Catherine de Froid - Быть Вселенной в голове у каждого

— Дошло? — развеселился Ратор. — Скоро привыкнешь. Я — твое назойливое альтер эго.

— А остальные?

— «А остальные — не более чем иллюзия, созданная для того, чтобы ты сам мог выделить меня из них. Теперь мы вместе навеки».

— Чего? — не понял я.

— Цитата из довольно старого эндорианского рассказа. Когда–нибудь опубликую. Но не скоро.

Я вспомнил, что прочитал только один из двух рассказов:

— Ой, а что это такое? — спросил я, пробежав глазами второй.

— Моя месть автору нашей с тобой истории, — усмехнулось мое второе я (хотя почему это «я» среднего рода?).

— Звучит многообещающе. Не буду даже спрашивать, какими своими способностями ты вычислил его существование.

— Просто прочитай. Многое поймешь в своей жизни.

Я послушался:

«Так получилось, что я — девочка. Не то чтобы я хотела поменять пол, но иногда мне хочется, чтобы я родилась мальчиком.

Я не крашусь и совсем не против физической нагрузки и помощи пожилым людям: дверь там подержать, сумку донести, стулья в классе поднять. При этом никогда не считала себя «пацанкой», не ношу кеды и к неким меньшинствам, вроде бы, не принадлежу. Но «молодым человеком» на улице окликают меня, а не моих косящих под мальчиков знакомых и друзей.

Я живу в виртуальном мире. То ли это Интернет, то ли это — те миры, которые я выдумываю сама. Там можно не думать о том, что через годик с хвостом нужно заканчивать школу, определяться с профессией и так далее. За героев все решать куда как легче, и они могут себе позволить не париться о том, что думают другие, легко сходиться с новыми людьми и делать все, что вздумается. Вздумается мне. Хотя последнее время герои получаются какими–то похожими на меня. Только немного счастливее и, понятно, мальчиками».

— Да-а, это многое объясняет, — сказал я, скопировав фразу одного из наших медалистов. К сожалению, мне не повторить его язвительную интонацию и уж тем более не передать ее на письме.

Но мысли о том, что мы все кем–то написаны и что этот кто–то тоже как–то живет, уже поселились в моем изрядно освобожденном от эндорианцев мозгу.

Запись одиннадцатая.

Скоро каникулы. Я в очередной раз забыл уточнить у родителей, куда именно мы едем, но уверен, что в любой стране меня найдет кучка жителей моей головы. Будет, конечно, забавно, и все равно надо с ними познакомиться. Вот только…

Вот только последние дни я и Анхварта со свитой не видел. Ночуют, где придется, благо спать им не нужно, да оставляют на краю моего мозга участок хорошего настроения — то ли дань, то ли излишек. И я не против. Стыдно, конечно, но никогда не воспринимал много людей как людей, а не массу. Наверняка это не так — в реальной жизни почти точно. Вот только эту часть вселенной создал я сам, моему мозгу и отвечать за ее законы.

Зато с Ратором мы за эту неполную неделю сблизились так, как и положено «двум частям одного разбитого на осколки целого» (как он однажды выразился, перебрав–таки с положительной энергией). Всюду вместе, всегда держим связь. Когда я сижу с Олегом, мне можно думать о совершенно отвлеченных вещах, Ратор всегда поддержит разговор. Кстати, Олегу он не показывается. Мой приятель слишком шумный, категоричный и бесцеремонный, а мы любим тишину и красивую музыку. Не понимаю, как вышло, что я сдружился именно с ним, а не с Сашей. Хотя до Олега была еще более взбалмошная дружба. Тогда я был ведомым, слабым звеном, подопытным кроликом. Тогда же я приобрел свое мелочное упрямство, которым я так похож на персонажа истории Ратора (ну не воспринимаю я эту девочку как своего создателя!) и которое мне так иногда мешает.

Наверно, я тоже перебрал какой–то энергии. Надо воспользоваться случаем и пойти написать пост. Если хорошо получится, будет дискуссия, которые мы с Ратором так любим. Так что пардон, дневник, я пойду.

Ой, а самого главного–то не сказал. Цитата про иллюзии из предыдущей записи, похоже, вовсе не цитата. Иногда моя паранойя улавливает некоторые странности моего серого друга. Может, ему действительно от меня что–то надо?

Совсем забыл, что так и не научился скрывать свои мысли. Ну и ладно, быстрее узнаю, имеют ли смысл мои подозрения. Не доверять «серенькому» мне все же не с чего.

Запись двенадцатая.

Мы шли по лесу с Сашей, болтая обо всем, о чем только могли болтать, в силу обоюдной неопытности обходя все щекотливые вопросы, а с нами то шел, то ехал, то бегал Ратор. Энергии от нас прилетало много, да и благодарность к нему всплывала поминутно, но какой–то он сегодня был хмурый. Я пытался выяснить, что не так, но он открестился по ментальной волне:

— Все прекрасно, не порти себе прогулку.

Саша тоже все слышала, но вопросы психологии эндорианцев не были ее сильным местом, поэтому мы решили отмолчаться и наслаждаться жизнью.

— Ну, пока, до завтра.

— Пока, спишемся.

В лучших традициях бог знает кого проводив Сашу до подъезда, я посадил Ратора на ладонь и сказал:

— Выкладывай.

— Да что тут говорить? Просто плохое настроение.

— У вас же его не бывает?

— Заразился, значит. Ассимилировался в вашем мире.

— Не темни.

— Ладно, но тебе будет очень неприятно.

— Просто выкладывай.

И тут полилось…

— Игорь, я тебе завидую, — сказал Ратор. — Ты в своем мире, в своей среде, уже почти нашел себе вторую половину, друзья у тебя есть, цель в жизни намечается. А у меня только ты и есть. А эти, из твоего мозга которые, они мне как далекие родственники.

Мне стало стыдно. Он тут страдает от одиночества, а я за его счет блог раскручиваю да свою жизнь устраиваю.

— Надо тебе друзей поискать… — подумалось мне. Тут же понял, насколько по–дурацки было думать так при нем, заизвинялся.

— Надо. Но среди кого? — додумал он за меня. — С людьми дружить на равных не получится, я всегда буду маленьким и необычным, а они или менее зрелыми, или более грубыми. Вот если бы нашелся кто–нибудь, у кого была бы та же «болезнь», что и у тебя…

— Как в том комиксе: «Вы больны людьми. Прописываю вам цунами и метеоритные дожди», — невесело пошутил я.

— Именно так.

Отсмеявшись для приличия (Никогда не возникало ощущения, что вы тянете канитель из этикета? Завидую!), мы продолжили свой путь. Но мысль осела в наших головах и начала принимать разные странные формы.

— Знаешь, о чем я думаю? — спросил я, отпирая дверь подъезда.

— Я думаю о том же, — подтвердил серый.

— Не дай Бог, — ответил я своим мыслям.

— Мир не так тесен, — успокоил меня Ратор.

Вечером мы сидели за компьютером и писали каждый свое, когда случилось… Не знаю даже, как это описать. Пульсация изнутри черепа, мимолетная картинка, острая боль в висках, потом возвращение нормальной действительности и одна на двоих бьющаяся в мозгу мысль: «Сбылось».