Джон Уиндем - Кукушата Мидвича

Он поежился и пришел к выводу, что никогда еще так не замерзал. Тело продрогло насквозь, каждая клеточка его болела.

В темноте послышался какой-то звук. Дрожащий голос Ферелин произнес:

— Что случилось? Папа? Анджела? Где вы? Зеллаби пошевелил непослушной рукой и позвал ее:

— Я здесь, моя девочка. Живой, но очень замерз… Анджела?

— Рядом с тобой, Гордон, — ее голос прозвучал совсем близко.

Он протянул руку и наткнулся на что-то, но руки так окоченели, что было не понятно, на что. В другом конце комнаты раздался шум.

— О боже, как я окоченела, — пожаловалась Ферелин. — Даже не верится, что вот это мои ноги. — Она запнулась. — Что это еще за стук?

— Подозреваю, что это мои зубы. — с усилием произнес Зеллаби.

Послышались неясные звуки, затем стук колец на оконных шторах, и комната наполнилась светом.

Зеллаби взглянул на камин и не поверил своим глазам. Минуту назад он подбросил в огонь новое полено, а сейчас там не было ничего, кроме кучки золы.

Анджела и Ферелин оторопело глядели туда же.

— Да что же это, в самом деле! — начала было Ферелин.

— Шампанского? — Зеллаби попытался разрядить обстановку.

— Что ты, папа!

Игнорируя дружные протесты семьи, м-р Зеллаби попробовал встать. Процедура Оказалась слишком болезненной, и он решил немного собраться с силами.

Ферелин неуверенно подошла к камину, протянула к нему руки и стояла так. дрожа.

— По-моему, он погас, — сказала она. — И довольно давно.

Ферелин потянулась к газете, но окоченевшие пальцы не слушались. Наконец она сжала газету ладонями и положила в камин. Следом отправилось нсколько щепок из корзины, а вот зажечь спичку никак не удавалось.

— Мои пальцы не хотят меня слушаться, — в голосе девушки зазвенели слезы.

После упорной борьбы одна из спичек наконец вспыхнула. Ферелин поднесла ее к газете, и вскоре в камине заплясали веселые языки пламени.

Анджела встала и, покачиваясь, приблизилась к огню. Зеллаби подобрался к камину на четвереньках. Щепки бодро потрескивали. Все трое стали жадно греть руки. Онемевшие пальцы понемногу отпустило.

— Удивительно, — вздохнул Зеллаби сквозь зубы, — вот я дожил до вполне преклонных лет, и лишь сейчас осознал, почему люди, поклоняются огню.

По обе стороны Мивича было оживленное движение. Сплошной поток санитарных, пожарных, полицейских машин, джипы и армейские грузовики, — все это съезжалось к месту загадочного катаклизма.

Транспорт сгрудился на поляне в центре деревни, изредка попадались и частные автомобили. Армейские грузовики окружили аббатство.

Покинув основную группу, маленькая красная машина юркнула в поместье Киль и остановилась у дверей дома. Алан Хьюг ворвался в кабинет м-ра Зеллаби и сгреб в охапку Ферелин, сидевшую на ковре у камина.

— О господи! Любимая, с тобой все в порядке?

— Милый… — только и сказала она, будто в этом заключался ответ.

Тишину нарушил Гордон Зеллаби:

— С нами, между прочим, тоже все в порядке, хотя мы изрядно замерзли. А вы не думаете…

Алан, кажется, только сейчас заметил его.

_ О! — начал он и запнулся. — Что-нибудь согревающее, и мигом! — Алан пулей вылетел из комнаты, потянув Ферелин за собой.

— Согревающего, и мигом! — мечтательно повторил Зеллаби. — Сколько прелести в такой простой фразе.

Когда мы с Джанет в восьми милях от Мидвича спустились к завтраку, на нас обрушился шквал новостей. Переваривая их, я понял, что Бернарду не повезло: подполковник Уэсткот уехал пару часов назад, а наша славная деревушка возьми да и проснись!

На дороге Мидвич — Стоуч все еще стоял полицейский пикет, но мы, будучи местными жителями, миновали его без проблем. Разглядывая по пути такие знакомые и совершенно обыденные пейзажи, мы очень скоро добрались до своего коттеджа.

Мы не раз пытались гадать, в каком виде найдем наш дом, но причин для беспокойства, как оказалось, не было. Коттедж стоял нетронутый.

Оглядевшись и расположившись, мы начали заниматься текущими делами. Никаких неприятных изменений не ощущалось, исключая разве молоко, прокисшее в холодильнике — электричество было отключено.

Прошло часа два, и кошмарные события предыдущего дня стали казаться мне нереальными. Побеседовав с соседями, я убедился, что чувство нереальности случившегося у них гораздо сильнее.

Ничего удивительного в этом не было. Мистер Зеллаби, например, сказал, что позавчера вечером по невыясненной причине хлопнулся в обморок, а пришел в себя сегодня утром, довольно далеко от постели и жутко окоченевший. Больше о событиях он не знает ничего. Конечно, раз весь мир утверждает, что его беспамятство длилось больше суток, то так оно и есть, но сам Зеллаби не считает все это заслуживающим подобного ажиотажа.

— Интересным, — менторским тоном сказал он, — может быть лишь осознанное!

И в заключение посоветовал обращать на все меньше внимания. Просто выбросить этот дурацкий день из жизни, словно его и не было. Такой выход, кстати, для многих оказался неожиданно удобным — но лишь на время.

Правда, было в этом несколько многообещающих фактов, но они себя не оправдали. Пресса ожидаемой сенсации не получила. Даже одиннадцать несчастных случаев, из которых что-то можно было извлечь, ввиду отсутствия подробностей и очевидцев не давали возможности возбудить читательский интерес. Рассказы тех, кто пережил сонное оцепенение, были однообразны и начисто лишены драматизма. Все помнили лишь одно: бр-р-р! — холодное пробуждение.

Что ж, теперь мы могли залечить наши раны, подсчитать потери и прийти в себя после событий, получивших название «Утраченный день».

Среди тех одиннадцати, от кого в критический момент отвернулась судьба, были: мр. Уильям Транк, фермер, его жена и маленький сын — их жизни унес пожар в коттедже; другой фермер, Герберт Флеп, найденный мертвым у дома миссис Гарриман, что было несколько странно; еще одна супружеская пара, также сгоревшая в своем доме. Гарри Кренкхарт, обнаруженный у кабачка «Коса и камень», погиб от удара при падении. Четыре другие жертвы были старыми людьми и расстались с жизнью от переохлаждения организма.

Еще где-то с неделю военные наезжали в Мидвич, их машины сновали туда-сюда, но центром внимания была не сама деревня, поэтому жители не очень беспокоились.

Внимание гостей было приковано к развалинам аббатства, там выставили постоянный патруль для охраны огромной воронки, о происхождении которой строили всяческие догадки. Ученые наблюдали этот феномен, производили различные опыты и непрестанно фотографировали объект. Всевозможные специалисты вдоль и поперек излазили воронку с миноискателями, счетчиками Гейгера и бог знает чем еще. Затем интерес военных к этому делу резко уменьшился. Забрав технику и снаряжение, армейская братия убралась восвояси.