Джефф Карлсон - Проклятый год

— Геноцид без палачей, — закончила она рассказ. — Ненужных людей оставят подыхать естественным путем, нужных — навечно в рабство.

Кэм попытался убедить ее в своей поддержке, но кто теперь ему поверит. Несмотря на нехватку людей, Янг назначил Иантуано охранять юношу, чтобы тот ненароком не подсоединил рацию и не предупредил Лидвилл или не бросился на одного из ученых.

«Красный, красный!» По этому сигналу Янга летчики на другой стороне города восстановили релейную связь с Колорадо. Отряд не выходил в эфир всего четыре минуты. Все это время пилоты сообщали, что работают над устранением мелкого повреждения релейной станции. Никто пока не встревожился. Миссия проходила по намеченному плану и в установленное время, ничто не предвещало осложнений.

Летчиков не подвели актерские способности. Лидвилл теперь больше волновало, чем заняты ученые. Их осыпали вопросами, требовали подробного описания всех действий. Ди-Джей, Рут и Тодд то перебивали друг друга, то вдруг замолкали, погрузившись в свои мысли. Рут старалась говорить меньше всех, при каждой возможности переходя на жесты.

Планом предусматривалось продолжать спектакль, если получится, до полудня, до того момента, как С-130 улетит в противоположном от Лидвилла направлении.

Майор Эрнандес докладывал обстановку собственному начальству каждые полчаса. Пока он говорил, капитан спецназовцев держал на прицеле автоматической винтовки не его самого, а остальных морпехов. Янгу явно претила эта роль, но он поклялся, если Эрнандес их выдаст, пристрелить его, но прежде перестрелять у него на глазах всех подчиненных.

Несмотря на безопасную паузу в сорок минут, приходилось также ломать комедию для спутников. Захват был произведен чисто, под крышей, его не засечь с орбиты. Но стоило «глазам» вновь оказаться над заговорщиками, из Лидвилла могли спросить, почему доклады не соответствуют происходящему на земле. Поэтому спецназовцы рвали жилы, бегая из лаборатории к прицепу с тяжелым грузом, чтобы казалось, будто работают не семь, а двенадцать человек.

Кэм пока не успел разобраться в собственных мыслях. Так много событий за такое короткое время! Правда, его помощь теперь требовалась все реже — Сойеру почти перестали задавать вопросы.

Разочарование юноши граничило с ужасом. Он горячо желал принести пользу, но вся подготовка была проведена еще до вылета, в Колорадо. Последние штрихи Рут добавила на лэптопе — она трудилась почти всю ночь и утро.

Он понимал одно — работа ладилась. И то хорошо! Но все-таки обидно, когда тебя отодвигают в сторону. Конечно, где ему тягаться с учеными, но сейчас он перестал быть для них даже полезным орудием. Все, что он еще мог сделать, — это назвать вслед за Сойером содержимое каждой вакуумной пластины. Он также по буквам продиктовал два пароля для компьютеров: «крутая_дев» и «мар12» — день рождения любимой племянницы Кендры Фридман.

Сойер, казалось, тоже переживал, что без него вполне обходятся, но еще больше терял в чужих глазах, выдавая каждую толику полезной информации вместе с ворохом никому не нужных подробностей: как звали племянницу, как часто она приезжала в гости. Он клекотал, шумел и всячески пытался привлечь к себе внимание, непрерывно скреб здоровой рукой о поручень коляски.

Ученые дважды вскидывали руки в ликующем жесте. Рут несколько раз усмехалась, довольная, и выкрикивала «ага!» так, что было слышно всем вокруг.

Кэм смотрел и ждал. Болели разорванные десны, ныли ссадины на спине, руках, груди и подбородке. Мучила тупая боль в зарубцевавшихся ранах на лице и теле. Бурчание в животе вызывало гадкие воспоминания.

Рабочий лазер — три неказистых на вид массивных блока размером с холодильник — предстояло вытащить через воздушный шлюз, не повредив соединительные шнуры и трубки. В третьем кубе, на белой консоли с панелью-сеткой, клавиатурой и двумя джойстиками, не хватало плоской вставки для образцов.

Работа ученых совсем не выглядела героической — стучат по клавишам, терпеливо смотрят на экраны, переговариваются с Лидвиллом.

Почти два часа назад Ди-Джей вставил пару вакуумных пластин в тонкий язычок, выехавший из консоли наподобие лотка для компакт-дисков. После ввода под герметичный колпак и тщательной дезинфекции пластины аккуратно вскрыли. Лазер был также оснащен точечными атомными манипуляторами и сканирующим зондом. Ди-Джей запустил программу автоматического извлечения и установил заготовку «аркоса» из первой пластины рядом с компонентом теплового нанодвигателя из второй.

Работа требовала предельной точности. В каждой пластине хранилась дюжина образцов общего типа, которые чуть-чуть отличались друг от друга, потому что были сделаны вручную, а не методом саморепликации. Первые три фрагмента двигателя Ди-Джей отсеял.

Между тем Рут с Тоддом подсоединили ее лэптоп к лабораторным компьютерам и приступили к загрузке данных. Они также успели просмотреть несколько файлов Фридман, которые та хранила на обычных многоразовых сидишках.

Луч лазера для работы в крайней области ультрафиолетового спектра, несмотря на длинное название устройства, никто бы не смог увидеть, даже если бы его не прикрывал корпус машины. На мониторе он выглядел всего лишь искусственной черточкой, которая была тоньше линий, обозначавших решетчатые наноструктуры.

Толстые перчатки не позволяли использовать сенсорную панель управления. Поэтому Ди-Джей ввел параметры джойстиком и терпеливо ждал, пока лазер отрежет от компонента двигателя ненужные части, после чего дал команду поместить его в заготовку «аркоса».

Поправки пришлось делать шесть раз, пока микроскопическая деталька не встала на место. На это ушел один час и двадцать минут.

— Здорово! Просто здорово! — похвалила Рут.

Все еще выполняя резьбу, лазер начал менять молекулярный состав сердцевины наноробота. Убирая отдельные атомные частицы, ученые могли создать полутвердый микропроцессор с введенным в него алгоритмом репликации и ключом распознавания «охотника-убийцы», запрограммированный на поиск источника тепла.

Тут их подстерегали две опасности.

Во-первых, если где-либо в цепочку действий вкралась ошибка, ее нельзя было исправить, не начав все сначала. Частица должна работать с первой попытки, иначе весь труд — коту под хвост. Для еще одного захода потребовалось бы изготовить новый образец, и не исключено, что у Ди-Джея на создание гибрида ушло бы еще шесть попыток.

Во-вторых, согласно статистике, ошибки были неизбежны. Врезаясь в сердцевину наночастицы, лазер подрагивал, и свободные радикалы нередко повреждали невероятно тонкие соединения.