Шлифовальщик - Опции

Надо будет подумать, как завербовать Валеру в лоферы.

- Наш Валера, надо говорить «наш», - поправил меня директор, улыбаясь. – Мы ведь теперь в одной команде.

- Можно режиссёрам теперь снимать фильмы разного формата, - предложил я. – Если тату наклеена на животе – один формат, на женской груди – уже совсем другой. Чтобы лучше видно было. А фильмы так и подписывать – «фильм для спины» или «кино для области крестца». Программы тоже снимать соответствующие. Ток-шоу, например, для ягодиц. Одна часть аудитории сидит на одной ягодице, а их оппоненты – на другой.

Директор и заместитель переглянулись, и я пожалел, что дал простор своей фантазии. Рановато пошлить начал, самоуверенный осёл!

- А ты уверен, что хочешь работать в аналитическом отделе? – спросил Владимир Николаевич. – Может, тебя лучше перевести в креаторный? Идея ведь какая красивая! А, Ставр?

- Нет, нет! – испугался я теперь уже по-настоящему. – Я лучше поработаю в области аналитики. Мне нужно понять все тонкости бизнеса идей. А лучше, чем в аналитическом отделе, этого не сделать. Ну, а дальше видно будет.

Не хватало мне ещё работы в креаторном отделе! Там я больше двух месяцев не продержусь, потому что от меня потребуют новых идей. А это будет уже считаться работа с последующим позорным изгнанием из лоферского сообщества. Я представил, что мне скажет Чемодан, и зажмурился. Он глотнёт пива и начнёт читать проповедь, мол, я тебя устроил, чтобы ты вёл нормальную лоферскую жизнь, то есть бездельничал и развлекался от души, а ты вдруг работать начал.

С сегодняшнего дня надо держать язык за зубами и быть поаккуратнее с идеями.

Глава 3

Как пишут в романах, «потекли мои трудовые будни». Как я выяснил в первый же день, аналитический отдел занимался тем, что обнаруживал проблемы и потребности у потенциальных заказчиков. По собранным в виде отчёта данным креаторный отдел выдавал идеи, способные разрешить выявленные проблемы. Сотрудники аналитического отдела частенько ездили в командировки, и это радовало, потому как это значительно ослабляло контроль руководства. Не будет же начальник звонить клиенту и спрашивать, сколько времени сотрудник провёл у заказчика, целый день или один час. Тем более, что командировки прекрасно подходили под третий пункт Устава лоферов: «Лофер должен стараться нанести максимальный ущерб компании, в которой он числится, законными способами. Например, бесполезными командировками».

Но на выезд меня пока не отправляли. Сандалов Костя, мой непосредственный начальник, решил, что первые две недели я буду находиться в офисе и вникать в суть работы отдела.

Я начал «вникать в суть работы», а точнее, искать возможные пути устроиться поудобнее и ни черта не делать. Обнаружились некоторые приятные моменты. Например, в фирме не было системного администратора, локальную сеть настраивали креаторщики, «кто немного понимает в железе», поэтому в сети не было никаких следящих и контролирующих программ. Можно ползать по любым сайтам в Интернете и безнаказанно трещать в аське. Это мне по секрету рассказал Сухов Коля – менеджер по продажам. Колю я выбрал в друзья себе сразу, как только понял, что у него язык без костей. Этот менеджер – настоящее хранилище внутриофисных сплетен и тайн. Для лофера просто находка.

Знаменитый Рощин Валера, меланхоличный молодой человек с похмельной внешностью и поразительно низким голосом, к сожалению, не подходил для лоферства. Для этого он был слишком скучен. Однако его наплевательскому взгляду на всё окружающее следовало бы поучиться даже Чемодану. Большую часть рабочего дня Валера сидел, уставившись в одну точку, и в воспалённом его мозгу рождались невероятные бредни, с восторгом воспринимаемые начальством.

С Дашей мы регулярно ходили на перекуры. Это был целый ритуал. В здании курение было строго воспрещено, поэтому мы, предварительно списавшись по аське, выходили на улицу. Вначале я хотел приударить за симпатичной секретаршей, но всезнающий Сухов Коля предупредил меня, что Дашка – родственница самого генерального директора, который строго следит за её моральным обликом. К тому же Дашин очередной бой-френд – боксёр. Поэтому я решил ограничиться только разговорами. Во время ритуала курения я рассказывал секретарше такие байки, что мне позавидовал бы лучший креаторщик компании, сам Валера Рощин.

В родном отделе я мало с кем общался. Сандалов Костя со своим хроническим насморком был угрюм и нелюдим, за что его ценило руководство, считая молчаливость за задумчивость. Я даже позавидовал его умению глубокомысленно молчать: почему-то создавалось впечатление, что он всё время думает о делах и о благе компании. Один раз я попытался заговорить с ним на отвлечённую тему, он с таким удивлением глянул на меня, что навсегда отбил охоту говорить о посторонних вещах в рабочее время.

Сотрудников он набрал в отдел себе под стать. Казалось, что парни в нашем отделе – клоны Сандалова. Такие же молчуны и зануды. Единственные, кто не вписывался в негласные нормы поведения в отделе – это я и плотная шатенка Аня. У неё была смешная фамилия Пеструхина, и от неё самой веяло чем-то таким сельским, сермяжным, кондово-домотканным.

В первый же день, когда мне выделили рабочий стол рядом с ней, она ошарашила меня вопросом:

- Ты чем занимаешься?

- В смысле? – не понял я.

- Ну, в смысле по жизни?

Признаться, я даже растерялся. Пока я обдумывал себе хобби (я так понял это самое «по жизни»), Аня помогла мне:

- Я вот занимаюсь моунтин-скейтингом. Горноконьковый спорт. Заливают трассу, и вперёд. Правда, у нас в городе с трассами плоховато, приходиться за сто километров ездить. А ты чем занимаешься?

- Почему ты думаешь, что я чем-то занимаюсь? – спросил я, отметив, что уже второй раз отвечаю вопросом на вопрос.

- Потому что ты худой, - объяснила она. – В основном все парни у нас толстые, а ты тощий. Значит, спортсмен.

Когда-то я занимался плаванием, даже дошёл до второго взрослого разряда. Но потом, в старших классах бросил из-за лени. Неужели она разглядела в моей сутулой фигуре, истощённой никотином и нездоровым образом жизни, спортивные чёрты?

- Я занимаюсь кондактор-раннингом, - заявил я. – Бег по высоковольтным проводам.

Удивительные в «Опционе» девчата работают – на любой бред удивлённо вытаращивают глаза и говорят: «Да ты что? Ни фига себе! Правда что ли?»

- Ни фига себе! – удивлённо произнесла Аня, вытаращивая глаза. – Так в проводах же ток!

- Специальное снаряжение нужно покупать, - придумал я. – Резиновые боты, резиновый костюм… У нас соревнования даже проходят: забираемся на высоковольтные мачты, и вперёд! Наперегонки.