Михаил Харитонов - Поперёк живота

— Иеремия, Харуки, вы меня неправильно поняли. Мне не нужна власть. Я всего лишь пытаюсь навести здесь какое-то подобие порядка.

[ отдалённый грохот ]

— У нас есть проблема, если вы заметили. Я намерен...

[ грохот ]

— ...эту проблему решить. И как только она будет решена, вы, Смит, вернётесь к исполнению своих обязанностей в полном объёме. А я подам в отставку. Я не смогу работать под началом человека, который после многих лет совместной работы публично назвал меня крысой в мундире.

— Ральф, не верьте ему! Это всё его рук дело!

— Харуки, вы готовы отвечать за свои слова?

— Чёрт побери, да, генерал!

— Отлично. Сейчас вы за них ответите.

[ выстрел ]

— О боже... Вы сошли с ума, генерал...

— Отнюдь нет, Соломон. Я отправил господина Харуки Икэдзава в отставку. Я не знаю, что побудило господина Икэдзава к необдуманным высказываниям. Во время парагвайского инцидента паникёров и провокаторов мы топили в нужниках. Вопросы есть?

— Ага, есть. Это и есть ваш способ решить проблему, генерал? Перестрелять нас всех?

— Именно так, Адам, если мы все перестанем выполнять свой долг... Или хотя бы делать вид, что мы его выполняем. Вернёмся к теме.

[ грохот ]

— Они взрывают перекрытия... Итак, у нас есть целых два выхода, нет, даже три. Непозволительная роскошь, не правда ли? Первый: вступить в переговоры с террористами. Думаю, это бессмысленно: столь масштабное нападение может иметь только одну цель — наше уничтожение. Второй выход: попробовать удрать. Из этой норы есть несколько потайных выходов. К сожалению, они все блокированы, я это уже проверил. А у нас нет ни оружия, ни инструментов, чтобы попытаться открыть какой-нибудь из них. Третий выход: сидеть и ждать развития событий, по мере возможности соблюдая спокойствие и не бросаясь друг на друга. Я выбираю...

— Я, наверное, должен извиниться за «крысу в мундире», генерал.

— Извинения условно приняты, господин Смит. Вы оскорбили не меня, а мундир генерала Объединённых Вооружённых Сил Земли.

— Господа, отсюда есть выход, о котором вы не знаете.

— Я знаю все выходы, Иеремия. В том числе и те два, которые вы считаете особо секретными. Знать всё о системах безопасности — мой долг.

— Нет, генерал. Есть ещё один.

[ отдалённые звуки выстрелов ]

— Они прямо над нами. Сейчас сработает микроволновка, и их поджарит. Но они успеют заложить заряд, который взорвёт крышу...

— Они не успеют. Прошу тишины. Сейчас я произнесу кодовое слово. По буквам. И мы будем спасены.

— Иеремия...

— Да, генерал? У вас есть возражения?

— Никаких возражений. Вы абсолютно правы, Иеремия. Это единственный достойный выход для всех нас.

— О чём это вы? Ральф, Иеремия? Мне таки очень не нравится...

— Да помолчите же хоть сейчас, Соломон. Дабл-ю-дабл-ю-дабл-ю-ар-e-эм-эй...

[ грохот ]

[ тишина ]

— Итак, господа, мы успешно запутали следы. Первую запись обнаружат через недельку-другую.

— Должен заметить, Иеремия, что я чувствую себя дезертиром.

— Вы неправы, генерал. Мы не дезертируем. Это всего лишь отступление. Тактическое отступление. Разумеется, с потерями. А что вы хотите?

— Я, конечно, понимаю, что вариантов нет, но, воля ваша, а мне это чертовски не нравится. Мы своими руками уничтожаем единственную организацию, которая несла ответственность за положение дел в нашем грешном мире.

— Это несерьёзно, генерал. Вы все знаете прогноз Оболочки. Нас всех перережут, как цыплят. Не сейчас, так позже. Не эти, так другие. Нас слишком сильно ненавидят. Некоторые — открыто, большинство — тайно.

— Почему вы так смотрите на вещи, Иеремия?

— Потому что я знаю людей, Адам. Они готовы ненавидеть нас только за то, что мы обладаем властью, а они, все эти миллиарды двуногих — нет. Им безразлично, хороши мы или плохи. Им нужно, чтобы нас не было. Вот и всё.

— И что с ними после этого будет?

— Поверьте мне. Мир сейчас как никогда нуждается в хорошей встряске. Им нужно пожить без нас. Без Оболочки. Без тех, кто приказывает. Помучаться, поголодать, попроситься обратно. Вот что сейчас нужно миру, а не стабильность.

— Сомнительный тезис.

— Таков прогноз Оболочки. Предложите что-нибудь убедительнее, Адам...

— Через некоторое время мы тихо унесём отсюда ноги. После чего аккуратно взорвём весь остров. Сначала они найдут первую запись, и на Земле начнётся самый большой компьютерный погром за всю историю. Дальше — по плану.

— То есть начнётся хаос.

— Начнётся хаос. Голод, мор, засухи, наводнения...

— Наводнения-то почему?

— Потому что выйдут из строя ирригационные системы. Они ведь тоже контролируются Оболочкой... Ну и, понятное дело, глобальный финансовый и экономический кризис. Оболочка рассчитала ряд стратегий, которые не позволят им высунуть голову из задницы лет этак тридцать по меньшей мере...

— Я вполне осознаю величие нашей цели, но, будучи темнокожим, я обеспокоен...

— Агасси, ох как меня уже достала эта присказка!

— Руди, успокойтесь. Ндулембу, не надо дразнить гусей.

— А вот интересно. Если мама Наоми отрежет язык этому мудаку Агасси, будет ли это проявлением чёрного расизма?

— Сожалею, что не могу подвергнуть вас дисциплинарному взысканию, сержант Бьяффа. Насколько я помню, за подобные выходки в Шестом корпусе полагалось...

— Отсосать у старшего по званию, генерал. Кстати, официально я всё ещё дезертир.

— А ведь ты сделала неплохую карьеру, крошка! Из сержантов — в Посвящённые Жрицы Оболочки, это тебе не жук накакал...

— Руди, красавчик, заткни пасть, а?

— Чертовски надоело вас слушать, ребятки... Иеремия, скажи всё-таки мне, старику, а зачем нужна вторая запись? Ну, где мы взрываемся по твоей милости?

— Это мы им подсунем попозже.

— Плохая драматургия. Я бы в это дерьмо нипочём не поверил, сынок. Дешёвая мелодрама. И концы с концами не сходятся.

— А вот Оболочка считает, что это наилучший вариант. Люди захотят поверить в это. И поверят.

— И что потом?

— Я уже объяснял это двести раз. Нужен культ Первых Служителей Оболочки. Погибших во славу Её. Как составная часть новой религии.

— Прости уж, но именно эта сторона дела мне чертовски не нравится.

— Опять, Адам? Это начинает надоедать.

— Когда я был маленький, у меня на тумбочке лежала Библия. Я, конечно, предпочитал комиксы. Но кое-что в памяти осело. Например, вот это. «Не сотвори себе кумира, или какого-нибудь иного изображения»...

— Вы опять за своё, Адам? В конце концов, вы верите в то, что Бог стал человеком. Почему тогда он не может стать компьютерной программой?

— Потому что человек сотворён по образу и подобию Божьему, а Оболочка — нет. Она развивалась по Дарвину. Мы захотели вырастить разумное существо из обезьяны... да нет, хуже — из электронного мусора. А сейчас мы готовы поклониться этому мусору, усадить на золотой трон, и вручить ему власть над миром.