Константин Кузнецов - Путешествие гнева

— Присаживайтесь, господа, — рыкнул циклоп и быстро удалился.

Погрузившись в приятную мягкость кожаного кресла, я мгновенно оценил колоссальную разницу между дешевой и дорогой вещью.

— Ну, что я тебе говорил, — подмигнул Дейв. — Мистер Клевер очень влиятельный человек в нашем городе.

— Что же он тогда не нанял парочку уборщиц, чтобы они подмели его хибару? — попытался пошутить я, но, как выяснилось, крайне неудачно.

— Я думаю это не ваше дело, молодой человек, — раздался дребезжащий голос. — Хотя, если вам интересно, могу прояснить ситуацию. Пыль появляется каждый день, а две монеты, которые я заплачу за работу, — гораздо реже. Вот и думайте сами.

Почувствовав себя весьма неловко, я потянулся к воротнику и, расстегнув верхнюю пуговицу, с трудом проглотил ставший в горле ком. Маленький хитрец лепрехун, спрятавшийся за крайним стеллажом, раскрыл себя в самый неподходящий момент. Выступив из темного угла, он желчно улыбнулся и, прищурившись, осмотрел нас с ног до головы. Проделав короткое расстояние от книжной полки до стола, карлик поставил книжку на место и, сняв с головы высокий темно-синий цилиндр, запрыгнул на трехступенчатую подставку, а с нее на кресло.

— Итак, чему обязан, юные господа? — скрестив крохотные ручки и пожевав губами, мистер Клевер приготовился слушать.

Описывать леприхуна нет никакого смысла. По мне, так они все выглядят одинаково — в половину человеческого роста, кудрявые, рыжебородые, с кривыми носами и ехидными улыбками. Но причина не в этом. Перед нами сидел никакой не мистер Клевер, а старый знакомый моего учителя, Ал-Хим ди-ди Крошер.

— Вы меня помните, я Дейв Выкрик, механикус третьей степени из ангара? — замявшись, дрожащим голосом начал мой приятель.

— Допустим, — согласился Ал-Клевер.

— Так вот, — Дейв потер вспотевшие руки, — вы мне говорили, что вам нужны отличные механикусы.

— Безусловно.

— Я думаю, мой приятель — тот, кто вам нужен.

— Думаете или уверены? — с сомнением уточнил леприхун. Его серьезный взгляд коснулся меня, заставив смутиться.

Почесав свою рыжую козлиную бородку, он долго о чем-то думал, бухча себе что-то под нос, а после попросил:

— Покажи руки.

Еще больше смутившись, я вытянул ладони.

— Угу, — кивнул леприхун и опять погрузился в размышления.

— Даю голову на отсечение, он тебя возьмет, — шепнул мне на ухо Дейв.

Я ничего не ответил, надеясь, что друг окажется прав и вскоре карлик, удовлетворив свое любопытство, назовет мне свое предложение.

— Постойте, юноша, — внезапно опомнился Клевер, — а не вы ли часом приходили ко мне с виртуозом Босвелом, тем самым, что живет на улице Идей?

— Нет, — неуверенно отмахнулся я.

— Что ж, видимо, глаза старика совсем ослепли, великий Икар, — посетовал леприхун. — Так вы говорите, неплохо разбираетесь в машинериях? Можете чинить, обслуживать, запускать?

— Он занимался изобретательством! — торжественно произнес Дейв, вмешавшись в разговор.

— Ну да, — согласился Клевер и тут же засомневался. — Только молод он для такого дела. Что в подмастерьях был — верю, а личные открытия — вот уж дудки!

— Когда Икар первым отправился к небесам, ему было… — начал было Дейв.

Клевер, недовольно поморщившись, ударил кулаком по столу и злобно рявкнул:

— Не сравнивайте великий дар с сумасбродством!

Приятель, потупив взор, незамедлительно затих.

