Александр Мустангиг - Железный Макс

— Женщина, Вам срочно нужно обследоваться! Следуйте за мной, мы отвезем Вас в ближайшую больницу, — затараторил один из милиционеров. Хотел, было схватить ее за руку, но не получилось. Яна оттолкнула его, что было сил, и побежала к машине, которую оставил ей Гена. «Княгиня» моргнула голубой подсветкой салона и воспроизвела мелодию, когда Яна дотронулась до нее. Эти сигналы означали, что в нее залезла хозяйка, а не автоугонщик. Будь на ее месте кто другой, его бы без спроса шарахнуло парализующим разрядом.

Яна захлопнула дверь, и «Княгиня» сама завелась, задав вопрос, куда хочет направиться владелица.

— Найти Гену! — приказала Яна.

— Запрос принят! — «Княгиня» сорвалась с места, отшлифовав асфальт колесами, так как в приказе были слышны нотки неотложности.

В бортовой компьютер «Княгини» была занесена индивидуальная информация о сотовом телефоне Гены. Используя эту информацию, машина могла найти его, где угодно и доставить разыскивающего туда в предельно малый срок. Скорость зависела от громкости и величавости приказа.

Город гудел ночной жизнью. Всюду разноцветные огни, кружащиеся аирмобили, голограммные объекты. Все шевелится, суетится, шумит, на этой планете, похоже осталось только одно спокойное существо, которое не говорит, не гудит, не мерцает, но плодородит и дает жизнь всем — это сама планета. Матушка Земля.

Яна крепко держалась за руль и пусто смотрела, куда ее везет покорная слуга «Княгиня». Она не могла сконцентрироваться на чем-либо, думать о чем-то одном. Ее слегка трясло, было холодно, хотя машина нагрела салон до двадцати пяти градусов. Что- то холодное и приятное разлилось в ее теле. Грудь морозило, словно снег попал в легкие, а мозг сжимало чем-то ужасно сильным, знакомым и неощутимым обычными плотскими чувствами. И это все вызывало непонятную радость, счастье.

Лысый мужик, который заливал топливо в машину, опять слег на землю, только уже от апперкота. Изукрашенное кровью и рассечениями лицо встретило холодный лед и окрасило его. Он вытащил свой мобильник и приставил к расплющенному уху:

— Братва, спасайте! — выкрикнул он в трубу. — Нас конкретно прессанули Мстиславовские! Их два вагона!..

Гена не дал ему закончить интересный диалог, ударив ему проклепанной подошвой своих ботинок прямо в то же ухо. Телефон разбился о его череп и отлетел под колеса машины. Мужик завопил, сжавшись в клубочек. На правой стороне его лица уже нельзя было что-то различить. Что глаз, что ухо — одно мясо.

Сначала было четверо на четверо. Но потом приехало еще трое человек Гены. Вот тогда-то и начался полный пресс некультурных и необразованных мальчиков.

Один из близнецов рванулся к Гене:

