Кристина Тарасова - Карамель

— Какого черта ты увольняешь тех, кого наняли мы? — хмыкает мать.

Кто о чем — опять.

— Не расскажет, — перебиваю их. — Я дала ей немного денег и возможность уйти, а, значит, свободу. Этого больше, чем предостаточно. Она заслужила.

— Говоришь как какая-то девчонка из Острога, — нервно говорит мать.

— Вы нанимали Миринду для меня, но больше я не нуждаюсь в ее услугах.

Мать равняется с отцом — они стоят плечом к плечу.

Понимаю, что больше меня ничего не держит и решаю уйти. Медленно огибаю их, открываю дверь и оборачиваюсь. Они не смотрят на меня, пялятся куда-то в окно. Два тонких кукольных силуэта заставляют все внутри меня перевернуться — марионетки. Им не велели смотреть в мою сторону, их не дернули за ниточки, дабы повернуть на меня.

— Ты знаешь, пап… — шепчу я и добавляю громко: — Я люблю вас, родители.

Сдерживаю слезы и ухожу — покидаю дом семьи Голдман.

Серафим куролесит по улице, видит меня и спускается на посадочное место. Прежде чем сесть на пассажирское сидение оглядываюсь — хочу еще раз в деталях осмотреть мой дом, который так долго принадлежал нашей семьей, но обращаю внимание совсем на иное: так спешила, что не заметила… — все деревья вырублены. Все до единого, все, что украшали наш сад и докучали мне. Еще вчера мать пыталась что-то там сделать, исправить, рассадить заново — как клин выбивают клином — но она сдалась.

— Ты попрощалась с семьей? — спрашивает мой друг.

— Можем отправляться в «Ранид», — отвечаю я. — Они меня поняли и простили.

— Ты первая из команды, кто справился с работой.

Оставляем машину на Золотом Кольце в том же месте, где и нашли ее, спешим к лестнице, чтобы скрыться от людей — они снуют как муравьи на брошенный кубик сахара, торопятся, сами не понимая куда, и даже не подозревают о солнце, которое скрыто за многочисленными домами, уходящие выше облаков.

И вдруг я замечаю в толпе знакомый силуэт: кремовую рубашку с золотыми пуговицами, которые отливают от блестящих витрин всеми неоновыми цветами рекламных вывесок; гладко-уложенные на бок черные волосы. Рядом с юношей — никого.

Он идет по краю и смотрит вниз — не смущается этого, не обращает внимания на чужие взгляды. «Люди Нового Мира не смотрят под ноги. Смотреть вниз — не уважать себя. Острог — уродство». А что там увидел..?

— Ромео!!! — выкрикиваю я, на что Серафим хватает меня за руку и отталкивает к отделу.

— Срехнулась? — кидает он и тащит за собой следом, крепко сжав мощной рукой хрупкое запястье.

Сначала, сама не понимая почему, я вырываюсь. Вырываюсь и пытаюсь вновь увидеть Ромео. Отталкиваю Серафима, бегу — он хватает меня и тянет за собой, волочет, но я пинаюсь.

— Ромео! — разрезает топот людских голос мой голос.

Серафим хватает меня за горло одной рукой, другую прижимает ко рту. Я прикусываю его за пальцы, и слышу ругань — он сдавливает мою шею, я дергаюсь еще раз. Дыхание резко сковывает, и ко мне возвращаются чувства — не понимаю своей дикой вольности.

Ромео поднимает голову, выискивает глазами того, кто его звал — возможно, он узнает мой голос. Опять глядит вниз — растерянно; в Острог, после чего зажмуривается, останавливается и расправляет руки словно птица. Дыхание мое перехватывает вновь — теперь по иным причинам. Я порываюсь к Ромео, вижу, как его закрывает проходящая мимо компания — он теряется в толпе, и более я не могу разглядеть его.

— Срехнулась? — повторяет Серафим, на которого я оборачиваюсь через несколько секунд.

— Давай уйдем, — резко прошу я и обгоняю его — стремлюсь покинуть место погибели нашей пары с Ромео.

Мы возвращаемся к лестнице, я стараюсь не оглядываться назад, не смотреть по сторонам, мысленно повторяю самой себе: «Иди вперед, просто иди вперед, иначе ты сделаешь ему больно. Иди вперед!»

Пытаться здраво рассуждать уже бессмысленно — почему я окрикнула его? какие цели я тем преследовала? почему не удержала свои вольные чувства внутри?

В одном из отделов встречаем Оу и Лехандру, они закупают инвентарь на завтрашний день. Скрываемся в тени Золотого Кольца, проделываем тот же путь до метро и едем в Острог. Серафим не дает мне возможности погулять по городу: без промедлений тянет в резиденцию, обещает дать часы и даже сутки потом — после выполнения задуманного.

Вечером сходится вся команда и каждый в деталях описывает то, как провел свой день. Я с интересом слушаю каждого, вжавшись в несколько подушек на длинном кожаном диване.

Поларис и Шейни — теперь я вижу их вместе — подогнали несколько автомобилей; я изумляюсь тому, как им удалось обойти посты, если каждое из транспортных средств зарегистрировано на определенного владельца.

Б-Нель к обеду удалось поймать необходимый сигнал, и девушка проследила за скорым рейсом торгового вертолета в Ранид — никто еще не знал, хотят вывезти оттуда что-либо или же наоборот завести.

Оу и Лехандра, как им велел Серафим, подкрепили взрывчатку в определенных точках, которые, скорее всего, перекроют для входа в Южный район. В свою очередь, эту взрывчатку сделали Кик и Пик по проектам той девочки-не-Золото и мужчины-с-книгой.

Рики в красках — и со свойственным ей акцентом — расписывает то, как ей удалось достать снаряжение на Золотом Кольце.

Не-л-Ех и Кир оставляют прожитый день без комментариев, заговорщицки переглядываются и шепчутся, и вдруг объявляют о том, что к завтрашнему заданию готовы.

И только я чувствую себя незадействованной во всем этом. Для меня ново, что люди могут так дружно и слаженно работать. А что сделала я? — бессмыслица. Тем более Серафим убежден, что я лишь махнула родителям на прощание рукой и покинула родной дом. Хочу рассказать ему о просьбе отцу по поводу людей Острога, о его реакции и словах матери, о не озвученном, но данном мне ответе — сдерживаюсь.

Лоло заносит в комнату поднос с бокалами, Серафим достает несколько бутылок с шампанским.

— Спасибо Рики за то, что помогла достать это, — шепчет он мне, открывая первую бутылку — я с интересом рассматриваю заклеенную обыкновенным белым листом бумаги этикетку.

Когда всем разливают шампанское по бокалам, Серафим просит послушать его.

— Подождите, ребята, не пейте! Хочу сказать тост! Я знаю вас уже много лет, — улыбается он. — Мы прошли через многое, и это очень сильно связывает нас друг с другом. — Все машут головами, соглашаются с ним. — Карамель присоединилась к нам совсем недавно, но также стала неотъемлемой частью команды. — Янтарные глаза останавливаются на мне. — Мы не отпраздновали, как следует, ее присоединение к нам, так давайте же сделаем это сейчас! Завтра трудный день, поэтому сегодня мы отдыхаем. За Карамель, за прекрасную команду и за удачу!