Игорь Подколзин - Когда засмеется сфинкс

— Разумеется, по-джентльменски, — усмехнулся Майк, скривив губы, — выполню взятые на себя обязательства — денежки уже уплачены. Дик Робинсон получит этого Роя, я очень щепетилен в исполнении дел, за которые можно выручить пару тысяч монет.

— У меня нет таких денег, Майк, и я, конечно, не могу соперничать с миллионером, — начал Грег.

— Вам этого не потребуется, — перебил его гангстер, — я обещал парням Дика адрес — они его будут иметь, — он поднял вверх тонкий указательный палец, украшенный крупным перстнем, затем опустил и ткнул в грудь Фрэнку, — после вас. Правда, они мне тоже обещали кое в чем посодействовать — кто-то пришил моего помощника Дылду, — Майк в упор посмотрел Фрэнку в глаза, — мне думается, эти парни в курсе дела, вот и получится — баш на баш, но после вас. Мы не договаривались с ними о точных сроках и о том, чтобы не давать адрес кому бы то ни было другому. Они хитрые бестии, но упустили эти условия. Отсюда вывод — я могу действовать со спокойной совестью.

— Спасибо, Майк. Я этого никогда не забуду.

— Да ладно уж. К чему счеты. — Он полез в ящик стола и, достав длинную узенькую бумажку, сказал Фрэнку. — Запишите: Семнадцатая улица, дом 9, квартира 19. Хозяйка миссис Клаузен. Живет он под именем Луиса Корда. И запомните, ровно через двадцать четыре часа, ни минутой раньше, ни минутой позже, аналогичный текст получит Робинсон. Советую поторопиться и избежать встречи с этими пройдохами — с них взятки гладки.

— Еще раз благодарю, Майк. — Грег встал.

— Подождите. — Майк зачеркнул ножичком вторую бороздку на долларе и вернул его Фрэнку. — Нате. Напоминаю, я человек деловой, у вас остался еще один шанс, не продешевите его, не разменяйте на мелочь, как какой-то олух в популярной детской сказке. Мне сдается, что нам предстоит новая встреча. — Он опять очень пристально взглянул на Фрэнка. — Впрочем, — гангстер неожиданно захохотал, — после реализации всех трех у вас останется доллар — мы не отберем, — на который вы сможете купить рюмочку. До свидания, мистер Грег, и не забудьте о времени, оно движется, сейчас четырнадцать десять. Завтра в эти же часы Дик станет обладателем адреса Роя.

Перескакивая через ступеньку, запыхавшийся Грег вбежал в контору. Взглянув на него, Джин с удивлением вскочила со стула. Глаза ее широко распахнулись, щеки побледнели.

— Опять что-нибудь, Фрэнк? — Она бросилась ему навстречу. — На тебе лица нет. Что с тобой, милый?

Грег остановился, исподлобья взглянул на нее и жестко сказал:

— Когда мы веселились вчера, Кребс пустил себе пулю в голову.

— Боже мой! — Девушка прижала ладони к вискам, глаза ее сузились, губы задрожали. — Зачем он это сделал? Какое несчастье. — Она попятилась и опустилась на стул. — Боже мой! Господи!

— Об этом у него уже не спросишь, — сказал Грег мягче. Искреннее раскаянье девушки сразу растопило гнев против нее. — Вероятно, пережить то, как с ним незаслуженно расправились и поступили, было выше его сил.

Джин уронила голову на руки, плечи ее сотрясались от рыданий.

— Не плачь, родная, Кребса не вернешь, а вот отомстить за него я сумею. Да, я выписал чек вдове на двадцать пять тысяч с нашего счета в банке.

— Боже, боже! — невнятно бормотала девушка.

— Ты слышала, что я сказал? — Он повторил.

— Ты рехнулся! — Джин вскинула голову. — Это же почти весь наличный капитал. Как же вести дела? Папок с единицами накопилось около десятка. Предстоит масса расходов.

— Перебьемся.

— Но как?

— Пока я не найду этих негодяев, из-за которых отец совершил самоубийство, ни о каких делах не может быть и речи, — отрезал он.

— Фрэнк, родной мой. Ты слепнешь от злобы, она затмевает тебе рассудок, не думаешь, что творишь. Сегодня по единицам истекает срок. Клиенты потребуют неустойку, а у нас нет денег, ты же их отдал.

— Меня это не интересует. Найти убийц — мой долг, иначе я просто не смогу жить. Понимаешь? Не смогу.

— Опять долг? Когда наконец люди перестанут быть кому-либо должны! — Глаза девушки сузились и сделались лиловыми. — Я прошу тебя, дорогой, будь благоразумен. Подумай, что станется с нами, ведь мы собирались осенью пожениться, после того, как ты закончишь дела и получишь гонорар. И немалый. Подумай трезво, умоляю тебя. Ты успеешь найти этих типов, но сначала разберись с делами. Заклинаю тебя, Фрэнк!

— Не надо, любимая, я решил твердо и сейчас же отправлюсь туда, где, как мне кажется, смогу напасть на след шайки. Не расстраивайся, Джинни. Все будет хорошо, как-нибудь выкрутимся.

— А я не хочу выкручиваться как-нибудь! — резко выкрикнула она. — Я хочу определенности. Требую, наконец. Ты поступаешь легкомысленно, как школьник. Ставишь на карту наше будущее из-за какой-то прихоти. Ведь ты же сам сказал — Кребса не вернешь. Зачем же это ненужное самобичевание, а заодно и огромный риск. Если клиенты поднимутся на дыбы, мы разоримся.

— Я полагаюсь па тебя, моя малышка. Ты же умница. — Фрэнк нежно обнял ее и поцеловал в глаза.

— Милый, опомнись. Ты возбужден, приди в себя, умоляю, мы многим рискуем. — Она прижалась к его груди. — Ну прошу тебя, пожалуйста.

— Нет, Джинни, нет. — Он отстранил ее и бросился в свой кабинет.

На столе громоздилась стопка папок. Еще издали он увидел красные цифры 1 на белых глянцевых обложках. «Дьявол с ними, подождут», — подумал он и, открыв сейф, вынул оттуда автоматический пистолет. Затем, достав из коробки длинный ребристый глушитель, навинтил его на ствол и спрятал оружие в карман куртки. Под нее он надел через плечо плоский портативный магнитофон и вышел.

Джин стояла на том же месте. Она прижала к груди сведенные вместе ладони и с мольбой смотрела на Фрэнка.

— Я поехал, — сказал он, стараясь избегать ее взгляда. — Прошу тебя, будут домогаться клиенты, выдумай что-нибудь. Хорошо?

— Хорошо, — отрешенно прошептала девушка и опустила руки.

— До свидания. — Он губами коснулся ее щеки. — Я думаю — это не займет много времени. От силы неделю. Не расстраивайся. Я люблю тебя.

— Фрэнк, дорогой. Подумай еще. — Джин, словно очнувшись, рванулась к нему, схватила за плечи, пытаясь удержать. — Ты разрушаешь наше счастье собственными руками. Мы же так мечтали, надеялись, и теперь все летит кувырком. Опомнись, остынь, не торопись, умоляю тебя. Ты не понимаешь, что творишь, ты губишь нас, нашу любовь.

— Не надо, Джинни. Один раз я проявил слабость, и видишь, что из этого вышло. Хватит, с меня достаточно, я хочу сам себя уважать, а не презирать.

— Значит, тебе наплевать на все, что между нами было. На наши чувства, любовь, будущее.