Бен Элтон - Слепая вера

Траффорд присоединился к шаркающей толпе, поглощенный мыслями о Сандре Ди. Впрочем, иногда он вспоминал о Мармеладке Кейтлин, а заодно и о Ласковой Голубке, своей первой погибшей дочери, но изо всех сил старался не задерживаться на этих печальных думах.

– Я вас прощаю, – внезапно раздался чей-то голос. Он звучал странно, как будто говорившему что-то мешало, и сначала Траффорд не понял, что это обращаются к нему. Но потом тот же голос произнес его имя.

– Я вас прощаю, Траффорд.

Подняв взгляд, Траффорд увидел распухшее, лиловое от кровоподтеков лицо с глазами-щелочками. Он присмотрелся внимательнее, и по его спине пробежал холодок: он узнал этого человека. В последний раз он видел его в толстых очках на пороге своей драгоценной библиотеки.

– Так вас… поймали? – спросил Траффорд.

– Конечно, – сказал Филин своим странным новым голосом. – Видимо, благодаря вам. Но это не важно. Мы все в конце концов не выдерживаем. Я тоже заговорю, не сомневаюсь. Когда меня брали, я попытался откусить себе язык, но толком не справился, и они пришили его обратно. К счастью, я мало что могу им сообщить. Из тех, кого приводил Кассий, я знаю по имени лишь единицы – по большей части, смутьянов вроде вас.

– Я никого не предавал, – ответил Траффорд.

– Какая разница, – отозвался Филин. – Лично я терпеть не могу это выражение, но здесь оно вполне уместно.

– Не разговаривать! – рявкнул тюремщик, и Филин с Траффордом побрели дальше в противоположных направлениях.

Позже Траффорд заметил Макаллана, потом Тейлор и Коннора Ньюбери – непривычно и горько было видеть последнего лишенным ореола своей былой славы. Среди узников ему попалось и несколько посетителей библиотеки. С тяжелым сердцем Траффорд понял, что инквизиция все-таки нашла способ добраться до гуманистического подполья. Он принялся лихорадочно озираться, ища взглядом Сандру Ди, надеясь вопреки здравому смыслу, что ее здесь нет. Зачем она так торопилась? Зачем настояла на том, чтобы попасть в библиотеку так скоро? Если бы у нее хватило терпения повременить с этим, она могла бы уцелеть.

И тут он увидел ее. Она стояла около железной двери, через которую он вошел сюда, и смотрела на него. Он поковылял к ней, но она не тронулась с места. Почему-то на ней не было ни синяков, ни других следов пыток. Как всегда, она была одета со вкусом, но скромно и выглядела свежей и чистой. Рядом с ней стоял брат Искупитель. Траффорд остановился. Потом он увидел, как Сандра Ди сказала что-то инквизитору, словно отдавая распоряжение. Потом брат Искупитель двинулся к нему.

Траффорду было приказано следовать за Сандрой Ди в камеру. Опустив голову, он смотрел, как мягко раскачивается подол ее ситцевого платья. Это было то самое платье, которое он в последний раз видел на ней, когда она сидела в лодке, слушая его сексуальные фантазии.

– Оставьте нас, – сказала Сандра Ди брату Искупителю, когда они вошли в камеру Траффорда.

– Но… – возразил было тот.

– Его избили до полусмерти, – резко оборвала инквизитора Сандра Ди. – Не думаю, что он сможет причинить мне вред. Оставьте нас.

– Слушаюсь, мэм, – отозвался монах, прежде казавшийся всесильным, и без дальнейших возражений покинул камеру. Дверь за ним затворилась, и Сандра Ди с Траффордом остались вдвоем.

– Ты работаешь на инквизицию? – спросил Траффорд. Он был до странности спокоен – спокоен, как человек, который уже умер.

– Не совсем, – ответила Сандра Ди. – Я работаю на правительство, как и ты. А конкретно – в полиции, или в тайной полиции, но в конечном счете все мы работаем на Храм, верно?

Хотя спокойствие так и не покинуло Траффорда, это не помешало ему слегка растеряться.

– Ты поступила в наш офис, чтобы… чтобы шпионить за нами?

– Да.

– Разве у полицейских есть осведомители в каждом офисе?

– Конечно, нет.

– Тогда почему в наш?

– Мы искали вакцинатора, – пояснила она. – Кстати, ты напрасно считаешь бесполезными все данные, которые хранятся в Госбанде. Мы пользуемся ими постоянно, и в первую очередь базами данных Израза. Именно благодаря им мы узнали, что в последние несколько лет наш почивший друг Кассий общался с теми коллегами, чьи дети успешнее других сопротивлялись эпидемиям. Процедура проста: отыщи родителей, дети которых пережили мор, собери все их известные контакты и найди среди них общий. Так мы вышли на Кассия. Обычно так и ловят вакцинаторов – через Израз.

В мозгу Траффорда теснилось множество вопросов, множество обвинений, которые он хотел бросить в лицо этой женщине, оказавшейся шпионкой.

– Но… если вы находите вакцинаторов по здоровым детям, – голос Траффорда задрожал от возмущения, – то вы должны признать, что вакцинация действует!

– Разумеется, Траффорд. Именно поэтому полицейские – не инквизиторы. Вера заставляет последних отрицать эффективность прививок. Мы не связаны столь жесткими религиозными ограничениями. Мы ловим вакцинаторов, поскольку знаем, что вакцинация действует, а потом инквизиторы сжигают их, поскольку уверены в обратном.

Внезапно Траффорд бросился на нее, сжав кулаки, оскалив зубы. Но не успел он преодолеть и половину разделявшего их расстояния, как израненное тело отказалось ему повиноваться.

– Пожалуйста, Траффорд, – сказала Сандра Ди. – Не надо глупостей.

– Хватая вакцинаторов, вы убиваете детей! – крикнул он.

– Я служу в полиции, Траффорд. Мой долг – защищать закон.

– Почему? Почему ты пошла в полицию?

– По тем же самым причинам, по каким ты стал гуманистом. По тем же причинам, по которым сначала я показалась привлекательной тебе, а… – тут она словно на секунду запнулась, – а ты мне.

– Это безумие.

– Нисколько. Мы с тобой схожи во всем, кроме одного: я сумела обуздать свою совесть. Работа тайным агентом позволяет мне иметь столько секретов, сколько я захочу. Только я знаю, кто я на самом деле. Мой блог, в котором ты распознал подделку, регулярно пополняется клерком из моего отделения. Я туда вообще не заглядываю. Пойми, Траффорд, я тоже считаю, что этот мир – сплошное дерьмо, но, согласившись работать на его хозяев, я фактически нашла способ не играть по его правилам. Мне даже не надо накачивать себе грудь! Мое тело принадлежит только мне, так же как и моя душа. Я живу своей, абсолютно никому не известной жизнью, и на Храм мне плевать с высокой колокольни. Вдобавок по долгу службы я встречаюсь с очень интересными людьми – такими, как ты, Траффорд. И другие гуманисты. До того, как ты привел меня к ним, мы лишь догадывались об их существовании. Мы и понятия не имели о том, что они так хорошо организованы, а пока я общалась с тобой, я прочла много замечательных книг. Кое-какие я оставлю себе. Вот почему я выбрала такую профессию. Те, кто ловит наркоманов, сами принимают наркотики, те, кто служит в полиции нравов, смотрят запрещенную порнографию, а я читаю «Гордость и предубеждение».