— Геннадий Мсти. — успел выкрикнуть он, перед тем, как оглушительный удар застал его сзади. Близнец свалился ничком на асфальт. А за ним стоял довольный беспредельщик, стирающий кровь с кастета. Он чему-то улыбался и не собирался нападать на Гену, а спокойно глазел и утирал лицо от пота и крови. Гена взбешенно ринулся на него, тот ноль реакций. Он только отошел в сторону, когда Гену сзади ударило что-то очень масштабное по сравнению с кулаком. Его поднесло вверх и, закрутив, отшвырнуло вперед. Огромный темно-красный «Дьявол» скрипнул покрышками по оттаявшим местам дороги. Прибыло подкрепление, которое вызвал лысый с плоским ухом. Из автомобиля выскочило двое худеньких низеньких каратистов. Теперь пресс пошел в другую сторону. Удалость этих парней никто не мог преодолеть. Трое еще стоявших на ногах людей Гены отступали к бензоколонкам. Точные и быстрые удары сыпались на них как ливень. Один из каратистов, у которого на куртке было написано: «Lee Hong», и отчетливо видно его крупные шрамы на лице легко, как пантера пробежал по бензоколонке и сделал двойной удар ногами близнецу по голове. Изо рта полетели слюни перемешанные с кровью. Близнец повалился назад, без чувства равновесия, его глаза были бешены, выпучены, руки болтались бессмысленно. Спина встретилась с холодными бронированными окнами станции, металл звякнул, из легких, как из трубы паровоза вылетели струи пара. Из носа внезапно хлынула кровь. Ли Хонг, не теряя времени, легкими шашками быстро приблизился к нему и повторил атаку. Натуго до боли сжатый кулак рассек воздух, чтобы завершить начатое, но близнец оказался крепче, чем можно было думать, он нашел силы и сконцентрировал внимание, чтобы резко увильнуть в сторону. хруст, крик, брызги крови. Вся сила вложенная в удар на поражение поразила сама себя. Вся часть руки до локтя шмякнулась на землю; сустав выворотило напрочь, но Ли Хонг перед тем, как упасть от болевого шока, успел воткнуть свои крепкие пальцы близнецу в горло. Тот замер, направив взгляд в небо, взялся руками за окровавленные горячие пальцы противника, словно штыки, и медленно опустился на колени. С губ пытались сорваться какие-то слова, но пузырившаяся кровь все заглушала, плескалась на стылый снег, как краска. Ли Хонг так и не смог оторваться от него, руки близнеца, словно натянутые цепи, сжали его пальцы-ножи. Упали они вместе, встретившись глазами. В глазах Ли Хонга начала просветляться победа, от сломанной руки не умирают. Он глубоко дышал и пытался высвободить свою руку, ноги шабаркали по снегу в поисках опоры. Глазные яблоки близнеца покатились вверх, руки начали слабеть. Наконец, Ли Хонг высвободил руку и перевалился на спину, тут же замерев. Его узкие глаза раскрылись необычно широко, а из груди показался красный кончик спиленной трубы, выходящей из- под земли.

Другого каратиста свалили дружным двойным ударом по голове: два набитых кулака чуть не раздавили ему череп. Каратист ужасно завопил, затрясся и, схватившись за голову, дергано отступил.

Гена открыл глаза, сделал вдох. Его ткань регенерировала. Перед собой он увидел три самых крутых тачки и кучу перебитых тел. Здраво соображать он еще не мог. В глазах рябило, и сквозь эту рябь нарисовался контур «Княгини». Она неслась с огромной скоростью прямо на него. «Черт, опять умирать.», — успел подумать он перед тем, как. «Княгиня» остановилась от него в метре, ледяная стружка, добытая шипами, осыпала его. Дверь отворилась. Яна выбежала из машины и ужаснулась зрелищем, закрыла рукой рот, но когда увидела поднимающегося Гену, плюхнулась около него на колени, прижалась:

— Ты как?

— Я-то нормально. Вот, людей у меня стало меньше!.. — Гена напряженно поднялся, оглядывая тела, — Мрази!.. — сжав зубы, прошипел он. — Надо запихнуть их всех в

Гигзондскую тюрьму, пусть пашут на корпорацию, как животные.

Сквозь веки прорезался яркий свет. Воздух пах морозной свежестью. Слышался шум проворного ветра, гулявшего между деревьев. Иногда потрескивали надогнутые стволы елей. Земля оледенелая, спина почувствовала бетонный холод, он словно впитывался в нее, вытягивая тепло. Когда Максим огляделся, то понял, что он и правда лежит на бетонном полу. Это больше походило на танцплощадку, только почему-то окруженную лазерным забором и надзирательными вышками, оснащенными интеллектуальными видеокамерами, вместо людей. За забором стояли древние деревья, но ни одной птицы вокруг, Солнце таяло в зимних облаках.