Елена Кочергина - Свет за облаками (сборник)

Она наконец решилась и снова взяла с полки батон.

— Хорошо, я куплю у тебя эту еду!

— Вот и умница, вот и молодец, я запишу её на твой счёт! — обрадовалась толстушка и стала водить заострённой палочкой по гладкому белому листу.

Иветту это очень позабавило. «Какая она всё-таки странная, эта Лавочница! Как будто не из нашего мира», — подумала она.

Адамис не стал отговаривать Иветту покупать хлеб. Он пообещал защищать любимую от всех опасностей, но разве эта милая добродушная женщина может причинить им какой-то вред? Она явно хочет помочь, почему бы не воспользоваться её услугами? И он в порыве тёплого чувства предложил Лавочнице:

— Пойдём с нами к Озеру! Там так хорошо купаться!

— Ну что вы, сладенькие мои, как же я брошу свой Магазин? Лучше уж вы ко мне почаще наведывайтесь, покупайте мои товары, пользуйтесь ими на здоровье! Всего вам хорошего!

По дороге к Озеру Иветта откусила немного от батона и передала его Адамису. Тот тоже попробовал нового яства и поморщился. Оно показалось ему безвкусным и жёстким, и он тут же отдал его обратно своей спутнице со словами:

— Наша еда во много раз лучше этой!

Иветта в душе была согласна с ним, но вслух почему-то не сказала об этом. Ей уже надоело таскать хлеб в руках и хотелось оставить его где-нибудь под деревом. Однако она не решалась это сделать, как будто была связана со своей покупкой какими-то невидимыми узами. Есть она не хотела, и батон был ей в данный момент не нужен, но в то же время просто так расстаться с ним Иветта не могла: её не покидало чувство, что взамен хлеба она отдала Лавочнице частичку самой себя, и теперь словно бы срослась душой со своей покупкой, сделалась с ней одним целым. Став владелицей первого в своей жизни имущества, Иветта поняла, почему Лавочница не хочет ни на минуту покидать свой Магазин — все хранящиеся там вещи были ею, а она была ими.

Но у Лавочницы было помещение, где она держала своё добро, а у Иветты не было даже постоянного места, где преклонить голову. Она вновь ощутила себя странницей в этом мире, и ей стало неуютно и как-то грустно. Тревога за будущее вернулась в её сердце и свила там надёжное гнездо.

— Странно, я так и не разглядел душу этой Лавочницы, — прервал размышления Иветты Адамис.

— И я тоже, — удивилась Иветта.

— Она как будто не такая, как мы, — продолжил он. — Она — как ветер, или Озеро, или что-то в этом роде. Но и не совсем, как они.

— Да, у меня такое же чувство. Но ведь для чего-то она появилась на нашем пути. Я думаю, что всё это к новой радости.

— Наверное, ты права…

Весь оставшийся день Иветта не расставалась со своей покупкой и вместо сладчайших, таявших во рту хлопьев ела жёсткий невкусный хлеб. Она поставила перед собой цель не вкушать небесной пищи до тех пор, пока не прикончит батон. Настроение у Иветты было хуже некуда: она злилась на саму себя за то, что поддалась уговорам Лавочницы и купила ненужную ей еду, и к тому же дулась на Адамиса, отказавшегося помогать ей уничтожать злополучный батон. Утешало Иветту лишь упование на то, что она поступает очень предусмотрительно и мудро, начав заранее привыкать к новой пище. Теперь грядущее изменение мира не застанет её врасплох!

После знакомства с Лавочницей Иветта сильно изменилась. Адамис чувствовал, что с ней происходит что-то не то, и всерьёз стал беспокоился за свою возлюбленную. Началось всё с того, что она разлюбила их обычную небесную еду. Она, конечно, как и раньше, иногда утоляла ею голод, но удовольствие от принятия пищи уже не получала. Ей всё время хотелось пробовать что-то новое, и она снова и снова тащила Адамиса в Магазин, где каждый раз покупала какой-то новый вид продуктов. Вообще, Иветта как будто стала менее воздушной, лёгкой, перестала радоваться жизни так же самозабвенно, как прежде. На все расспросы Адамиса отвечала, что должен же кто-то из них двоих думать о будущем. Он не понимал, почему «думать о будущем» означает обязательно ждать какой-то беды и отравлять этим себе жизнь. Лавочница же очень хвалила Иветту за практичность и предусмотрительность, считая эти качества самыми важными в человеке. Адамис надеялся, что со временем его подруге надоест готовиться к всевозможным несчастьям и она снова станет прежней весёлой и беззаботной Иветтой, но надеждам его не суждено было сбыться. Вскоре произошло то, что совершенно изменило их жизни…

— Любимая, проснись! — разбудил Иветту обеспокоенный голос Адамиса.

Она немедленно вскочила, подумав, что на них снова нападают голованы, и приготовилась бежать и прятаться в лес.

Этой ночью они легли спать на берегу Озера, где на них легко можно было напасть с неба. Чёрная стайка голованов действительно кружила неподалёку, но смятение Адамиса было вызвано вовсе не их появлением.

— Иветта, что нам делать? За ночь вся небесная еда исчезла, а новая до сих пор не выпала!

Пошарив рукой по земле, где раньше под слоем облаков всегда можно было найти душистый питательный снег, Иветта убедилась, что Адамис не ошибся: еды на самом деле больше не было. Небо тоже молчало, не желая разродиться вкусным снегопадом.

— Значит, Лавочница оказалась права, как я и боялась, — констатировала она.

Они позавтракали половинкой булки, оставшейся у Иветты с их последнего визита в Магазин.

— Хорошо, хоть роса никуда не исчезла! — проговорила Иветта с набитым ртом, запивая пищу водой, до верху наполнившей за ночь чашечку большого цветка.

— Но что нам делать дальше? — не успокаивался Адамис. — Еда ведь появится снова, правда?

— Нечего ждать у неба милостей! Пойдём в Магазин за продуктами! — изумилась его недогадливости Иветта.

Следуя за Иветтой к Магазину, Адамис пытался разобраться в своей душе. Больше всего его беспокоило то, что он перестал чувствовать себя лидером в отношениях с любимой. Ощущение полной беспомощности перед лицом новых изменений парализовало его волю, и он не мог больше принимать решения и нести за них ответственность. До этого Адамис критиковал Иветту за её практичность, но теперь, когда беда действительно пришла, сам он растерялся и не знал, как поступить, Иветта же со своей практичностью быстро сориентировалась и начала действовать. Адамис готов был признать, что любимая в чём-то была права, когда заранее готовилась к катастрофе. «Наверное, и в практичности есть какой-то смысл!» — подумал он, когда они уже подходили к «Сельхозпродмагу».

Лавочница, как всегда, сидела на своей скамеечке рядом с Магазином, но не дымила трубочкой, а ела семена каких-то незнакомых растений, выплёвывая чёрные очистки прямо на землю.