Сергей Арсеньев - Студентка, комсомолка, спортсменка

— Знает. Саш, с папой я сама разберусь. Ты вот мне скажи лучше, может этот твой хмырь…

— Он не мой!

— Хорошо. Может этот вот не твой хмырь достать кассетный магнитофон? Лучше японский.

— Вот так и знала, что спросишь! Иначе зачем тебе микрофон? Нет. Нету у него кассетников. Зато есть катушечные. Говорит, очень хорошие, производства ГДР. И плёнка тоже есть для них ГДРовская.

— Сколько?

— Шестьсот пятьдесят.

— Сколько?!

— Шестьсот пятьдесят. А чему ты удивляешься?

— А… эээ…

— Не, не отдаст. И так, говорит, с руками оторвут. Дешевле не отдаст.

— Блин. У нас нет столько. Придётся с книжки снимать.

— Наташ, ты чего, серьёзно? Снимать с книжки? Да зачем тебе этот магнитофон упёрся?

— Нужен.

— Для чего? Ты ведь никого, кроме меня, никогда не приглашаешь, сама не ходишь ни на какие праздники. Только ко мне, да и то лишь, если там парней не будет. Чего ты их боишься так, кстати? Они тебя не укусят. Поцелуют разве что. Так это только приятно.

— Кому как. У вас с Мишкой там какие планы? Не изменилось ничего?

— Не, всё по-старому. В июне свадьба. А потом мы с ним в Крым на две недели съездим. Нам на заводе путёвку обещали как молодожёнам. Как раз вернёмся — и Мишке через месяц в армию. А ты не передумала?

— Ты что, Саш? Как я брошу тебя? И не надейся. Я — твоя свидетельница. Без вопросов.

— Ага. Я букет постараюсь прямо в тебя бросить. А ты не зевай, лови. Давай следующим летом и твою свадьбу сыграем, а?

— Эээ… О! Сашка, а ведь Мишка твой на гитаре играть умеет, верно?

— Ну. Он здорово играет. И даже петь может.

— А может он сыграть новую, неизвестную мелодию, если ему голосом напеть?

— Не знаю. Не спрашивала. А зачем тебе?

— Да я песню сочинила. Спеть хочу, а играть сама не умею.

— Ладно, спрошу завтра. А про что песня? А мне спой сейчас.

— Нет. Вот приходи вместе с Мишкой, спою. Только пусть он с гитарой придёт.

— Хорошо, я попрошу его. Когда приходить?

— Да вот хоть на 8 Марта. Мы же всё равно у меня праздновать будем. Вот и захвати с собой Мишку.

— Чего с тобой, Наташ? Ты ведь парней не приглашала никогда раньше на праздники.

— Мишка — исключение. Если он с тобой, конечно. Когда он с тобой, я его не боюсь.

— Странная ты, Наташка.

— Какая есть. А этому не твоему хмырю скажи, что я согласна. Пусть шестьсот пятьдесят. Беру. И плёнку беру. Две катушки…

Сашка гостила у меня до вечера. Мы с ней пообедали, поболтали. Сашка мне всё про каких-то парней рассказывала. То одного вспомнит, то другого. Мне кажется, она всерьёз задалась вопросом выдать меня замуж. Наивная. Не знает, что эта идея изначально обречена на провал. Но Сашка не сдаётся. Я понимаю, она хочет как лучше. Думает, я самостоятельно ни с кем не могу познакомиться, и пытается помочь мне.

Потом мы с Хрюшей провожали её до метро. На обратной дороге нас обогнали близнецы с клюшками — ходили в хоккей играть. Ребятам по десять лет уже. Ну как же быстро летит время! Вовка здорово в воротах стоит, я однажды ходил смотреть на их игру. Вообще-то, это я его тренировал. Я ещё кое-что помню. После пары месяцев занятий со мной, Вовка прочно занял место основного вратаря школьной сборной. И неважно, что он всего лишь в четвёртом классе учится. Он пугает нападающих противника одной лишь своей фамилией. Когда же игроки соперника спрашивают его, не родственник ли он Наташи Мальцевой, то Вовка честно отвечает правду. Родной брат. И сестра сама его тренировала.

Сегодня после ужина нужно с папой поговорить. Неудобно просить, конечно. Но нужно. Мне нужно ещё 700 рублей. Самое обидное, что этот несчастный магнитофон и нужен-то мне всего на один вечер. Потом я его заброшу. Хорошо бы в прокат взять, но в прокате магнитофонов не бывает. Придётся продавать. И вряд ли удастся отбить даже половину цены. Может, обратно тому спекулянту отдать, у кого Сашка его взять собирается? Пожалуй, мысль. Или сделать ещё хитрее. Купить с условием «деньги назад», если не понравится. А на следующий день сказать, что не понравился. Вот тебе, дядя, двадцать рублей за амортизацию и всё. Любопытно. Осталось только придумать, где я её хранить буду столько лет. Кстати, а лента не испортится? Обязательно нужно поинтересоваться, сколько времени катушка с записью может храниться. И как её лучше хранить…

Огонь потушен, Большой флаг спущен. На стадион, уцепившись лапами за связку воздушных шаров, выплыл огромный Миша. Вот он взмахнул лапкой и начал плавно подыматься в воздух. Всё выше, выше. А над Лужниками разносится голос Льва Лещенко:

Я стою с флагом СССР в руке и смотрю вслед улетающему Мишке. Многие люди вокруг меня начинают плакать. Тоже, что ли поплакать? Нет, мне плакать лучше не надо. Я пока ещё знаменосец советской олимпийской делегации, от этой должности меня никто не освобождал. И конкретно меня вполне могут показать по телевидению крупным планом. Получится неудобно. Знаменосец СССР — и ревёт.

Знаменосцем я, похоже, с подачи Брежнева стал. Ильич не забыл меня, продолжает опекать своего любимчика. Хотя сначала вроде бы иная кандидатура рассматривалась, но буквально за неделю до открытия Олимпиады всё переиграли. Краем уха я слышал, что с самого верха поступило пожелание увидеть Мальцеву знаменосцем.

Так что в дополнение к моим комсомольским обязанностям, на меня и знамя повесили. Я ведь ещё и секретарь ВЛКСМ делегации. Вот тут не знаю, помог мне Ильич или без него обошлось. В принципе, меня и за собственные заслуги могли сюда сунуть. Я же сейчас в своём институте тоже секретарь ВЛКСМ. И хотя официально освобождённым секретарём я не считаюсь, но по факту являюсь им. Во всяком случае, посещения занятий от меня никто не требует. Да и экзамены для меня — простая формальность. И это хорошо, так как ходить на лекции мне просто некогда. У секретаря ВЛКСМ института забот много больше, чем у председателя Совета пионерской дружины Артека. Правда, и опыта у меня теперь заметно больше.

Что-то Ильич не приехал. А на церемонии открытия был. Может, заболел? Старенький он совсем стал. Говорит невнятно. Неделю назад звонил мне, с медалью поздравлял. Минут десять мы с Ильичом беседовали. Он интересовался, как настроение в сборной, нет ли нужды в чём. Конкретно мне обещал за победу Заслуженного Мастера Спорта.