Сергей Трищенко - Реставраторы миров (сборник)

– А Власт что-нибудь говорил по этому поводу? – спросила Хельга.

Гор развёл руками:

– Он не считает их искусственными образованиями: нет следов обработки. Предметы культа, может быть. Тем более что несколько, как он рассказывал, найдены в подобиях храмов…

– Вот видишь! – заметила Хельга. – Нашли туземцы подходящие камушки, отполировали, притащили и поклоняются.

– Я же говорю: следов обработки не обнаружено. Ни механической, ни термической, ни химической. А притащить тяжеловато, у некоторых весу не один десяток тонн.

– Значит, возвели храмы на месте обнаружения плит, – пожала плечами Хельга.

– Скажи об этом Власту, – посоветовал Гор.

– Уже говорила, – невесело улыбнулась Хельга.

– И? – заинтересовался Гор.

– Он сказал, что наконец-то я начала понимать историю. И ещё: если на Земле существовало пять цивилизаций до нашей, то сколько их могло быть на этой планете? Может, ваши «зеркала» – следы именно таких «працивилизаций». Ладно, пойду к себе. Не задерживайтесь к обеду.

Хельга вернулась к вольерам.

Словно извиняясь перед лаборантом за сказанную под куполом фразу, Хельга произнесла, глядя на перемещения животных и сопровождающие их движения Петра с видеокамерой:

– Что мы имеем? Имеем планету с развитым животным миром, который явно не способен размножаться самостоятельно. Требуется какое-то внешнее воздействие, вроде изменения солёности воды в период дождей, которое стимулирует икрометание у некоторых видов рыб. Или обычное изменение длины светового дня – что является «спусковым механизмом» для абсолютного большинства живых организмов на Земле.

Петя оставил съёмку эволюций зверей вокруг купола и переключился на Хельгу. Та досадливо махнула рукой:

– Сделай звук погромче, и продолжай снимать их! Потом вставим что-нибудь. Смонтируем.

Лаборант послушно вернулся к животным. Хельга продолжила:

– Но что является «спусковым механизмом» для здешних животных? Таковым может быть всё, что угодно: здесь и дожди идут, и ветры дуют, и световой день увеличивается… Так может, нет никакой загадки? А, повинуясь возрастанию солнечной активности, «спящие гены» просыпаются и начинают функционировать… Но дело в том, что у местных животных нет «спящих генов». И никаких нет. Им негде помещаться. Главной загадкой местных организмов является то, что в их клетках нет ядра. А наследственная информация – ДНК – содержится исключительно в ядре. Поэтому перед нами – огромная загадка. Как же разгадать её? Приходится уповать исключительно на внешнее воздействие.

Хельга начала строить совсем уже безумные гипотезы. Здесь были и полчища комаров, тучами поднимающихся с окрестных болот, жалящих «бегемотиков» и передающих им недостающие фрагменты ДНК. («Но кто будет передавать комарикам их собственные ДНК? – подумала Хельга. – А также откуда комарики берут ДНК «бегемотиков»?»). Была в числе прочих и гипотеза об изменении химического состава воды, выносящей из глубин планеты необходимую генетическую информацию… И вездесущие вирусы, с особым удовольствием совершающие то, что делают везде и всегда, то есть внедряющиеся в клетку и опять-таки приносящие в неё недостающую ДНК…

Хельга высказывала предположения и сама не верила тому, что говорит. Нет, репортажи вести пока рано. Сомнения продолжали мучить её. Но высказаться хотелось. К тому же «мышление вслух» могло пригодиться впоследствии, благо лаборант записывал всё подряд. И Хельга продолжала, уже лично для себя:

– Непонятно одно: почему во всех случаях передаётся не информация носителей, а информация тех существ, в кого вирусы активно внедряются? Откуда у вирусов столь невероятный альтруизм? То есть почему комары переносят, скажем, информацию для «бегемотиков», а не для самих себя?

К тому же вирусы заведомо не могут внести сколь-либо значительных изменений в генетический аппарат клетки… если бы он там и был. Они могут изменить малую часть, один из участков генома, но уж никак не весь генетический аппарат. А тут получается, что они берут где-то целую ДНК и переносят её одному виду живых существ. А как быть с другими видами? Пусть здесь не такое разнообразие, как на Земле, но тут и природные условия отличаются не столь разительно. И что произойдёт, если комар с информацией для «бегемотика» укусит, например, «жирафа»?

Или комары работают поочередно? Сначала кусают «бегемотиков», затем «свинок», затем «жирафов». Или комары виртуозно селективны? Взял где-то ДНК «бегемотика» – понёс «бегемотику», взял «свинкину» – тьфу! Это не комары, а Санта-Клаусы получаются, Деды Морозы. Всем сестрам по серьгам. Нет, это уж совсем невероятно! То же самое можно отнести и к гипотезе относительно изменения химического состава воды. Хотя… вода может выносить спектр веществ, а отбирает его уже сам организм. Отбирает и накапливает. Согласно имеющемуся у него набору белков. То есть происходит обратная картина: не белки синтезируются на основе ДНК-РНК, а ДНК собирается из фрагментов, оседающих на белках… В этом что-то есть!

Хельга схватилась за браслет коммуникатора:

– Гор! – торопливо произнесла она. – Кто в твоей группе занимается подземными водами?

– Акв, – спокойно ответил Гор.

– Ты не мог бы попросить его перегнать мне имеющиеся результаты анализов воды по месяцам?

– Зачем просить? Я сам это сделаю. Держи! – и пакет информации сорвался с компьютера Гора, чтобы торпедировать компьютер Хельги.

Хельга вернулась под купол и зарылась в груду цифр.

Да, колебания химсостава были. Но никакой сложной органики в пробах не обнаруживалось. Более того, не нашлось в них и микроорганизмов, привычных для земных недр.

– Так! Значит, эта гипотеза отпадает! – Хельга встала и заложила руки за голову. – Но где разгадка? Ветер, воздух? Ветер, ветер, ты могуч… Кто и когда делает анализ воздуха? Его сделали всего один раз, в момент высадки. Или до неё, при помощи автоматических зондов. Исключительно для того, чтобы определить пригодность для дыхания и отсутствие вредных микроорганизмов. Больше этот вопрос никого не интересует. Дышишь – и ладно. Это же не смесь для глубинного плавания, и не заливка космических скафандров. Это то, что постоянно и неосязаемо находится вокруг нас. А потому и незамечаемо. Кому придёт в голову вылавливать из воздуха пакеты генетической информации? Которые вполне могут прилетать с пыльцой, и быть вдыхаемыми, – Хельга поморщилась от неудачной словесной конструкции, но продолжила: – и быть вдыхаемыми любыми живыми существами. Вот вам и сезонность воздействия! Зацвёл миндаль – аллергия – беременность. Вот вам готовая натальная цепочка!