Леонид Сидоров - На тёмной стороне Земли

Неугомонная лихая парочка затеяла очередные вечерние лётные испытания. Озорно переглянувшись, Чип и Дейл резко подбросили птенцов вверх. Часто-часто хлопая крыльями, харры пролетели метров десять и мягко приземлились в песок.

Восторженно тявкая, Мухино потомство окружило летунов. Возмущённо курлыкнув, Харыч сделал молниеносный выпад, звонко щёлкнув клювом перед мордой самого задиристого щенка. Хрум надулся и зловеще расправил когтистые крылья, сразу напомнив оттиск гербовой печати какого-то серьёзного государственного учреждения. Да уж, сразу видно, птички суровые, особо не забалуешь.

Запал слишком пылких болельщиков моментально угас. Оживлённо сверкая глазами, щенки неохотно улеглись около мамаши, очевидно предвкушая дальнейшее продолжение лётной программы.

Проследив за приземлением, Чип восторженно взвизгнул и удовлетворённо хлопнул пятернёй о подставленную ладонь Дейла. Видимо ожидания полностью оправдались. Дейл почему-то погрустнел.

Я польщено улыбнулся. Моя школа! Коротко посовещавшись, парочка произвела необходимые коррекционные вычисления с поправкой на сложные вечерние метеоусловия и с озабоченным видом заторопились к испытуемым, очевидно горя желанием повторить бросок.

— Всё ребята, стоп, стоп, стоп! — возмущённо размахивая руками, я поспешил вслед.

Испытатели удивлённо повернулись.

— Вы вообще сегодня спать думаете?

Сорванцы дружно вздохнули и потупились. Ясно. Всё так хорошо шло, а тут пришёл Злой Большой Махс и всю малину испортил.

— Между прочим, остальные уже спать легли, одни только вы куролесите! — поднажал я.

— Слабаки! — возмущённо пискнул Чип.

— Что-о? — я едва не поперхнулся, слишком поздно сообразив, что фраза опять прозвучала на русском. Моя недоработка. Слишком часто перескакиваю на привычный язык. Тро очень благосклонно смотрит на это дело, считая наши приватные разговоры одной из разновидностей Дикого наречия. Дескать, ну болтаете между собой непонятное и болтайте дальше, для разнообразия не помешает.

— А ну быстро забирайте мухат и спать! — рявкнул я. Ещё пререкаться со мной будут!

Подбородки детишек мелко задрожали. Пожалуй, ещё немного и совсем разревутся.

— Завтра доиграете, не видите харры уже устали. Вечером даже взрослые не летают, а тут птенцы совсем, — смягчился я.

— Я же тебе говорил просто устали! — заметно воспрянув духом, пропищал Дейл, повернувшись к братану. — А ты всё низко, низко!

— Наверно устали…, - свесив плечи, уныло подтвердил Чип.

— Всё, идите, идите, — поторопил я, забирая харров. — И смотрите мухат не забудьте!

— А здорово ты с ними управляешься, — улыбнулась Лин, стоявшая всё это время молчаливой тенью за моей спиной.

— А c ними так и надо! Строго, но справедливо, — усмехнулся я, передавая Хрума. — Иначе не успеешь и рта раскрыть, как они тебе на голову сядут.

Багровый солнечный шар начал плавно опускаться за макушки деревьев. Однако пора поспешать. По заведённой традиции мы взобрались на обзорную площадку. Пропустив Лин на лестницу, я ненадолго задержался, невольно залюбовавшись нашими с Тро художествами. Первый ряд иероглифов удался на славу, отсвечивая тем самым таинственным красноватым оттенком. Кириллица на их фоне выглядит не так эффектно, зато получилась гораздо быстрее. Уже совсем скоро наступит время обучения. Конечно, не так быстро как хотелось бы, но как мудро заметил наставник, всё должно быть готово заранее.

— Неужели угомонились? — добродушно поинтересовался Тро, едва я показался над краем площадки.

— Еле-еле уговорил, — улыбнулся я, передавая Харыча. Птиц совершенно спокойно перешёл из рук в руки. Ну ещё бы, небось, мы у него наверняка проходим как нечто среднее между богами и любящими родителями. По крайней мере, за всё время не зашипел ни разу, хотя чересчур любопытных Мухиных детишек гоняет почём зря. Как говорится, птеродактиль хоть и неправильный, а ведь всё правильно понимает.

Устроив птиц на ночь, мы молча уселись лицом к закату. Приближался самый волнительный момент. Не знаю, почему это так важно для остальных, но лично мне просто нравится этот плавный переход немыслимых для человеческого зрения полутонов вечернего света во тьму. В глазах как будто щёлкает невидимый переключатель, и реальность приобретает совершенно другой вид. Лес загорается загадочными зеленоватыми огоньками. Становится очень красиво, как будто вокруг установлены тысячи нарядных новогодних ёлок.

Багряный краешек прощально мигнул и скрылся. У окружающих непроизвольно вырвался тихий вздох не то облегчения, не то сожаления. Что ж, здравствуй очередная ночь, вот и пора спускаться. Ещё раз окинув необъятный тёмный горизонт, я направился было к лестнице, но едва осознал увиденное, рывком повернулся назад. Справа километрах в трёх над макушками деревьев показался отчётливо различимый столб дыма.

В груди тревожно похолодело. Это что за ерунда такая? Молнии вроде давно не было, может магма? Чёрт, этого нам ещё не хватало…

— Что-то случилось? — спокойно поинтересовался наставник. Сёстры выжидающе замерли.

— М-м-м, надеюсь, что пока ничего страшного. А такое здесь часто бывает? — я показал направо.

Все дружно повернули головы.

— Да, большой дым. Давненько я такого не видел, — сощурившись, пробормотал Тро.

— В наших сырых местах такого и не бывает, — тихо произнесла Шан. — Праматери рассказывали, что где-то далеко-далеко за землями самцов есть огнедышащая земля, где текут смертельные реки. Они поедают всё на своём пути. Это очень опасно, — вздохнула старшая.

— Надо бы с утра сходить посмотреть, — я вопросительно повернулся к наставнику.

— Надо, — твёрдо согласился он.

Спалось плохо. Снились огненные кошмары и бурно клокочущие потоки лавы. Так и проворочался всю ночь, досадливо посматривая на отблески молодого месяца на поверхности. В полудрёме в какой-то момент даже показалось, что огонь подступил вплотную к нашему острову. Очнувшись, лишь усмехнулся, отчётливо понимая, что это совершенно невозможно. Впрочем, если взглянуть правде в глаза, огненной стихии наши неприступные болота совершенно без разницы, испарят и не заметят. М-да, надо что-то делать…

Едва забрезжил рассвет, я решительно направился к берегу. Полностью экипированный наставник был уже тут как тут, тихо перешёптываясь с сёстрами.

— Есть будешь? — деловито поинтересовался он.

Я поморщился. Некогда нам чревоугодничать, когда родина в опасности.

— Понятно, — усмехнулся Тро. — Не спалось? Я чувствовал, как ты всю ночь ворочался. Да не беспокойся, я видывал дым и поболее. Тут гореть особо нечему. Ладно, ты готов?