Сергей Шведов - Деревня суррогатных матерей

6

Полковница опустила на землю дитя и шутливо хлопнула по попке:

— Иди играй с подружками, солнышко!

— А мама меня скоро заберёт меня в домик с садиком и купит мне ламу?

— Очень скоро, милушка моя… Там внизу у реки наше подсобное хозяйство. Ламы и викуньи для развлечения детей. Дети любят их смотреть.

Экскурсантки подошли к вольерам.

— Ну ещё козы — понятно. А зачем вам ослики?

— Ты, Сидорова коза, никак не уймёшься. Ослик у нас только один. Остальные ушастики — дойные ослицы. Они в запуске круглые год, чтобы обеспечить детей питанием, если у матери пропадает грудное молоко.

— Фи! Ослиное молоко…

— Коровье молоко груднички перевариваю только в виде кефирчика. Козье молоко дают им только с года. А молоко ослицы мало отличается от женского молока и успешно используется для вскармливания грудных детей, если у матери нет молока. Содержать ослиц дорого. Зимой им нужны конюшни с отоплением, но для детей нам ничего не жалко.

— Я и не знала…

— Ты много чего не знаешь Сидорова. И не узнаешь.

— Чего так?

— Я тебя вычеркнула из списка стажёров–надзирательниц.

— За что?

— За незнание психологии криминального мира… Бывает и такое, что ни комфортное проживание, ни роскошное для зэчек питание не вызывает у них чувства благодарности. Такая стерва знает, что маму не имеют права отправить в карцер, нельзя в наказание лишить передач от родственников, а избивать за плохое поведение её никто не станет. И начинает она беспредельничать, нарушать распорядок и демонстрировать сотрудникам своё блатное превосходство. Ни беседы, ни угрозы, ни предупреждения на неё не действуют. Обычно с такими «мамочками» поступают просто — лишают родительских прав и этапируют в другую колонию, где недостаточное разнообразие рациона питания и нехватка свежего воздуха, туберкулез, СПИД, гепатит В и С. Нет квалифицированной медицинской помощи. Там плевать хотели на женские гормональные циклы. Не соблюдают самых простейших правил гигиены. Нет биде, отсутствует горячая вода, о душе нечего и говорить, как и о гигиенических прокладках. Выдача средств личной гигиены заключенным не предусмотрена. В ход на тряпочки идёт казенное имущество — простыни, наволочки, наполнители матрасов, косынки и роба. Ради блатной вольницы они живут в общих камерах на 70–80 человек и дышат спёртым прокуренным воздухом, ходят строем на часовые ежедневные прогулки, терпят все склоки, скандалы, ругань и побои. Наука тюрьмоведение и социопсихопатология не зафиксирова случаев социальной реабилитации блатных. Поэтому воспитывать собственного ребенка матерям в колониях не позволено. Им также запрещено и совместное проживание с ним.

— Но педагог Макаренко когда–то из беспризорников–воришек делал академиков!

— Послевоенные беспризорники могли быть и детьми аристократов, генералов и учёных. А в мирное время на воле почти 90 % детей, выросших без родителей, в детдомах, — идут сомнительным жизненным путём. Становятся наркоманами, алкозависимыми, попадают за решётку, занимаются проституцией и прочее. Дети алкоголиков наблюдают пьянки родители, дети проституток не только видят разврат, но и участвуют в сексуальных игрищах. Малыши, на глазах которых родители совершают преступления, в большинстве своём копируют их поведение. Рано или поздно попадают в тюрьму. Это нелюди, которым просто некуда деваться. Дети, рожденные матерями в тюрьмах, повторяют судьбу той, что дала им жизнь.

— Я бы поспорила!

— А я бы посоветовала тебе заткнуться до конца экскурсии. Это приказ, сержант Сидорова!

— А вот наша церковь. У нас есть свой батюшка. Он крестит малышей. Крестными мамой и папой становятся только работники исправительного учреждения. А ты, синеглазка, что на меня волчицей смотришь?

— Я?

— Ты, татарочка.

— Башкирка я.

— Чот–ты на башкирку не похожа.

— У меня прабабушка, бабушка и мама русские, православные. А сама я правоверная мусульманка.

— Дурам нынче престольный праздник круглый год… У тебя, кроме веры и родоплеменной принадлежности к бывшим кочевникам, имя есть?

— Младший сержант Малика Ахмедзянова!

