Гоар Маркосян-Каспер - Забудь о прошлом

— Слей вместе, — насмешливо посоветовал Дан.

— Неинтересно, — сказал Маран. — Исчезнет контраст. И потом я хочу понять, что лучше.

— Ну и как?

— Трудно сказать. Привык я уже.

— К кофе?

— На двух стульях сидеть.

Он ничего не ел, нетронутый бутерброд лежал у него на тарелке, сам же Дан был почему-то безумно голоден и никак не мог остановиться. Впрочем, еды было много.

— Это же на троих, — сказал Маран, когда он выразил свое удивление.

— Ну Поэт еще неизвестно, когда явится, — улыбнулся Дан.

— Ошибаешься, — возразил Маран. — Он вот-вот придет. Странно, что его до сих пор нет.

— Почему ты так думаешь?

— Он же назначил себя начальником моей охраны.

— Как ты считаешь, он почувствует опасность, если таковая возникнет? — спросил Дан, посерьезнев.

— Сомневаюсь. Он же ловит эмоции. Одно дело — те, в Латании, эти же были из делегации, значит, из высших кругов, может, из Правления, они действительно ненавидят. А тут могут оказаться профессионалы, которым, в сущности, на меня наплевать. Правда, это не факт, среди Мстителей тоже немало таких, кто считает меня своим личным врагом. Трудно сказать. Я как раз над этим и думаю с утра. Тут вопрос тактики. Если б я знал, что Поэт уловит их присутствие, я бы это использовал. Хотя, в любом случае, с наибольшим удовольствием я предоставил бы его на сегодня этой смугляночке. Я был бы рад, Дан, если б он задержался у нее подольше. Я очень на это надеюсь.

Но надежды Марана не оправдались. Они еще не кончили завтракать, когда хлопнула дверь, и на пороге появился Поэт.

— Ну как смугляночка? — спросил Маран.

— В порядке. А вы только встали? Тут и на меня есть? Очень благородно с вашей стороны. — Поэт сел за стол и принялся за еду.

Маран подмигнул Дану.

— Смотри-ка, у него прорезался аппетит. Спасибо смугляночке, так я понимаю.

— Что поделать, я произвожу энергию из пищи. Термоядерного реактора во мне нет.

— А в ком есть? — спросил Дан.

— Да в некоторых тут. Кто ничего не ест, но… Не тяните меня за язык. — Поэт одним духом проглотил большую чашку чуть остывшего кофе и спросил: — Что собираетесь делать? Есть какие-нибудь планы?

— Да была у меня одна идея, — сказал Маран небрежно. — Хочу съездить на кладбище. Ваше участие не обязательно. Займитесь своими делами. Может, Олбрайту еще чего-то надо…

Поэт погрозил ему пальцем.

— Кончай со своими штучками. Ты отлично знаешь, что я тебя одного не отпущу. А Олбрайт обойдется.

— Я схожу к Олбрайту, — сказал Дан, вставая. — Заодно переговорю со станцией, у него там видеосвязь, он мне вчера предлагал. А ты не хочешь? — спросил он Марана.

Тот молча покачал головой.

— Что так?

Маран посмотрел на него непроницаемым взглядом.

— Не хочу раскисать, — сказал он туманно. — Передавай привет.

— Дан, — спросила Ника, — какую кашу вы там опять заварили?

— Кашу? С чего ты взяла?

— Не прикидывайся. У тебя на лице написано, что каша крутая.

— Не может у меня быть написано! Я сам ничего не знаю.

— Даже так? — Ника нахмурилась, на большом экране, где ее лицо было укрупнено вдвое, это выглядело особенно грозно. — Не верю. Ты что-то скрываешь.

— А что случилось? — спросил Дан утомленно.

— Перед отлетом Маран сказал Наи, чтобы она ему не звонила. Пока он сам не объявится.

— И она не звонит? — поинтересовался Дан.

