Адам Вишневский-Снерг - Нагая мишень

— Niente, — совершенно безразличным тоном ответил я, после чего вежливо улыбнулся ему. — Все нормалек! Tutto va bene!

Мне пришлось обменяться с ним парой фраз и успокоить перепуганную соседку, поскольку ей тоже хотелось узнать, что случилось. А Нузан в это же время — доверяя силе принципа «Кто спрашивает, тот не блуждает» — продолжал давить на Мельфеи:

— Да, ситуация обалденная. То есть, с одной стороны, вы не можете указать на город, которому грозит какая-та опасность, но вы уверены, что таковая существует…

— Так точно!

— …а с другой — хотя вы не связались с теми двумя женщинами, и, хотя не знаете, как их зовут, и как они выглядят — вы упрямо твердите, что они с огромной охотой познакомились бы с нами, что вас страшно радует, поскольку они для чего-то могут вам пригодиться.

— Действительно, без них мы просто беспомощны.

— Почему же?

— Поскольку эти женщины знают, какому городу грозит опасность…

— Ага, это они знают!

— Именно. Поэтому, если бы вы с ними познакомились и действовали умело, они могли бы сообщить это и вам.

— Догадываюсь, что вам они не писнут и словечка.

— Исключено!

— Наверное, они вам не доверяют.

— Мне не хотелось бы в данный момент развивать эту несущественную тему.

— В этом нет никакой необходимости, достаточно того, что мы уже установили. Вам они ничего не скажут, а нам — если бы мы позволили себя впутать в некую «деликатную мистификацию», скажем, матримониальное мошенничество — возможно, одним махом выдали бы обе тайны: над каким городом повисла угроза, и в чем эта угроза заключается.

— Этот второй факт нам превосходно знаком.

— То есть как?

— Нам известно, что угрожает одному из итальянских городов.

— Вы знаете? И вот уже час мутите мне голову, рассматривая незначительные мелочи, вместо того, чтобы сразу же раскрыть самый важный факт?

Мельфеи гордо выпрямился.

— Синьор Нузан, — надменно начал он. — Я прошу прощения. Наивысшие органы власти доверили мне данную миссию, веря, что в столь тяжелый для Италии час мы примем наших гостей с надлежащим уважением. Вы спрашивали, а я вежливо и четко отвечал на ваши разумные вопросы — и вот результат! Я бы отчитался по делу в четырех предложениях, если бы вы в беседе предоставили инициативу мне, и хотя бы раз…

— Basta! — перебил его де Стина. — Lasciame stare. Возвращаемся к делу.

Мельфеи схватил бокал с вином, опорожнил его одним глотком и со стуком поставил на стол.

— Вы правы, — согласился и я. — Но, в конце концов, мы бы хотели знать, что же угрожает одному из итальянских городов.

Мельфеи встал со стула, подошел к двери и выглянул в коридор; затем опустил жалюзи на окне, зажег лампу в углу комнаты, и лишь после того, как тщательно исследовал взглядом лица молчащих земляков, медленно повернулся ко мне, чтобы очень тихо произнести те три переполненных напряжением слова:

— Взрыв термоядерной бомбы.

В комнате воцарилась тишина. Нузаан не подавал признаков жизни. То ли под влиянием предположения, что молчанием быстрее спровоцирует итальянца к дальнейшим объяснениям, то ли просто, обидевшись на него — он никаких вопросов не задавал.

Я наполнил вином бокал Мельфеи.

— Пожалуйста, — шепнул я. — Продолжайте.

Тот вынул карманный календарик, открыл его и на странице, уже заполненной заметками, зачеркнул красным фломастером три даты. После того, он мерным голосом стал говорить, акцентируя некоторые слова ударами красного цилиндрика:

— Вот факты. Второго июля, то есть, пять дней назад (ведь сегодня уже седьмое), наше Министерство Внутренних Дел получило письмо следующего содержания: «Шестнадцатого июля, ровно в шесть вечера, один из крупных итальянских городов будет снесен с лица земли взрывом термоядерной бомбы, если до того времени не будут освобождены из тюрем страны все содержащиеся в них члены организации «Черные Перья». Наше решение тщательно продумано и неотвратимо».

Содержание письма я процитировал по памяти, пропуская некоторые его фрагменты. Я не был уполномочен открыть вам другие факты, которые сопровождают это трагическое дело, поскольку они хранятся в строжайшей тайне. С точки зрения нашей цели, будет достаточно, если передам вам самые существенные сведения в виде краткого резюме.

Письмом, о котором я говорю, можно было бы пренебречь как безответственной и глупой шуткой бессильного безумца или агрессивного психопата, если бы у нас не было абсолютной уверенности, что авторами его являются остающиеся на свободе члены упомянутой организации, и что похищенная во время перевозки бомба (ее отсутствие отмечено в секретном военном рапорте) действительно находится в руках грозных террористов.

В настоящее время в итальянских тюрьмах отбывает наказание четыреста шестьдесят восемь экстремистов из рядов Penne Nere. Как вам наверняка известно, все эти люди являются крупнейшего масштаба авантюристами. В партизанской войне с силами правопорядка они не отступают от применения наиболее крайних средств. На их совести тысячи различного рода актов насилия: многочисленные захваты самолетов, убийства, кровавые разбойные нападения, поджоги и множество взрывов. Жертвами, чаще всего, становятся невинные люди: люди, обедающие в ресторанах, покупатели, пассажиры общественного транспорта и случайные прохожие.

До сих пор «Черные Перья» располагали только конвенциональным оружием. Теперь же наше общество становится перед краем пропасти. Мы не можем представить себе будущего: если освободить всех террористов — это означает дать начало неотвратимому, лавинному процессу неустанно углубляющегося хаоса, это означает отдать страну на милость насилия, беззакония и жесточайшего террора.

Мы стоим перед неразрешимой дилеммой: мы не можем освободить этих преступников, но выводы, вытекающие из их предыдущей деятельности, указывают на то, что, если до шестнадцатого мы не отпустим террористов, произойдет трагедия, которой еще не бывало на земле. Ведь что означает «крупный город»? Каждый из почти двух десятков наибольших итальянских городов можно назвать «крупным»! Если бы мы сейчас открыли миру, чем нам угрожают «Черные Перья», началась бы неописуемая паника. Предсказание взрыва бомбы подобного типа вызвало бы массовое бегство людей из городов — а оно парализовало бы жизнь всей страны. Поэтому нам приходится молчать; экстремисты же, со своей стороны, тоже не открывают содержания письма публике: они не желают терять пассивной поддержки, которую находят в определенных общественных кругах.