— Вторая Сидорова выискалась! Ты–то чем недовольна? Вспомнила, как булочку твою съели за полдником в детсаду?

— Вы унижаете и эксплуатируете моих единоверок. Они у вас работают уборщицами, санитарками и дворничихами. Я же не слепая, а всё вижу, что они у вас на положении бесправных и безответных рабынь на грязной работе. Почему у вас нет мечети?

— Башкирке дозволено обедать за одним столом с мужчинами?

— А то как же!

— А вот сельская или кочевая узбечка, таджичка, берберка, арабка, пуштунка или туркменка не смеет войти в комнату, где кушают мужчины. Блюда она передаёт через сыновей, а сама порог не преступает. Питается она тем, что остается от мужчин и детей. Чаще всего это тандырная лепёшка и зелёный чай без сахара.

— Вы несёте какую–то чушь! Мусульмане — цивилизованные люди.

— Кто бы сомневался! Цивилизованные, но… чуточку своеобразные. Слышала про «убийства ради чести семьи»?

— Это выдумки злобных крестоносцев!

— Конечно. На Востоке блудницам не отрубают головы, не сжигают их, не побивают камнями, не режут, убивают электротоком, душат и хоронят заживо. Вот нянечка Айша из наших яселек, узбечка из Афганистана. В детстве её с сёстрами насиловал отец, гастарбайтер. Она пырнула его столовым ножом и попала к нам. После отбытия срока отказалась возвращаться домой. Устроилась у нас. Отец приехал за ней, угрожал оружием на проходной, дежурный его застрелил по закону… Вон несёт ведро с отходами для животных Медина, работница на кухне. Из горного Бадахшана… Убила отца из коллекционного ружья с кремниевым замком. Её мать, пятая жена отца, сбежала с любовником. Отец нашёл беглянку через два года, когда она рожала второго ребёнка от любовника. Прежде чем зарубить ее топором, ей отрубили уши и губы. Тело новорожденного оставалось в матке, а головка уже торчала между ног. Медину поймали на Алтае и осудили по российскому законодательству. Возвращаться на Памир не хочет…

— Это всё наговоры!

— Выходи замуж за сомалийца или суданца поживи в Сахеле, как наша Фатьма. Её мать закопали живьём при детях за то, что её изнасиловали шахиды.

— Шахиды — воины Аллаха!

— Вот эти воины и не понесли никакого наказания. В прелюбодеянии на Востоке виновата только женщина. Идём дальше… Вон кормит лебедей нянечка Кристина (имя по крещению). Получила пулевое ранение уже у нас же на свидании с братом. Надзиратели не доглядели. Друг брата рассказал ему, как трахнул её, его сестру, когда ей было всего восемь. За что брат и наказал её на свидании за изнасилование в детстве. Преступника выдали Таджикистану. Ни его, ни насильника сестры не подвергли судебному наказанию. Оба остались друзьями. Виновата сама Кристина… Вон перед вами пуштунка Ашин, наша посудомойка. Её родители получили российское гражданство. Пакистанка после развода с мужем убежала с любовником Гассаном из враждебного племени в Тюмень. Её отец — акционер «Татнефти», крупный специалист по геологоразведке, едва не задушил её шарфом, охранники в офисе помешали. Мать — председатель районного суда… Дорожку у пруда подметает Зухра, со шрамом на горле. Отец в присутствии всей семьи и соседей на восходе солнца перерезал ей горло за анальную связь в гараже с сыном соседа. Еле откачали … Её подружку Бахыт родные пытались утопить в бассейне за дружбу Зухрой и тем эе соседским сыном… А вот вам кадр из фильма ужасов — наша доярка Паруза. Она внизу, где козочки пасутся. Носит паранджу не из ревностного служения Аллаху. Мать во сне облила её лицо серной кислотой, когда эта девушка из захолустного киргизского аила прошла кастинг на «мисс Ош». Но, девочки, не путайте этих несчастных с почтенными героинями секс–джихада. Среди них масса русских дурочек. Они в день впускают в себя за день семя десятков мужчин. Их почитают за равных ваххабиты или салафиты, простите, до сих по не научилась различать сорта дерьма. Они дают разрядку организму шахида, который завтра взорвёт себя с сотней врагов. Поэтому наши страдалицы наотрез отказываются строить мечеть на территории колонии. Теперь тебе понятно, синеглазка?