Яна Завацкая - Ликей. Новое время (роман второй)

Светозар уселся на пол в позе лотоса, сплетя ноги. Алексей с некоторым недоумением смотрел на него. Внезапно собеседник поднялся над полом, взлетел медленно и застыл в воздухе, в той же неподвижной позе, на высоте около метра.

- Как видите, - сказал Светозар, - Алексей, скажите, с вами случались чудеса? Я не имею в виду что-нибудь вроде психологических чудес, внутреннего перерождения и так далее. А вот чудеса как нарушение известных вам законов природы? Вот того рода, что демонстрирую я… Причем я имею в виду не то, о чем вы слышали когда-то - плачущие иконы, исцеления, а то, что вы видели своими глазами. Случалось?

- Нет, - глухо сказал Алексей. Происходящее сбивало его с толку.

- Еще что-нибудь? - Светозар рассмеялся, протянул руку, так же сидя в воздухе, на ладони его вспыхнуло маленькое белое пламя, похожее на огонь лучевика. Светозар бросил пламя на пол, оно вспыхнуло плазменным костром. Затем погасло, не оставив и следа на дорогом сизаловом покрытии.

Светозар оказался на ногах, подошел к столику.

- Что еще продемонстрировать, Алексей? Умножение хлебов? Превращение воды в вино? Исцеление вашего сына? Легко. Все очень легко.

На тарелке перед Алексеем из ниоткуда возник душистый ломоть свежего белого хлеба. Кажется, только испеченного. Алексей даже потрогал кусок - он был теплым на ощупь.

- Попробуйте, это вкусно. Вы думаете, это гипноз? Вы вообще подвержены внушению?

- Нет, - хрипло сказал Алексей.

Даже и пробовать не стоило. Хлеб был настоящим.

Гипноз, галлюцинации - значение всего этого преувеличено дилетантами. Алексей это знал. Все эти психические явления - того же сорта, что и целительство, и предсказания. Вроде бы и есть, но очень уж неточно, приблизительно, туманно. Сочетание зрительных, тактильных, обонятельных галлюцинаций - практически невозможно. Хлеб был надежным. Настоящим.

- Чтобы вы не забыли, - Светозар подбросил в воздух блюдце, и оно стало тихо вращаться перед ними, издавая тихий, мелодичный звон, - потрогайте. Попробуйте его остановить.

Алексей невольно протянул руку, ощутил рукой тонкий фарфор, попробовал прижать его - но едва отпустил, блюдце, тихо звеня, вернулось на прежнее место в воздухе и продолжило вращаться.

- Это не галлюцинация. Что еще нужно, чтобы убедить вас? Ну, посох в змею превращать не будем. Первую девочку, в которую вы влюбились, звали Каролина. Вам было 10 лет, а ей 13. В возрасте 12 лет вы видели сон - как будто вы идете по темной долине, а вдали горят костры. Так?

- Достаточно, - сказал Алексей.

- Я вижу прошлое, настоящее и будущее. Я знаю вашу душу. Я знаю, о чем вы думаете и чего боитесь. И я могу все, Алексей. Пусть не все, но очень, очень многое.

Светозар умолк.

- Вы верите в невидимое, Алексей, но вы упорно отвергаете настоящие чудеса. Настоящее всемогущество. Настоящие силы, данные Богом. Да, я знаю, вы скажете - где гарантия, что эти силы даны Богом? Но во-первых, нет сил не от Бога. Во-вторых, по плодам их будет видно… Если мои силы дадут возможность человечеству жить наконец счастливо и спокойно, развиваться, не знать войн и бед - значит, эти силы от Бога. Разве не так?

- Не знаю, - ответил Алексей.

