Хольм Ван Зайчик - Дело лис-оборотней

17

Традиционно – деревянные тяжёлые составные (из двух частей) доски с отверстиями для шеи и рук. Будучи надеты и правильно закреплены, лишали преступника какой-либо возможности не только бежать или оказывать сопротивление, но даже есть. Что представляли собою и из чего изготавливались канги в Ордуси, переводчикам пока не известно, но вряд ли материалом по-прежнему служило тяжёлое и ценное дерево. Насколько понятно из текстов X. ван Зайчика, канги применялись исключительно для транспортировки особо опасных, в первую очередь отличающихся физической силой правонарушителей.

Досл.: “молодец посредине”. Должность Багатура Лобо; приблизительно она соответствует начальнику отдела в министерстве.

Яньло-ван – владыка загробного мира в пантеоне богов китайского буддизма.

Китайское поэтическое наименование мира мёртвых.

Легендарный великий врач китайской древности.

В традиционном Китае сроки даже куда менее важных событий, нежели бракосочетание, – например, начало какого-либо предприятия, или путешествия, или закладка нового дома, – всегда определялись гадателем. Считалось, что любое мало-мальски существенное дело надлежит начинать только в обещающий его удачу счастливый для соответствующего начинания день – и ни в коем случае нельзя начинать его в день несчастливый. В Китае в свои критические дни всяк старался сидеть дома, поглубже во внутренних покоях – и, честное слово, это было не худшим выходом из положения.

Традиционная китайская мера объёма. Приблизительно равна нашему метрическому литру.

Здесь упоминается одни из эпизодов “Дела о полку Игореве”, когда Баг, проявив поразительное хладнокровие и виртуозное мастерство, одолел в рукопашном поединке четырёх “зомби”.

Имеется в виду кот Багатура Лобо.

Адриан Ци имеет в виду бога-покровителя города (по-китайски он называется чэнхуаном). Чэнхуанами обычно становились после смерти вполне реальные люди, оказавшие данному городу некое крупное благодеяние, отстоявшие его от врага, или просто именитые и достойные горожане. По крайней мере так дело обстояло в старом Китае. Ван Зайчик нигде пока не упоминает об этом прямо, но по логике вещей чэнхуаном Александрии должен был бы быть сам святой благоверный князь Александр Невский.

Название фигурирующего в данном тексте лекарства повторяет название знаменитого сборника волшебных рассказов китайского писателя XVII в. Пу Сун-лина (Ляо Чжая) “Лисьи чары”. Во всех рассказах так или иначе варьируется тема лисы-оборотня – беспредельно темпераментной юной женщины неземной красоты, утончённой и донельзя искушённой в любви, противиться чарам которой не способен ни один мужчина. Надо отметить, что в китайском оригинале рассказов Пу Сун-лина какая-либо тематическая разбивка рассказов, разумеется, отсутствует; она появилась лишь в блестящих русских переводах академика В. М. Алексеева. Это обстоятельство ещё раз подчёркивает необычайно глубокое и вдумчивое знание Хольмом ван Зайчиком русской культуры, в том числе – переводов классических китайских текстов.

Вновь, как это уже было однажды в “Деле незалежных дервишей” по аналогичному поводу, В. Рыбаков настоятельно просил не давать здесь никакого комментария. Растолковать в одной сноске, сколь бы пространной и занудной она ни сделалась, традиционную для Китая систему траура и траурных близостей родства совершенно невозможно. Просто перечтите вслух и вслушайтесь, как это звучит: трёхлетний чжаньцуй с тяжёлым посохом…

Букв.: “ручник”, “мобильный телефон”. Каков буддийский смысл данного имени – переводчики так и не смогли определить.

Как и но всех других таких случаях, переводчики оставляют гатхи Баоши-цзы в подстрочном переводе.

Здесь, а также далее X. ван Зайчик, демонстрируя поразительную для никогда не бывавшего в России человека эрудицию, с лёгкостью вводит в текст своего повествования цитаты из Полного собрания русских летописей, «Жития Сергия Радонежского» и иных подобных источников. Переводчики должны со стыдом признаться, что даже они, несмотря на все усилия, не смогли установить происхождения всех тех прямых и косвенных цитат, которые ван Зайчик использовал столь непринуждённо и мастерски.

Название высшей юридической учёной степени Ордуси – “минфа” – переводится с китайского языка как “проникший в смысл законов”. Такая учёная степень существовала ещё и древнем и средневековом Китае.

По-китайски это краеугольное для конфуцианской традиции свойство благородного характера называется жаи.

Китайская верста, немногим более полукилометра.

Приведённый X. ван Зайчиком отрывок великолепно демонстрирует, как даже в такую консервативную и жёстко приверженную традиции среду, как соловецкое монашество, исподволь, неосознаваемо даже для самих монахов проникали понятия нового времени и меняли их мироощущение. Хань – древнее самоназвание китайцев. Уань (искажённое Юань) – название монгольской династии, правившей Китаем в 1271 – 1368 гг. и затем свергнутой национально-освободительным движением ханьцев; видимо, именно так называли себя китаизированные монголы, бежавшие от ужасов гражданской войны в Ордусь и нашедшие здесь приют и применение своим дарованиям и навыкам. Жудзи и фодзи – так, по всей видимости, поначалу встраивались в русский язык известные китайские термины жуцзяо и фоицзяо – т.е., соответственно, конфуцианство и буддизм.

“Лунь юй”, IV:25.

Здесь X. ван Зайчик почти дословно цитирует “Соловецкий Патерик”.

Шанцзо Хуньдургу цитирует здесь древнюю китайскую каноническую книгу од, гимнов и песен “Ши цзин”.

История непростых, а под конец просто-таки трагических отношений Бибигуль Хаимской и Джанибека Гречковича Непроливайко, отца сына Бибигуль, изложена X. ван Зайчиком в “Деле жадного варвара”.

Досл.: “молодец-помощник”. Вторая по важности должность в аппарате Палат (министерств) после шаншу. Обычно переводится как “заместитель министра”, “вице-директор” и т.д. Шилан Алимагомедов – непосредственный начальник Бага и глава Александрийского Управления внешней охраны.