Константин Рольник - Расстановка

— Это сколько же на каждом из них работает? — спросил себя Рытик. Впрочем, он знал статистику. На крупных заводах — более двадцати тысяч, на мелких фабричках — от трех до шести. Как раз сейчас колонны белых автобусов развозили рабочих на вечернюю смену. Рытик улыбнулся: недавно в «Урбоградских ведомостях» ему попалась статья, где автор утверждал вполне серьезно: в Рабсии нет пролетариата, рабочий класс исчез. Неужели фирма Рытика платит налоги в том числе и для содержания этого безмозглого писаки? Откуда такие берутся?! Впрочем, при нынешнем упадке образования это неудивительно. Рытик поморщился, отошел от окна.

Сделал дело — гуляй смело! Пора подумать и об отдыхе. Позвонив в кассу Дворца культуры, бизнесмен заказал билеты на выставку комнатных рыбок (любил аквариумы до страсти, вся стена офиса была заставлена ими; за рыбками ухаживала специально нанятая служанка). Затем позвонил в элитный ресторан «Башня света» и заказал роскошный обед на ближайший выходной. Осведомился в издательстве «Практика», не вышел ли новый экономический справочник, узнав что вышел — оформил на него подписку. Заодно спросил о новинках серьезной литературы, в основном переводной, южноармариканской. Об отечественной не спрашивал — под двойным гнетом рынка и полицейщины она стремительно вырождалась; скучно читать — либо наркотики и постельные сцены, либо сплошные хвалы верховнику Медвежутину и проклятия в адрес политиков прошлого…

На завтрашний вечер была намечена еще одна встреча, важнейшая — с мэром города. Тот лично согласился отужинать с бизнесменом — отметить предстоящую тому удачу и поговорить о планах на будущее. Ужинать с мэром доводилось далеко не каждому урбоградскому бизнесмену, Рытику же — довольно часто. Это вновь давало богатую пищу досужим сплетникам — говорили о связях в Моксве, другие осторожно намекали на сотрудничество предпринимателя с РСБ, третьи — на услуги, оказанные биржевиком партии «Единая Рабсия», функционером которой был мэр. Обсуждались и другие версии. Рытик же, по-прежнему, улыбался, вел себя скромно, не подтверждал и не опровергал. В конце концов слухи утихли, а горожане единодушно признали Арсения Рытика «человеком солидным».

Никита Доброумов, подполковник Рабсийской Службы Безопасности, куратор Урбоградского закрытого НИИ компьютерных исследований, был человеком увлекающимся. Работу свою он любил, и эта страсть уже успела разрушить его семейную жизнь. Жена Катя два года назад ушла от него, не выдержав привычки супруга постоянно задерживаться на работе по ночам. Но подполковник ничего не мог с собой поделать — на него периодически нападал вдохновенный раж исследователя. Вот и сейчас, в ночь с 12-го на 13-е авгутса, Доброумов допоздна засиделся в кабинете. Он перелистывал, в который уже раз, документацию по сверхсекретному проекту «Нанотех-Анпасс», пытаясь разобраться в достижениях программистов.

— Да, навязало мороку моксовское начальство… С этой чертовой штукой — никакого продвижения вперед. Все плановые проблемы понемногу решаются, проекты как проекты. А над этим подарочком бьемся уже семь лет, с того момента, как нам его подкинули. И хоть ты тресни!

Мертвенный свет неоновых ламп освещал кабинет. Подполковник отхлебнул из кружки обжигающий кофе и вновь погрузился в чтение. «Чертову штуку» — по виду, обычный системный блок компьютера — привезли в НИИ из столицы. Доброумов углубился в сопроводительные документы, с грифами «секретно» и красными полосами сверху. Из них следовало, что программа привезенного компьютера скопирована с управляющей платформы некоей миниатюрной машины. Документы информировали, что тысячи таких машин образуют единую сеть, но доступ к ней закрыт паролем. Выяснение кода и было задачей научного коллектива урбоградского НИИ. В распоряжении ученых был ряд исходных сведений, в том числе биометрические данные администратора сети — отпечатки пальцев, рисунок сетчатки глаза, образцы крови. Но Доброумову оставалось только гадать, что сталось с этим человеком, кем и когда была создана система управления и сама сеть, где расположены управляемые ею машины и что они собой представляют.

Скудость исходной информации тормозила работу программистов, и работа по расшифровке кода за пять лет не продвинулась ни на шаг. Постоянные запросы и две поездки Доброумова в Моксву позволили пролить свет на предысторию проекта, прежде скрываемую. Прежде всего выяснилось, что загадочная система создана в одной из отечественных лабораторий, а не украдена рабсийской разведкой из-за рубежа. По информации РСБ, данная лаборатория занималась проблемой нанотехнологий, созданием управляемых машин величиной с микроб. Но курировал эти исследования лично генеральный секретарь Антропов и его доверенные люди, а научным руководителем был некий Алексей Левшов. К проекту не были допущены ни РСБ, ни министерство обороны. Впоследствии приказом Антропова лаборатория была расформирована, все документы и оборудование уничтожены. В тот период пропали без вести несколько научных сотрудников, обладавших ключевой информацией.

Год назад Доброумов поехал в Моксву в третий раз, ему удалось узнать из доверительной беседы с крупным начальником, что Алексей Левшов при ликвидации лаборатории похитил оттуда свое изобретение, и попытался воспользоваться им для политического шантажа, угрожая применением боевых микромашин в разрушительных целях. Из этих реплик Доброумов заключил для себя, что сеть Левшова имела крупнейшее военное значение… По словам генерала, шантажист Левшов был найден и ликвидирован органами РСБ, его изобретение вернулось в руки государства, однако попытки активировать сеть успеха не имели — система была настроена лишь на параметры ее хозяина.

Доброумов вернулся в родной институт с этими данными. Урбоградские программисты, ободренные притоком информации, с новой силой ринулись к разгадке пароля «чертовой штуки»… Но пока ничего путного у них не выходило. Данные, снятые с трупа изобретателя-шантажиста, оставались «мертвыми», в каких бы сочетаниях они ни вводились в компьютер.

«Есть над чем задуматься… С какой же стороны лучше подступиться к решению этой головоломки?» — в который раз задал себе вопрос Доброумов — «Что ж… Рассмотрим направления работы, намеченные нашими экспертами». Кофе в электрической кофеварке остыл, но подполковник напрочь забыл о нем. Фонари за окном уже погасли. Шумела в прохладной тиши мокрая листва лип. Было далеко за полночь.