Надув щеки, леприхун быстро выдохнул, успокоился и, пригладив свой крохотный темно-синий камзольчик с огромными золотыми пуговицами, обратился уже ко мне.

— Итак, вот мой контракт, молодой человек. Работа непыльная: необходимо обслуживать один крылоплан, разновидность «Жужалица». Наставником у тебя будет Белый хвост, гном из Северного Штарца. Оплата — похлебка и один серебряный в неделю. Если устраивает, по рукам…

— А если нет? — встрепенувшись, поинтересовался я.

Предложение было интересным, но в то же время грабительским. С одной стороны — возможность прикоснуться к настоящему крылоплану, узнать его механизм, секреты полета, а с другой — я должен был трудиться почти бесплатно. Даже Босвел давал мне на расходы сумму, в пять раз превышающую предложенное месячное жалованье, — притом, что мой бывший учитель никогда не отличался излишней щедростью.

— А у тебя есть выбор? — откликнулся леприхун. — Как я понимаю, вы, молодой человек, не горите желанием искать официального работодателя. Иначе не пришли бы ко мне, не так ли?

Я был вынужден признать его правоту. Клевер тем временем уверенно продолжал:

— Так что лучше соглашайся, сынок. Без патента, рекомендаций и прочей бюрократической ерунды ты в этом городе — пустое место. В лучшем случае — поломойка. Поэтому я бы на твоем месте не кочевряжился. Давай ударим по рукам или проваливай к Итару. Я и так потратил на тебя целую уйму времени.

— Хорошо. Я согласен, — моя рука медленно потянулась к карлику.

Леприхун в свою очередь не стал терять ни секунды и лихо ударил ладонью о ладонь.

— Вот и славно. Нанимаю. А это тебе, — карлик подкинул медную монету, которая, покрутившись, была поймана моим приятелем Дейвом. На его лице возникла довольная улыбка.

— Выспишься на конюшне. Мой одноглазый помощник Юк проводит тебя, а завтра спозаранку отведет в ангар. Жить будешь там же. Ты уж не обессудь, в таких вопросах лучше перестраховаться… — Леприхун хитро прищурился, ловко спрыгнул со своего кресла с подставкой и, подхватив высокий цилиндр, исчез за дверью.

Не успев опомниться и взвесить собственное решение, я оказался в стальных лапах циклопа, который проводил меня к выходу. Я едва успел попрощаться с Дейвом.

Моя привычная жизнь закончилась так стремительно, что я толком не успел пожалеть о случившемся, с головой окунувшись в мрачные закоулки старого города, где редко улыбались в ответ и чаще произносили бранные слова, чем услужливо приподнимали шляпу.

Спал я отвратительно. После вечерней похлебки, от которой у меня всю ночь крутило живот, я так и не смог расслабиться. Сено постоянно кололо лицо, лезло в уши, ноздри, а расстеленное поверх покрывало не спасало положения, а наоборот, заставляло чесаться и ерзать от неудобства.

Проснулся я таким разбитым, что хотелось закрыться от всех вокруг и не вставать до вечера, но оглушающий подзатыльник, отвешенный мне здоровяком, мгновенно привел в чувство.

Юк устрашающе оскалился, хотя, мне показалось, сделал он это слишком наигранно.

— Пора. Нечего рассиживаться.

Никакого тебе завтрака, крынки молока с душистым хлебом, и уж тем более лишней минуты немного позевать и вытянуться. Честно признаться, я уже начал сомневаться, что поступил правильно, согласившись на контракт с этим хитрецом леприхуном. И в эту самую минуту я принял одно очень важное решение — если мне не понравится новая работа, повернусь и уйду. Немного побродяжничаю, а потом вернусь к виртуозу. Как-никак, три года вместе работали, не откажет же он своему бывшему ученику, примет обратно. Тем более что я, можно сказать, спас его от позора, утаив от комиссии истинную причину неудачного испытания.