— Нет. Сидит и нервничает.

— Но не звонит.

— Нет. Он же не велел! — сказала Ника иронически. — Запрещено! Ему бы тигров дрессировать, твоему Марану! Что происходит? Говори немедленно!

Дан неожиданно для себя рассердился.

— Именно это и происходит. Дрессировка… то есть, вернее, охота на тигров. Ясно тебе? Ну привет! Иди к своей подружке и сидите тихо. Поняла?

Ника вытаращила на него глаза, и Дан, чтобы не дать ей разразиться какой-нибудь филиппикой, быстро отключился.

Когда он вернулся к Марану, тот был в комнате один и даже в прежнем положении на диване, и Дан нетерпеливо спросил:

— Слушай, как ты это делаешь? Может, и меня научишь? Я имею в виду дрессировку тигриц. В смысле, женщин.

— Никогда этим не занимался, — сказал Маран рассеянно.

— Шутишь? То-то они у тебя все, как шелковые.

— Не все. Только те, которых я выбираю сам.

— Это имеет какое-то значение? — поинтересовался Дан саркастически.

— Еще бы! В том-то и все дело. Выдрессировать женщину невозможно. Это всего лишь распространенное заблуждение. Женщину надо уметь выбрать.

— По какому же принципу?

— Ох, Дан, ну и вопросы ты задаешь! Когда, извини, ты идешь в магазин покупать штаны, разве ты говоришь: «Заверните мне вон те, с витрины, они красивые»? Ты их подбираешь по размеру, росту, цвет, фасон, я не знаю, что еще. Словом то, что тебе подходит. Тебе, а не соседу или приятелю. Так неужели выбор женщины менее важен? Она должна быть тебе… ну впору, что ли.

Дан выслушал эту тираду и решил обидеться.

— Хочешь сказать, Ника мне не подходит?

— Я этого не говорил, — возразил Маран.

— Но ведь она… Сам знаешь, как она со мной обращается!

— Ника и есть то, что тебе нужно, мой бедный Дан. Ты же сам признался, что если б не она, ты до сих пор сидел бы в какой-нибудь лунной обсерватории. И это было б очень печально. Не только для тебя, но и для меня.

— Тогда на Торену свалился б кто-нибудь другой, — заметил Дан. — Кто-то же летел бы тем рейсом.

— Ты полагаешь, я взял бы себе в друзья любого, кто свалился бы с неба?

— Мог свалиться и кто-то получше меня.

— Получше не надо, — сказал Маран. — Или ты думаешь, что друзей подбирают не по своей мерке, а просят завернуть первых попавшихся, с витрины?.. или первых попадавших с неба?.. Так что, в сущности, я должен благодарить судьбу за то, что вы с Никой встретились. И она тебе вполне впору, не волнуйся.

— А Наи? Ты уже уверился, что сделал правильный выбор?

— Да, — сказал Маран коротко.

— Почему же ты запретил ей тебе звонить?

— Ну, запретил это слишком сильно сказано. Я просто дал понять, что не хотел бы этого.

— А почему?

— А вот этого я тебе сейчас не скажу. Может, вечером… Послушай, Дан, мне нужна твоя помощь. Ты должен нейтрализовать Поэта. Я боюсь, что он вмешается в неподходящий момент и все испортит.

— Объясни ему.

— Невозможно. Он вообще не даст мне действовать. Это видение его загипнотизировало. Когда я подам тебе знак — не здесь, а там — ты возьмешь на себя миссию по удержанию его от все равно каких действий. Если понадобится, хватай его в охапку и зажимай рот. И, естественно, не лезь сам. И еще. Когда поедем, будешь осторожно смотреть в зеркальце. Я должен знать, преследуют нас или нет. Если да, все в порядке. Нет, тогда скажи. Но в таком тоне, чтоб он не понял сути дела. Пусть думает, что нам нужно прямо противоположное.