Федор Березин - Голован

— А вам самому не кажется, что вы задумали излишне рисковое предприятие? — вдруг поворачивался к прибывшим самый изящный из присутствующих, к тому же совершенно не покалеченный снаружи. Возможно, представитель тех молодых генералов, что совершили переворот.

— Я все взвесил и продумал. Просчитано несколько вариантов движения, на случай изменения ситуации, — четко, совсем по-военному отчеканил Жуж Шоймар. — Разумеется, в мероприятии присутствует завышенная степень риска. Но разве можно осуществить подобное без риска, господа генералы? А если все же получится? Ведь мы доставим бесценные разведывательные данные, попросту бесценные. Ныне никто не в курсе, что точно происходит на юге. Конечно, мы не узнаем все, но все же выявим хоть что-нибудь.

— Авантюрист, — взмахивал опальцованной рукой сидящий слева от стола. — Попадись он мне в подчиненные семёрочку лет назад, я бы его быстро охладил. А лучше, послал бы в атаку. Коли б выжил, то сразу бы поумнел, узнал, где на Большой Суше зимуют раки.

Затем все военные шишки внезапно, будто по неслышной прочим команде, замолкали. Изучающе буравили Шоймара и сопровождающих минут пять, не менее.

— А вот мне этот парень нравится, — неожиданно прерывал молчание самый холеный. Потом тоже, закуривал и снова смотрел Шоймару в глаза. — План, конечно, у него — чистая авантюра. Но все-таки, господа, оцените смелость! Она иногда, сами знаете, берет города даже без ядерно-артиллерийской подготовки. Давайте дадим ему, что просит. Что мы теряем?

— Вы видели список, генерал-аншеф? — выцеливал главного одноглазый. — У них там пунктов чуть ли не на маленькую войсковую операцию в тылу врага.

— Массаракш! — неожиданно весело стукал по столу Холеный. — Но ведь они же и уходят в тылы врага! И еще как далеко уходят.

Покалеченная Рука давил окурок в пепельнице, словно фишку супостатного «зубоскала» на тактической карте, и поворачивался к начальнику. Затем эти украшенные орденскими планками мундиры обменивались какими-то записюльками. Как школьницы на уроке прямо.

— Ну весь список я, пожалуй, не утвержу, — пыхал наконец новой сигаретой Холеный, — но… Вы ведь опытная бестия, как я понял, шпак Шоймар. Так что загодя запросили больше, чем нужно. Потому ничего и не потеряете. Дайте сюда их рапорт, генерал Дакаб. И подберите им кого-нибудь в военные сопроводители. Из самых толковых, но не слишком в большом звании — порезвей.

У меня, стоящего чуть позади Шоймара, подгибались колени. Дакаб! Мар Дакаб! Герой прорыва под Шомодьи! Всеобщий любимец и даже легендарный спаситель блокированной провинции Дишфалуди. Массаракш! А кто же тогда этот, что командует им походя?

Затем Холеный ставил закорючку на бумаге и… О Выдувальщик Мира! Лично выкатывался из-за стола, прямо с креслом, и лихо катил по ковру к начальнику будущей экспедиции. Я глотал лом — у Холеного отсутствовали ноги ниже колена. Теперь я знал, кто это. Знаменитый Жебет, шесть с половиной годков тому командующий Центральным фронтом.

Он протягивал бумаги Шоймару и резво пожимал руку. Кажется, желал удачи. Я ничего не слышал, в голове слишком сильно шумело. По слухам, под Бедяконом генерал-аншеф Фер Жебет расстрелял без малого дивизию паникеров, но не дал фронту сдвинуться назад ни на метр. Заставил сметаемые атомным тараном армии стоять до момента, когда у имперских бомбовозных сил нашлось время для оказания помощи. А потом он прорвал фронт Голубого Союза.

Возможно, такой человек даже сейчас мог отдать нас под трибунал за подозрение в шпионаже. Вряд ли против его подозрений посмел бы возражать хоть какой-то прокурор. Хоть военный, хоть шпаковский…

Ладно, сейчас не о блохах. О могуществе народа людей. Сами они подчинены богам Железа и Пламени, но хотят иметь собственную паству внизу. Всяких мертвых, но вдохнувших дух Железа внутрь машин им мало, потому они присовокупляют к этому еще и живых существ. Собачек тех же, или кошачью породу. Последних, вроде бы, для того, чтобы с мышами бились вдрызг. На самом деле, понятно, просто чтобы наличествовали в подчинении. Приятно почему-то народу людей их своими длинными пятипалыми лапами тискать по шерстке. Видимо, из-за того, что сам народ людей свою шерстку когда-то обронил. Вот и мучается с того времени, держит при себе кошачьих и собачачьих, дабы за загривки нормальные держаться, пусть и не у себя.

Но с теми же мышиными у людского сообщества не получилось. Может, и слава Большой Мягкой Лапе. Еще не хватало здесь, в вотчине бога Железа, наблюдать крысиных на привязи. Пусть уж ими кошачьи занимаются, когда с диванов своих спускаются. Глаза б не видели этого поощряемого человеком разгильдяйства! Уж на что моя четвероногая сущность кошечек разных не переносит, а ныне, после наблюдения их хамской напыщенности, так вообще бы всех скопом разодрала в клочки. Неужто эти рыже-полосатые дармоеды являются родственниками жуткого большого тигропитона, в лесные земли которого даже истинный народ заглядывать опасается? Да нет, быть не может! Старый блохастый Рурук попросту врет, чтобы все вокруг его умищем и налаженной связью с предками прониклись.

Скорей бы у моей сущности третий глаз развился, что ли, дабы самому узреть правду…

— С этими будет проще всего, но и сложнее тоже, — пофилософствовал между делом Жуж Шоймар. — Главное, четко усвоить, с кем имеешь дело. Они тупые и жадные. Это их главное свойство, и никогда не стоит выбрасывать это знание из головы. Главное в их психике — инстинкты. Они заставляют их маскироваться, прятать тупость и жадность под маской. Мимикрия, куда денешься. Они могут выглядеть даже интеллектуалами, но никак нельзя поддаться этим чарам. Увлечешься — сгинешь враз. Они тебя раскусят, вонзят жало и выпьют кровь до капли. Если твоя цель — житие в покое и праздности, держись от них на расстоянии. Но если помнить об их главных качествах, то их самих можно выстричь, как овец, и они даже не бебекнут.

И Шоймар оказался прав. Впрочем, как обычно.

Теперь мы имеем дело с Большим Бизнесом. Ставки глобальны. С нашей стороны, может даже… жизнь. Ничуть не меньше.

— Они прихлопнут тебя или любого, как муху, если только почувствуют, что с этого можно наварить. Или наоборот, что ты посягаешь на их сверхдоходы, — наставлял Жуж Шоймар. — Это спекулянты. Они разжились на войне и не прочь снова получить навар с чего угодно. Лишь бы навар был увесистым. Десять процентов прибыли в год их не интересуют. Им подавай триста, а лучше — тысячу процентов. Это дельцы-пройдохи, и других не бывает. Всякая экзотика типа меценатствующих аристократов давно раскатана шинами. Играть с нынешними тупыми и жадными свинюками опасно для жизни, но придется. А куда денешься? У них деньги, а без денег любая экспедиция — Мировой Свет за облачным покровом.