялся поисками сатаны и про себя называл его именно так - Волкодав. Правда, звучало это смешно. Особой опасности этот несуразный человечек явно не представлял. Нужно было обладать безграничной фантазией, чтобы связать его поступки с предстоящим концом света.

Волкодав уселся на единственное в помещении кресло и, закинув ногу на ногу, благостно посмотрел на пришедших. Махов поразился пронзительности и легкости взгляда этого субъекта. Может быть, наговаривает Сергей Сергеевич, приписывает невинному созданию несуществующие грехи, в попытке добиться неведомых, и едва ли благородных целей. Волкодав был потрясающе, неправдоподобно спокоен, пожалуй, даже откровенно равнодушен. Махову на миг показалось, что подобное выражение лица он уже встречал. И тут же вспомнил. Так однажды Фимка Гольдберг рассматривал коллекцию дождевых червей, перенесших космический полет. Как он тогда сказал? "Вот ведь история! Копошатся, надеются на лучшее, в один прекрасный день даже устремились в неизведанные дали, подвиг совершили по человеческим меркам! А присмотришься - червяки! Червяки и есть"!