Роберт Хайнлайн - Двойная звезда

Я покачал головой.

– Чтобы вы не делали с вашим лицом при помощи грима, вы все равно будете выглядеть как ребенок, переодетый для маскарада. Ведь вы не умеете играть, да и возраст у вас уже не тот. Нет, ваше лицо мы трогать не будем.

– Как? Но ведь если приделать мне…

– Вы слушайте меня. Уверяю вас, что все, что может дать этот нос – это привлечь к себе внимание. Устроит вас, если какой-то знакомый, увидев вас, скажет: «Чёрт, этот увалень напоминает Дока Бродбента. Конечно, это не он, но здорово похож». А?

– Думаю, да. Особенно, если он уверен, что это не я. Предполагается, что я сейчас на… В общем, в настоящий момент меня на Земле не должно быть.

– Он будет совершенно убежден, что это не вы, потому что мы изменим вашу походку. Это самая характерная ваша черта. Если вы будете ходить иначе, то никто не подумает, что это вы – просто здоровый широкоплечий парень, который немного смахивает на вас.

– О'кей, покажите, как ходить.

– Нет, этому вы никогда не научитесь. Придется вынудить вас ходить так, как нужно.

– Как это?

– Мы насыплем горсть камешков или чего-нибудь в этом роде в носки ваших туфель. Это заставит вас больше опираться на пятки и ходить прямо. Вы не сможете ходить скользящей кошачьей походкой космонавта. М-м-м… А плечи вам придется скрепить какой-нибудь лентой, чтобы она напомнила о том, что их нужно немного отставить назад. Этого будет достаточно.

– И вы полагаете, что меня не узнают только потому, что я буду ходить иначе?

– Конечно. Ваши знакомые не смогут понять, почему они уверены, что это не вы, но неосознанное убеждение в этом поставит факт вне всяких сомнений. О, я, конечно, немного подправлю ваше лицо, просто для того, чтобы вы увереннее чувствовали себя – но это необязательно.

Мы вернулись в комнату. Я всё ещё оставался «Бенни Греем»; после того, как я вхожу в роль, вернуться к своему истинному «я» мне удаётся только усилием воли. Дюбуа разговаривал с кем-то по фону; он поднял глаза, увидел меня и у него отвалилась челюсть. Пулей выскочив из узащитного места, он резко спросил:

– Кто этот тип? Куда делся актер?

На меня он взглянул только раз и больше смотреть не удосужился. «Бенни Грей» – такой усталый, отталкивающий человек, что на него и смотреть-то не стоит.

– Какой актер? – отозвался я ровным бесцветным голосом Бенни. Дюбуа снова взглянул на меня. Взглянув, он начал было отворачиваться, но тут его взгляд упал на мою одежду. Бродбент расхохотался и хлопнул его по плечу.

– А ты еще говорил, что он не умеет играть! – И резко добавил: - Ты со всеми успел связаться, Джок?

– Да, – Дюбуа еще раз взглянул на меня, совершенной пораженный, и отвел взгляд.

– О'кей. Через четыре минуты нам нужно уходить. Ну а теперь посмотрим, как быстро ты расправишься со мной, Лоренцо.

Дэк уже снял один ботинок, блузу и задрал сорочку так, чтобы я мог скрепить его плечи, как вдруг над входом загорелся сигнал и зазвенел звонок. Он застыл.

– Джок? разве мы ждем кого-нибудь?

– Вероятно, это Лонгстон. Он сказал, что, может быть, успеет зайти до того, как мы смоемся отсюда. – Дюбуа направился к двери.

– Нет, это не Лонгстон. Должно быть, это… – и не успел я расслышать, кого Бродбент назвал в качестве неожиданного гостя, как Дюбуа отпер дверь. В проёме возвышался похожий на гигантскую поганку марсианин.

В какой-то отчаянный миг я ничего не видел, кроме марсианина. И поэтому не заметил человека, стоящего позади него. Не заметил и боевого жезла, зажатого в псевдоконечности марсианина.

Затем марсианин вплыл в комнату, а за ним - человек, и дверь закрылась. Марсианин проскрипел:

– Добрый день, джентльмены. Собираетесь куда-то?

Я прямо-таки оцепенел и как будто прирос к месту от приступа острой ксенофобии. Дэк был не в счет из-за полуснятой одежды. Но зато малыш Джок Дюбуа действовал в порыве того простого героизма, который сделал его в моих глазах возлюбленным братом, и в результате которого ему пришлось погибнуть. Он всем телом бросился на боевой жезл. Прямо на него – он не сделал даже малейшей попытки увернуться.

Должно быть, он был мертв еще до того, как его тело коснулось пола - в животе его зияла дыра, в которую можно было спокойно засунуть кулак. Но перед смертью он успел вцепиться в псевдоконечность и, падая, потянул ее за собой так, что она на несколько дюймов выскочила из шеи чудовища. Псевдоконечность растянулась как резиновая и с треском оборвалась у самого основания, а несчастный Джок продолжал сжимать её мертвыми руками.

Человек, который заскочил в номер вслед за этой вонючкой, прежде чем выстрелить, вынужден был сделать шаг в сторону – и вот тут-то он допустил ошибку. Ему сначала надо было пристрелить Дэка, потом меня. Вместо этого он выстрелил сперва в мертвого Джока, а уж второго выстрела ему сделать не пришлось – Дэк разрядил свою пушку прямо ему в лицо. Мне даже и в голову не пришло, что Дэк вооружен.

Обезоруженный марсианин даже не пытался бежать. Дэк вскочил на ноги, приблизился к марсианину и сказал:

– А, Р,Ррингрил. Встретились.

– Встретились, капитан Дэк Бродбент, – проскрежетал марсианин и добавил:

– Ты скажешь моему гнезду?

– Я скажу твоему гнезду, Р,Ррингрил.

– Благодарю тебя, капитан Дэк Бродбент.

Дэк вытянул свой длинный костлявый палец, ткнул им в ближайший к нему глаз, проткнув мозговую полость, и вытащил его. Весь палец был в чем-то похожем на зеленоватый гной. В спазме агонии псевдоконечности чудовища втянулись обратно в ствол, но и после смерти марсианин продолжал стоять на своем основании. Дэк поспешил в ванную; я услышал, как он моет руки. Я был не в силах сделать ни шагу, как и мертвый Р,Ррингрил.

Дэк вышел из ванной, вытирая руки об рубашку, и сказал:

– Нужно уничтожить все следы. У нас совсем мало времени.

Он сказал это так, словно нам предстояло просто подмести полы.

Я в длинном сбивчивом предложении попытался высказать ему, что совершенно не собираюсь принимать в этом участия, что нам следует вызвать копов, и я хочу смыться отсюда до того, как приедет полиция, что он может отправиться к чертовой бабушке вместе со своей проклятой работой, что если бы у меня были крылья, я бы с огромным удовольствием выпорхнул в окно. Дэк просто отмахнулся от всего этого.

– Не суетись, Лоренцо. Каждая минута на счету. Помоги лучше отнести тела в ванную.

– Что? Боже милостивый! Давайте лучше запрем номер и смотаем удочки. Может быть, никто не свяжет это с нами.

– Может, и нет, – согласился он. – Потому что никто не предполагает, что мы можем быть здесь. Но легко установить, что Р,Ррингрил убил Джока - а этого нельзя допустить. По крайней мере, не сейчас.