Он прав, подумал он. Мы стали слишком рациональны. Верим ли мы вообще или только делаем вид, что верим, и церковь для нас - это всего лишь возможность структурировать свою жизнь, всего лишь традиции, образ жизни, подходящее объяснение тому, что мы не в состоянии рационализировать? Отдаем ли мы себе отчет, что чудеса существуют? Верю ли я в действительности в то, что кусочек хлеба превращается в плоть Христа? Может быть, только убеждаю себя, что верю. Как у нас принято говорить: вера - волевой акт.

Понимаем ли мы, что церковь - это то, что связывает нас с чудом? С миром невидимым?

Вроде бы и понимал я это. Но почему же сейчас я в таком ошеломлении, в таком недоумении - перед лицом истинного чуда? Будто я атеист, и чудес для меня не существует. А может, я и правда давно атеист…

- Что еще нужно, чтобы убедить вас? - почти с отчаянием спросил Светозар. Алексей пожал плечами.

- Может быть, отдать за меня жизнь?

- Да, - Светозар покачал головой, - верно. Тот, другой… он всегда будет вам дороже. Что бы я ни сделал для вас. Даже если я осыплю вас благодеяниями… Вы не поверите, что и все эти силы мне даны через страдания, вы не представляете цену, которую я за них заплатил. Ведь я не делал этого публично, наоборот, я всегда скрывал свою боль. Но пусть так. Алексей, у меня и в мыслях нет убеждать вас в том, что я более… ценен, более могуществен, более этически возвышен, чем Тот, в кого вы верите. Верьте во что хотите. Я уважаю любые религиозные ценности. Христос был возвышенным и мудрым Учителем Человечества, Он призывал к свету и духовному росту, и если вы будете следовать за Ним… Алексей, если вы последовательно будете верить в Христа, вы неизбежно придете и ко мне. Но пусть так. Верьте, сколько вашей душе угодно.

Алексей неотрывно смотрел на блюдечко, а оно продолжало вращаться перед ним в воздухе. Светозар улыбнулся и жестом велел блюдечку опуститься.

- Вы уже поняли, Алексей, достаточно. Я не о том хотел с вами поговорить. Вы понимаете - я не хочу этого, но тем не менее мне придется стать Председателем Мирового Конгресса. Рано или поздно. Меня просто заставят. Меня слишком любят для того, чтобы мне удалось жить так, как хочется - в уединении, молитве и медитации. Уже сейчас я вынужден идти на выборы. Нести ответственность за людей. Вы, Алексей, умный человек, ликеид, и в то же время христианин. Прежде всего я хочу заверить вас, что очень хорошо отношусь к старому христианству. Разумеется, догматы… передовой мыслящий человек не должен на них зацикливаться. Но это право каждого человека - верить в то, что он считает нужным. Конечно, христиан сейчас осталось мало… но они тоже - часть общества, и в этом качестве я должен о них думать. Алексей, скажите… вот вы, как христианин - чего вы хотели бы от власти, от политической власти? Чего вам не хватает сейчас? Что вам мешает? Я слышал, у вас хотели отобрать здание храма…

- Да, было дело, но это неважно, - сказал Алексей, - поверьте, нам ничего не нужно. Мы ничего от власти не хотели бы.

"А уж тем более - от вас", хотел он добавить, но промолчал. Светозар ослепительно улыбнулся.

- Смелее, Алексей! Вы же понимаете - я действительно могу очень многое. А когда я приду к власти… я смогу практически все. Вы хотите проповедовать? Я предоставлю вам издательства, каналы на ВН. Вам нужна материальная поддержка? Она будет. Мы построим новые храмы. Возродим монастыри. Православие перестанет считаться чем-то маргинальным, неприличным. Православных перестанут ставить на учет в Социале и обследовать. Что еще вам бы хотелось? Мы можем создать институт по изучению православных традиций, как вам это? Впрочем, я это буду делать в любом случае, так как, я повторяю, любая светлая религия правой руки ведет людей к Богу… А я всецело за духовное развитие каждого члена общества. Но я бы хотел сейчас вот посоветоваться с вами… спросить у вас. Какие моменты кажутся вам первоочередными, самыми важными? Именно как христианину?