Крах лояльности - Вячеслав Всеволодович Богданов

Куртис дал мне понять, что на остров направляют преступников, и с ними можно не церемонится. Он прислал на Грейт нейропсихолога Кокса и попросил создать для него экспериментальное отделение при клинике. Этот подозрительный тип с садистскими наклонностями развил бурную деятельность: стал проводить сомнительные опыты с пациентами, которые иногда кончались печально.

Программа «Лояльность» неуклонно приближалась к провалу. Положение спас Самойлов. Он заявил, что значительно продвинулся в изучении информационных полей. Мне потребовались доказательства. Георгий предложил использовать полученные знания для лечения психических расстройств. Университетская лаборатория разработала специальное устройство. Его использовали на безнадёжных больных и получили положительный результат. Только после этого я поверил в успех и доложил о нём советнику.

Наступил момент, когда сотрудники университетской лаборатории узнали о настоящем назначении исследований, которыми они упорно занимались последние годы. Их реакция оказалась неоднозначной. Некоторые из них спокойно отнеслись к известию и согласились продолжить работу в Центре изучения мозга на острове, а другие не захотели участвовать в психической обработке людей. Во второй группе оказался Самойлов. Он проявил принципиальность и наотрез отказался от работы на Грейте. Его предупредили о неблагоприятных последствиях принятого решения, но он его не изменил. Жалко терять умного, совестливого и бескомпромиссного человека.

В отличие от Самойлова Гарсия колебался. Этот слабый и трусливый учёный был нужен мне. Я встретился с ним и надавил на болевые точки.

— Что вы думаете о работе в Центре изучения мозга? — дипломатично начал я.

— Не хочу участвовать в насильственной коррекции сознания. Чудовищное нарушение прав человека, — возмутился Гарсия.

— На Грейт присылают не нормальных людей, а преступников, — возразил я. — Вместо длительного содержания в тюрьме корректируются их взгляды. С острова возвращаются законопослушные граждане. О каких нарушениях вы говорите?

— Часто преступником объявляют человека за неосторожную критику существующего режима.

— Судебная система всесторонне оценивает поступки граждан и определяет их вину на основе действующего законодательства. Управляет этим процессом искусственный интеллект. Вы сомневаетесь в его беспристрастии?

— Нет, но …

— Не надо повторять бездумный поступок господина Самойлова. Он остался без работы и средств существования. Вас не пугает подобная перспектива?

— Не надо меня пугать.

— Вы можете оказаться в таком же положении. В случае отказа станете изгоем, от которого все отвернутся. Итак, последний раз предлагаю хорошо оплачиваемую и нужную для страны работу на острове. Согласны?

— Вынуждаете меня пойти на уступки.

— Приятно иметь дело с трезвомыслящим человеком.

— Не оставляете мне иного выхода.

— Гарсия, хватит оправдываться. Что решили?

— Согласен, но …

— Дорогой, никаких но. У вас есть рабочие материалы исследований?

— Самойлов хранил все материалы в файловом ресурсе лаборатории. Я имею доступ к ним.

— Необходимо немедленно сделать копию рабочих файлов.

— Хорошо. Жалко Георгия. Гениальный человек, без него будут трудности.

— Какие?

— Будучи научным руководителем, Самойлов планировал эксперименты. Все сотрудники лаборатории их выполняли, обрабатывали результаты и оформляли отчёты. Он самостоятельно анализировал полученные результаты и выстраивал представление об информационном поле. Нам сообщал лишь основные положения своей теории. Многие частности хранил в своей голове.

— Первым делом, Гарсия, вы должны разобраться в наследии Самойлова. Будете научным руководителем работ на Грейте. Если справитесь, то руководство страны вас не забудет.

Глава 3

Утром о нас с Полем никто не вспомнил, и мы отправились осматривать достопримечательности Грейта. Остров вытянулся с севера на юг узкой полосой. Его северная сторона примыкала к небольшой бухте, на берегу которой находились причалы для пассажирских и грузовых судов и складские помещения. Спуск к бухте ограничивала высокая ограда с пропускным пунктом, где дежурили вооружённые охранники. Рядом расположились невзрачное здание приёмного отделения, которое мы посетили сразу после прибытия на остров, и корпуса Клиники лояльности, рассчитанные на большой поток несознательных клиентов. Южнее находились гостиница, столовая и компактный спортивный комплекс для преступного элемента. Всё это выглядело весьма необычно для тюремных условий. Дальше к югу возвышалось многоэтажное, величественное здание Центра изучения мозга и обнесённый оградой жилой комплекс для сотрудников, включающий гостиницу, ресторан, бассейн, стадион. Южную часть острова занимали электростанция, опреснительная установка, резервуары с водой и огороженная высоким глухим забором зона, в которой хозяйничали охранники. Там, скорее всего, были спрятаны казармы, склад оружия и боеприпасов, центр контроля обстановки на Грейте. На острове была создана система тотальной слежки. Всюду мы обнаруживали неудачно замаскированные, а иногда открыто размещённые видеокамеры. Они встречались везде: в гостинице, столовой, спортивном комплексе, на дорогах, пешеходных тропинках, оградах, заборах. Редкий уголок острова не просматривался системой. Мрачную картину дополняли роботы с травматическим оружием, которые следили за порядком. Бдительная охрана позволяла пациентам клиники свободно перемещаться, но следила за каждым их шагом.

Арестанты, живущие в гостинице, регулярно встречались в столовой. Здесь они знакомились, обменивались впечатлениями, тревогами. Когда мы нагулялись и явились на обед, к нашему столику подсел высокий, коротко остриженный, широкоплечий, парень с накачанными мышцами.

— Мы все, господа, попали в дерьмовую ситуацию. Лучше держаться вместе и помогать друг другу. Давайте познакомимся, — предложил он. — Я Курт, а вы кто, как попали сюда?

— Ренуа, бывший финансовый аналитик, а теперь убеждённый борец за права человека, — с улыбкой произнёс Поль.

— Здесь лучше говорить не так громко, — предупредил Курт.

— Питер Самойлов. Совсем недавно был успешным специалистом в области искусственного интеллекта, но помог Полю скрыться от полиции и стал преступником, — ответил я. — Вы какими путями попали на остров?

— Самое смешное, что я никогда не занимался политикой. Целыми днями пропадал в бассейне, усиленно тренировался, готовился к чемпионату по плаванию, считался претендентом на победу. Моим успехам жутко завидовал конкурент, который был вечно вторым. Устав от длительного противоборства, он сочинил гнусную кляузу: обвинил меня в критике существующего режима и призывах к его радикальному изменению. Меня тут же арестовали. Неизвестно откуда взявшиеся свидетели показали, что слышали мои крамольные речи. Судебная система сработала моментально, и вместо чемпионата я оказался на Грейте.

— Что тут делают с арестантами? — поинтересовался я.

— Сначала у них сканируют какое-то поле. После чего долго расшифровывают его и готовят необходимые изменения. Потом наступает самый ответственный этап. Несчастного запихивают в кабину какого-то аппарата, привязывают ремнями, чтобы не дёргался, и запускают коррекцию сознания. Нас убеждают, что операция проходит быстро и без боли. Главное не волноваться, не напрягаться и думать о чём-нибудь приятном. Тогда всё пройдёт без осложнений, и бывший диссидент превратится в примерного гражданина. Через день мне назначена такая операция.

— Боишься, Курт? — спросил Поль.