Александр Петров - Джихан-2

— Здравствуй, Даниил, сын архивариуса, — голос был одновременно слабым и невнятным, но при этом отдавался громовыми раскатами в пространстве.

— Ты кто? — с испугом произнес Капитан, понимая, что вроде бы не должен бояться.

— Ты не узнал меня? — в голосе существа скользнула насмешка. — Разве большие звезды на погонах и эмблемы в петлицах не подсказывают тебе кто я?

— Кто бы ты ни был, ни шагу вперед! — выкрикнул Капитан. — Сожгу нахрен!!

— Разве можно сжечь, то, что уже сгорело, — с иронией и укором произнес человек. — Есть люди, дважды рожденные как ты, а есть дважды умершие. Абсолютно мертвые.

Последние слова отдались в тумане неприятной вибрацией.

— Что с того, паленое пугало? — зло спросил Джек.

— А я тебе подарочек принес… Драгоценный… Обидел ты меня… Все простил бы, но не это… — доски заскрипели, и то, что был когда-то женихом Ники, стал удаляться. — Бери… Пригодится, когда жрачка кончится…

Чувствуя, что не должен этого делать, Капитан зашагал по шаткому мостику. Что-то было на его пути. Капитан увидел открытую серебристую упаковку стандартного аварийного пайка. В блестящем контейнере был аккуратно разложен ровно отрезанный половой член.

— Лазарев! Грязная скотина! — прокричал Джек в туман. — Засунь себе это в…

"… очко", — произнес Капитан просыпаясь. Через мгновение, тесное пространство кабины наполнилось заунывно — мерзким звуком будильника.

конец 1 главы.

черновик. Дата последней правки 02.02.2010 г.

Джека изрядно напрягло появление Лазарева во сне. За много лет покойник ни разу не напоминал о себе. И вдруг он явился показать свою обугленную морду и упрекнуть за отсеченные части тела. Юрик был таким, как Эндфилд видел его в последний раз. Тогда генерал шипел, потрескивал, пузырился и исходил аппетитным шашлычным ароматом после выстрела в него из усовершенствованного аннигилятора, в старину грозно именуемого Пожирателем Душ. Генерал Лазарев был не просто мертв. Его бессмертная душа была полностью выпотрошена от содержимого и выброшена за пределы этой Вселенной. Капитан знал, что когда-то Лазарев проделал такой-же номер с ним, так что все было по- честному.

После этой биополевой вивисекции бывший генерал и жених княжны Громовой, вряд-ли смог бы предъявить претензии своему убийце в ближайшие махакальпы вселенского цикла. Для Капитана появление во сне такого персонажа означало, что или он начинает потихоньку сходить с ума от тоски, сваливаясь в злобное самоедство, или что его собственное подсознание предупреждает о грядущих неприятностях.

Вдруг Капитан почувствовал как нечто, неясное, ускользающее, зыбкое, но вполне доступное восприятию как угроза, на полном ходу несется к нему. Секунду спустя ЭТО приняло конкретные очертания. Маленький кораблик задрожал, сначала незаметно, а потом так, что завибрировали откинутые в рабочее положение контрольные панели пульта, запрыгали, стали валиться с полок незакрепленные предметы. Заорали сигналы тревоги, на пульте замигали красные огни, предупреждая об опасности. Джек моментально вывел реактор на максимум, активировал энергополя.

Под впечатлением сна, он хотел было отстрелить опоры и стартовать а аварийном режиме, но сверхчувственное восприятие подсказало ему реальную картину процесса.

Просто по горному склону в сторону станции катится обыкновенная лавина. В этом нет ничего мистического и запредельного. Весеннее тепло понемногу разрушает ассоциаты легкоплавких газов и вызывает подвижки снегоподобной массы. Он готовился к сезону лавин и предусмотрел способы противодействия.

Поняв, что на самом деле происходит, Капитан решил ничего не предпринимать.

Капсула вздрогнула под напором грязно-белой массы, но выстояла, рассчитанная на противодействие силам космических катастроф. Снег завалил смотровые блистеры, закрывая небо. Глубинные радары вошли в режим сканирования, определяя, как глубоко завалило маленький кораблик. Капитан грязно выругался.

"Все шутки шутишь", — добавил он, поглядев на экран. Массы снегового заряда едва хватило, чтобы взлететь волной через крутой гребень и расплескаться по пологому склону внутреннего кратера. Автоматика включила особый режим тяги посадочных моторов. Закрученный в тугие жгуты вихрей, воздух утробно заревел вокруг спасательного модуля.

Молочно — белая воронка искусственного смерча высоко взметнулась в черное небо, разбрасывая снег. Скоро с последствиями происшествия было покончено.

Эндфилд продолжил свою подготовку к трудовому дню. Обычно, процесс был рассчитан до мелочей, скор и не оставлял места мыслям, чтобы не лезла всякая дрянь в голову.

Но сегодня Капитан решил уделить себе лишних полчаса. Это не было связано с лавиной. Он запланировал маленькую расслабушку вчера, по поводу успехов в проходке. Он прихватил из контейнера бутылку чистой воды и праздничный завтрак. Лед в емкости за ночь растаял, и Эндфилд наслаждался вкусом хорошо заваренного чая. Праздничный завтрак был дополнен сладким пирожным и плиткой шоколада. Капитан, с той поры как пристрастился к дорогой патрицианской кухне, находил армейскую снедь, мягко говоря, убогой. Но он умел радоваться тому, что есть. Поглощая вязнущее на зубах плохо пропеченное тесто, покрытое сорбитовой глазурью, он вдруг вспомнил, как много сил потратила Ника, чтобы отбить у него вкус к отраве из синтезатора.

Помимо его желания вспомнилось то лето на Деметре, когда жизнь улыбалась ему улыбкой молодой и красивой дочери генерала СБ. Вспомнились их разговоры, когда они долгими вечерами гуляли в обнимку по княжескому парку, наслаждаясь темнотой и обществом друг друга. Над головой звезды горели как сочные россыпи бриллиантов, давая мягкий, колдовской свет. А на земле его сводили с ума другие светила. Он утопал в изумрудных омутах ее глаз. Джек и Ника не могли оторваться друг от друга, беседуя обо всем и ни о чем, без утайки рассказывая друг другу о своей жизни, мечтах, надеждах. Все было впервые и вновь, свежо и остро будто в первый раз.

"Ника", — подумал Джек. — "Отчего ты не остановилась на этом? Зачем тебе понадобилось все остальное?" Он знал ответ на этот вопрос. Управителям и Службе Безопасности потребовался простак, который снова вытащил бы для них из огня тысячу-другую лет безраздельного господства. Но Ника и вправду любила… И использовала свою любовь как оружие, чтобы добиться своего. План был хитроумным, подлым, опасным для него и для нее. Разумеется согласия Эндфилда никто не спрашивал…. Но до сих пор, зная всю подноготную вечноживущей Управительницы, скрытой под личиной юной девушки Ники, он продолжал вспоминать свое 34-ое лето, как лучшее время своей жизни.