Джо Холдеман - Слепая любовь

Эми обо всем догадалась, лишь только в ее мозгу развеялся лекарственный туман после последней операции. Ее разум принялся прилежно соединять разрозненные словечки и факты, а дальше все понеслось в геометрической прогрессии, и к тому времени, когда на нее надели парик, она полностью реконструировала весь ход микрохирургической процедуры, опираясь на краткие беседы с Клитасом и собственные ограниченные ощущения. У нее возникли дельные мысли по поводу усовершенствования этой процедуры, и ей ужасно не терпелось продолжить начатое и довести свой разум до полного совершенства.

Что до отношения Эми к мужу, то за короткий промежуток времени (вы дольше будете читать этот абзац) она ощутила подлинный ужас, возненавидела Клитаса, все поняла, полюбила его с новым жаром и пришла наконец в такое эмоциональное состояние, каковое не может описать ни один человеческий язык… К счастью, в распоряжении любящих супругов были Булева алгебра и исчисление пропозиций.

Клитас оставался одним из немногих во всем человечестве, кого новая Эми могла бы любить и даже разговаривать с ним на равных, без всякой снисходительности. Его интеллект был настолько высок, что измерять его какими-то цифрами попросту не имело смысла. Но теперь, по сравнению с женой, он казался малообразованным тугодумом, и это была совсем не та ситуация, с которой Клитас готов был мириться.

Остальное, как принято говорить, принадлежит истории, а также антропологии, как вынуждены признавать каждую минуту те из нас, кто по-прежнему читает собственными глазами. Клитас стал вторым человеком на Земле, который подверг себя той же процедуре. Это ему пришлось делать в бегах от Всемирного комитета по медицинской этике и судебных исполнителей. Через год прооперировались еще четверо, через два года еще 20 человек, потом 200, и 20 000, и так далее. Через десять лет у человека с интеллектуальной профессией просто не оставалось выбора. Или, вернее, был один-единственный выбор: потерять работу или потерять глаза. Операция «Второе зрение» к тому времени была проработана до тонкостей и абсолютно безопасна.

В некоторых странах, в том числе в Соединенных Штатах, она все еще запрещена, но кто кого обманывает? Если у вашего начальника есть Второе зрение, а у вас нет, как долго вы продержитесь на работе? Вы даже не в состоянии поддержать беседу с суперменом, чья память сохраняет десятки энциклопедий, а нервные синапсы работают вшестеро быстрее, чем ваши.

Без Второго зрения вы просто умственно неполноценный, точно так же, как и я.

Конечно, у человека могут быть на то уважительные причины: к примеру, если вы художник, или архитектор, или натуралист, или тренируете собак-поводырей.

Возможно, что у вас нет денег на операцию, но это причина неуважительная, поскольку получить заем под будущие огромные заработки не составит никакого труда. Бывает, наконец, что кто-то слишком любит поглазеть на этот мир, чтобы в последний раз раскрыть свои глаза под операционной лампой.

С Клитасом и Эми меня познакомила музыка. Я был профессором фортепиано в Джуллиарде, где училась Эми, но нынче, разумеется, недостаточно умен, чтобы хоть чему-то ее научить. Иногда они вдвоем приходят послушать меня в тот захолустный полуразвалившийся бар, где собирается наш маленький оркестрик стареющих музыкантов. Со своим первым и одновременно последним зрением.

Должно быть, наша музыка для них слишком скучна и прямолинейна, но Эми с Клитасом оказывают нам честь, не пытаясь нас учить.

Эми стала невинным катализатором резкого поворота человеческой эволюции, а Клитас… Тот был буквально ослеплен любовью. Всем же остальным приходится решать, какого рода слепоту они выбирают.

Приносим за эту фразу извинение читателям, поскольку сам автор не пожелал этого сделать. (Прим. ред.)