Гоар Маркосян-Каспер - Все зависит от тебя

— Видишь ли, — сказал Поэт, отпивая из чашки. — Дик отдавил кучу мозолей. Он, по-моему, слишком торопился.

— Как Маран образца 759 года? — спросил Маран.

— Почти.

— В чем это выражалось конкретно?

— Начнем с того, что он развернул бурную просветительскую деятельность. Та встреча в Старом зале его раззадорила. Правда, контактов такого масштаба больше не было. Разок он приходил на мой концерт, я пел песню о Земле…

— Ты написал песню о Земле? — обрадовался Дан.

— Конечно. Я же сказал, что напишу… Кстати, Маран, я написал в ваше отсутствие даже не десять, а двенадцать песен, так что свою часть договора я выполнил.

— Свою я выполню при двух условиях, — ответил Маран, усмехнувшись. — Первое: если мне дадут командовать еще какой-нибудь экспедицией. Второе: если тут все кончится благополучно, и мы останемся целы. Но не отвлекайся. Итак, ты пел о Земле…

— И пригласил Дика. Посадил в первый ряд. Многие его узнали, после концерта собралась куча народу, он с ними беседовал. И проповедовал демократические ценности, это у него бзик такой, везде и всюду восхвалять демократию. Что он и делал. Вообще он их изрядно донимал. То просил показать ему какое-нибудь производство и принимался объяснять рабочим что-то про акции. То отправлялся посмотреть деревню и начинал толковать про землевладение и торговлю… Кстати, он устроил тебе широкую рекламу — рассказывал в деревнях, что ты хотел раздать землю, но тебе не позволили…

— Это зря, — сказал Маран, — но вообще-то он вел себя правильно.

— Возможно. Но он восстановил против себя верхушку Лиги. Впрочем, главное не разговоры. Дело в том, что он пытался давить. Используя сложившуюся ситуацию… Не знаю, насколько ты в курсе того, что происходит в Бакнии. Ты ведь и в прошлый раз не имел времени вникнуть…

— В прошлый раз, — возразил Маран, — я встречался с ребятами, и они меня просветили.

— Значит, ты знаешь, что с продовольствием дела совсем швах. Уже вскоре после того, как мы вернулись, то есть несколько месяцев назад, торговля продуктами почти прекратилась, полностью перешли на распределение. А сейчас уже вообще ничего не купишь. Продукты выдают вместо части жалования. В большинстве баров и подобных заведений перестали подавать еду — неоткуда взять. Одни напитки.

— А ты что ешь? — спросил Маран.

— Ну меня пока кормят.

— Но не очень сытно, — заметил Дан, глядя на его похудевшее лицо.

— Люди отрывают от себя… Ладно, это неважно. В последние месяцы идут слухи, что урежут долю крестьянам. Правда, не на мешок, а на четверть, максимум полмешка. Но они настолько напуганы тем взрывом после истории с Вагрой, что никак не решатся. Устроили даже обсуждение среди лигистов. Я слышу об этом уже добрый десяток декад, но пока воз ни с места. Здорово они тогда перетрусили…

— Теперь ситуация другая, — возразил Маран. — Тогда это было наказание, сейчас необходимость. И горожане не выйдут на улицы, ведь они сами голодают.

— Горожане не выйдут, но крестьяне могут взбунтоваться. Внутренней Охране с ними не справиться, а как поведет себя Наружная, неизвестно. Тонака перессорился со всем Правлением. Собственно, конфликт у них давно, из-за Изия… Хотя, скажу тебе, Маран, они практически сдали Изия, им ведь тоже нужен, как говорят земляне, козел отпущения, а Изий очень удобен, потихоньку они свалили на него все, правда, преступления у них называются ошибками, но свалили. Так что тут Тонака может быть более-менее спокоен, он отомщен. Но недавно он потребовал вернуть хотя бы Илу Леса и попробовать что-то изменить в деревне. Говорят, Лайва съязвил на это нечто вроде «А Марана ты вернуть не хочешь?» На что Тонака ответил: «Я бы вернул, но он не придет, даже если ты станешь вместе со мной умолять его». Словом, положение аховое. И тут Дик предлагает помощь. Земля купит зерно и прочее в Латании, Дернии и тому подобное и передаст Бакнии. Безвозмездно.

— Так они должны на руках его носить, а не похищать.

— Извини. Безвозмездно в данном случае означает бесплатно. То есть не за деньги. Но!

— За какие-то уступки? И чего же он потребовал?

— Я толком не знаю, Маран. Он мне не говорил, а только намекнул на рычаги… помнишь, у нас шла речь о рычагах, ты еще предупредил его, чтобы он был с ними осторожен. Словом, я думаю, что он попытался надавить на Правление, потребовать каких-то серьезных изменений, и они решили его убрать.

— В надежде, что новый посол окажется сговорчивее? — Маран с сомнением покачал головой. — Они же не полные идиоты. Они должны понимать, что шансов на это мало. Гораздо более вероятно, что земляне просто уйдут из Бакнии.

— И то дело. Не станут совать нос в дела Лиги.

— Да, но она останется один на один с голодом, с перспективой крестьянских бунтов, с непослушной армией. Неубедительно. Даже если сейчас они конфискуют часть доли, и это сойдет им с рук, через год ведь будет еще хуже. Что тогда?

— А на это Лайве наплевать. Он болен, и через год его может не быть в живых.

Маран насторожился.

— Болен? Чем?

— Не знаю. Чем-то таким, что у нас вылечить невозможно. Он даже обращался за помощью к Дику.

— И Дик?..

— Понимаешь, я узнал об этом не от Дика. Буквально накануне похищения… Дина тогда только вернулась с Земли, Дик, как тебе и обещал, взял ее к себе советником по культуре, правда, она проработала с ним всего два дня… Дик вызвал ее к себе… по другому поводу, просил собрать матерал по архитектуре или живописи, сейчас не помню, заговорил о Крепости в архитектурном смысле слова и обмолвился, что был там утром, Лайва пригласил его для конфиденциальной беседы, он тяжело болен и хочет прибегнуть к помощи земной медицины.

— Это все? — спросил Маран взволнованно.

— Все. Будь там я — я, конечно, спросил бы, собирается ли Дик помочь, но Дина постеснялась.

— Черт побери! — Маран встал и отошел к окну. Минуту он стоял там, спиной к Поэту и Дану, потом круто повернулся. — Я все понял, — объявил он спокойно.

Поэт смотрел недоверчиво.

— Вот как?

— Да, друг мой.

— Ну и?

— Подумай сам. Ты ведь знаешь не меньше, а больше меня.

— Может, Дик отказал, и Лайва…

Маран покачал головой.

— Дик не мог отказать. Земляне — гуманисты, в медицинской помощи они не станут отказывать никому.

— Даже убийце и преступнику?

— Даже убийце. Не так ли, Дан?

Дан кивнул.

— Значит, он попросил за это слишком… — снова начал Поэт, но Маран прервал его:

— Он ничего не просил. Его убрали за то, что он согласился помочь.

— Но кто?!

— Разумеется, тот, кому невыгодно, чтобы Лайва выздоровел. Похитив Дика, он не только убрал конкретного человека, но и вызвал осложнение отношений, почти разрыв с Землей и затруднил положение Лайвы до крайности.