Михаил Харитонов - Развращение

Водичка был человеком старых традиций: он сначала удовлетворил Варлеку, потом повёл её в туалетную комнату, усадил в ванну, взял шланг от душа и обливал её ледяной водой до тех пор, покуда она не пришла в себя. Тогда он дал дрожащей от холода и страха девушке махровый халат и сигарету.

Потом они сидели, обнявшись, и смотрели по телевизору, ожидая репортажа о начале вторжения.

Пришельцы оказались пацифистами и филантропами.

Появившись на орбите, — как выяснилось позже, они находились там уже несколько лет, недоступные для земных средств обнаружения, наблюдая и изучая Землю — те первым делом обратились ко всем земным правительствам и народам планеты с предложением, которое выглядело весьма заманчивым.

Каждое государство могло подписать с космическими гостями договор, по которому последние в одностороннем порядке делились с данным государством всеми своими технологиями, включая космические. Немедленного установления райской жизни это не обещало, но авансы выглядели более чем солидно: сверхбыстрые компьютеры, мгновенная связь, полностью автоматизированная промышленность, и главное — звёзды.

Пришельцы, в свою очередь, хотели простых и естественных вещей: получить право жить на территории стран, принявших их помощь, а также приобретать собственность на этих территориях. Разумеется, они были согласны на разумные квоты: инопланетные гости вовсе не хотели становиться хозяевами Земли или даже основывать колонии. Напротив, их привлекала возможность жить в окружении людей и земной культуры, вызывавшей у них искреннее восхищение. Наконец — и это было главное — пришельцы просили об участии в работе правительств и коррекции законодательных систем этих государств, дабы земные законы включали их права и обычаи. Со своей стороны они гарантировали полнейшее законопослушание: звёздные гости терпеть не могли насилие и превыше всего ставили гармонию и взаимопонимание. Тем более, устраиваться на Земле они собрались надолго и основательно: Земля им очень нравилась, люди тоже.

Разумеется, никто не собирался оказывать давление на землян. Чужаки гарантировали, что их ноги не будет там, где им не рады. Впрочем, ног у них не было: звёздные гости были змеевидными существами, лишёнными конечностей.

Население Земли кое-как переварило первоначальный шок где-то за полгода.

Первым согласилось на заявленные условия правительство Республики Чад: этим терять было нечего — республика к тому времени достигла слишком заметных успехов в области экономического и социального воздержания.

После того, как за три месяца африканский аутсайдер превратился в бурно растущую страну, начали подтягиваться прочие: Малави, Западная Сахара, ЦАМ, Верхняя Вольта… Чёрная Африка поняла, что её единственный шанс вылезти из вековой нищеты и отсталости — как можно скорее и на любых условиях договориться с пришельцами.

За расцветающей Африкой по тому же пути последовала разваливающаяся на части Россия, потом — Европа и Северная Америка.

Дольше всех сопротивлялся Китай, Индонезия и почему-то Гондурас, подписавший Кодекс отношений с Шссунхом — так назывался родной мир змеев — последним.

Лето в Париже стояло насмерть. Жаркое, липкое, неотвязное, оно не собиралось сдавать ни пяди зноя, пыли и духоты.

Варлека шла по аллейке, засаженной неправдоподобно аккуратными деревьями с гладкой блестящей корой — кажется, какая-то новая мутация, выведенная нагами. Вдоль посыпанной белым песком дорожки — сквозь тонкую сетку лицевого платка песок казался бледно-серым, как табачный пепел — стояли стандартные железные скамейки, выкрашенные зелёным. Краска на сиденьях коробилась, шла пузырями.

Две немолодые женщины, замотанные платками по глаза, сидели на скамейке и играли в шахматы. У той, что играла белыми, не было какой-то фигуры — то ли слона, то ли ферзя, — и его заменяла блестящая гильза из-под губной помады. Бурлеска попыталась вспомнить, когда она последний раз видела в продаже губную помаду, но не смогла.

Других людей не было.

Как всегда в таких случаях, ужасно хотелось откинуть паранджу, хотя бы на минуточку. Госпожа Бурлеска с трудом подавила это желание. Может быть, в ближайших кустах сидит псих и рассматривает её в инфракрасный бинокль. Сейчас в парках психов просто навалом.

Ну ничего. Очень скоро она прикончит Гора Стояновского и получит за это сто пятьдесят дней свободы. Она сможет всласть гулять по этим аллеям без платка, с открытыми руками и грудью. Пить в маленьких забегаловках панаше и «танго» — смесь пива с гренадином, модную в этом сезоне — ничего не боясь. Ходить одна, не нуждаясь в бдительном спутнике.

Тем более в таком, как сейчас.

— Не беспокойтесь, никого поблизости нет, — прошуршало у её ног. — Можете снять эту штуку.

— С чего вы взяли, будто я беспокоюсь? — неприязненно спросила госпожа Бурлеска, в очередной раз подумав, что напрасно связалась со старым гадом. Он оказался полезен, да. Но слишком проницателен.

— Простите за неделикатность, но я чувствую запах страха, — серьёзно ответил наг, подняв переднюю часть тела. Теперь серебряная голова гада плавно покачивалась возле её бедра, в такт шагам. В этом соседстве тел было что-то непристойное. Не как у Райсы с Оффью, а… Варлека задумалась, но не нашла подходящих слов.

Рэв и в самом деле был стар. Когда Оффь, слегка смущаясь, представляла его Варлеке и Райсе, госпожа Бурлеска была поражена размерами этого существа. Наги росли всю жизнь. Рэв был огромен: судя по длине тела, ему было никак не меньше семидесяти земных лет.

Как ни странно, но беседовать с нагом оказалось интересно. У него, в отличие от присвистывающей змейки, была чистая речь и несомненный талант рассказчика. Кроме того, змей был по-змеиному галантен, предупредителен и к умел брать на себя инициативу.

Знакомство состоялось в аэропорту. Через пятнадцать минут после того, как Оффь церемонно представила их друг другу, Варлека с лёгким удивлением осознала, что они, оказывается, сидят всей компанией в закрытом кабинете какого-то дорогого ресторана — судя по ряду бутиков за окном, на рю де Монтень. Как они сюда добрались, она решительно не помнила, увлечённая каким-то разговором.

Перед госпожой Бурлеска стояло блюдо с охлаждённой ежевикой и бокал шампанского. Непочатая бутылка «Вёв Клико» дожидалась своей очереди в серебряном ведёрке со льдом. Кажется, сообразила Варлека, это уже третья.

Лица женщин были свободны: любезный Рэв заказал гарантии безопасности по высшему разряду. Бурлеска попыталась что-то сказать по этому поводу, но старый наг отмёл все запоздалые возражения лёгким движением кончика хвоста.