Дмитрий Леонтьев - Идущие за кровью

— Когда-то интересовалась… В детстве. Все же такой предок… Пыталась понять, зачем он этим занимался.

— Удалось?

— По этим книгам ничего не узнаешь. Слишком много общих слов и слишком мало конкретного смысла. Нет, не удалось. Чем он занимался, я поняла, а вот — зачем?..

— Деньги, власть, запретные знания… Где вы работаете, если не секрет?

— Я закончила театральное училище… Правда, в театрах сейчас очень тяжелые времена, денег катастрофически не хватает, приходится подрабатывать переводами. Английский, немецкий, японский…

— Ого!

— Ничего особенного. Никаких сверхталантов, — опровергла она. — Просто хорошая память.

— Для профессионального знания языков одной памяти мало, тут как раз таланты нужны… Ваши сестры ничего не сказали?

— Они тоже ничего не знают…

— Ира, зачем вы меня обманываете? — спросил я. — Ведь вам что-то известно. Может быть, я «дубина» в личной жизни, но все, что касается моей профессии… Я же вижу, что вы что-то знаете, но боитесь мне это сказать. Поймите, любая информация сейчас может только помочь. Двое убиты, один пропал, и шансов, что он жив, — совсем немного… И это может продолжаться очень долго…

Она посмотрела мне в глаза, и мне показалось, что она колеблется.

— Ира, — повторил я, и в это время зазвенел телефон. С недоумением взглянув на часы, она сняла трубку.

— Слушаю… Да… Это вас, — сказала она мне. — Говорят — очень важно.

— Слушаю, — сказал я. — Степаныч? Как ты узнал?.. Ах да, у тебя же АОН…

— Срочная информация, — сказал дежурный по отделу. — Опять звонили из главка, передавали информацию для Петрова. Нашли машину Кирсанова… Это тот самый пропавший бизнесмен. «Мерседес» брошен у Охтинского кладбища. Возле виадука. Знаешь, где это?

— Недалеко от «Русских самоцветов», — сказал я. — Но с Петровым у меня уже нет возможности связаться. Постарайся дозвониться в отдел, который проводит розыск, и скажи Петрову, что я выехал на кладбище. Пусть выезжает туда немедля. Спасибо, Степаныч.

— Нашли пропавшего? — спросила девушка.

— Пока только машину. Брошена у Охтинского кладбища… На чем же мне туда добираться? Транспорт ещё не ходит… Опять придется ловить частника…

— Послушайте… Не надо вам ехать туда сейчас, — попросила она. — Подождите до утра…

— Вы что-то знаете, — уверенно сказал я. — И это очень плохо… Плохо то, что не хотите говорить. А ведь от этого зависит жизнь человека. И может быть, не одного… А сначала вы мне очень понравились… Честное слово… Я ещё не встречал никого, похожего на вас… Я думал, что такая женщина просто физически не может нести в себе какое-либо зло… Что в вас просто не может быть ничего дурного, на столько вы вся такая… такая…

Я смутился, запутался и, не прощаясь, вышел из квартиры. Когда, отойдя от дома на несколько метров, я оглянулся, то увидел в окне её силуэт. Она стояла и смотрела мне вслед. Я помахал рукой на прощанье и быстро пошел прочь по ночному проспекту…

— Ну и местечко ты себе облюбовал на эту ночь, приятель, — проворчал водитель, притормаживая машину у кладбищенской ограды.

— Я привык, — пожал я плечами.

— К чему привык? — со странным выражением посмотрел он на меня.

— Живу я тут, — пошутил я. — Сколько я должен?

— В следующий раз труповозку или катафалк нанимай, — почему-то обиделся водитель, хлопнул дверцей, и машина унеслась прочь.

Я пожал плечами, засунул деньги обратно в карман и направился в глубь кладбища.

«Для начала нужно осмотреться, — решил я. — А уж по том идти к местным оперативникам. Они не знают, что искать в этой машине, но мне-то это известно. Поэтому сперва следует осмотреться. Может, парень ещё жив. Хотя какое там… Интересно, почему его похитили? Почему угнали машину? Я очень сомневаюсь, что они умеют её водить… И почему кладбище? Нет, невозможно строить никаких умозаключений — совершенно нетипичная ситуация. В оперативной работе проще тем, что любое, даже самое сложное и замысловатое преступление уже когда-то где-то имело аналог. А как вести следствие, в котором подозреваемые — аномальные явления? У них иная психология… Если вообще есть психология… То, что с нашей точки зрения — преступление, для них естественно. Для нас это абсурд, для них — реальность… При расследовании обычного дела можно поставить себя на место преступника и попытаться восстановить картину преступления или хотя бы предположить, как он поведет себя в дальнейшем. А как представить себя на месте демона?.. Я демон… Я демон… Дебил я, а не демон! Такая девушка, а что делал я?! Морали читал!.. Дебил! Стругацких цитировал. А ведь именно они предупреждали, что ради женщины можно делать любые глупости — она простит… Любые, кроме одной: нельзя быть с ней умным, вот этого они не прощают… Какой я идиот!..»

От досады я стукнул кулаком по открытой ладони. И в тот же миг в кустах справа от меня что-то затрещало и понеслось прочь с таким шумом, словно я вспугнул стадо бизонов.

Я выхватил пистолет и отшатнулся за огромную надгробную плиту. Держа «макаров» обеими руками, повел им из стороны в сторону, всматриваясь меж залитых лунным светом крестов и надгробий. Не обнаружив ничего опасного, сунул пистолет в карман плаща.

«Собака, — подумал я. — Наверное, это была бродячая собака. Их сейчас много бегает. Покупают щенка себе или детям на потеху, а потом становится лень обучать, выводить, да и в отпуск не вывезешь, вот и выбрасывают на улицу. А тут ещё какие-то истеричные журналисты ужас на «лопухов-обывателей» наводят: «Собаки нападают на людей! Собаки уже сожрали трёх директоров пивзаводов и одну вахтершу мясокомбината! Уничтожить собак! Отстреливать собак!» Скоты… Не собаки, разумеется. А политики и рады возможности лишний раз гадость сделать. На что-то хорошее желания силы тратить нет, а вот «внять гласу народа, требующего расправы» — это завсегда пожалуйста! Теперь имеем кучу приказов, постановлений, штрафных санкций и ежегодных взносов. А следовательно, на улицах появится ещё больше бродячих собак… Меня как-то раз в лесу ёжик укусил. Я его поймал и зачем-то решил ему нос пощупать: мокрый он у него или нет. Вот он меня за палец и тяпнул… Так кто из нас дурак: я или ёж?.. Я, конечно, мог бы обидеться и объявить для себя всех ежей «врагами номер один», написать пару душераздирающих статей о «варварских нападениях ежей на людей в темном лесу». Но как мне кажется, после этого я был бы дурак вдвойне. Вот то же самое происходит и с собаками. «Собака бывает кусачей только от жизни собачьей». Или от хозяина-недоумка. Скоро звери человечней людей станут… Вон сколько брошенных колли по кладбищу бегает… Ё-моё!..»