Игорь Гор - Проект «Повелитель»

— Друг мой, это разве мост? Четыре стальных веревки? Я не смогу тебя перенести.

— Иди сам. Не вдвоем же пропадать.

— Хорошего же ты обо мне мнения! — Обиделся Рус. — Сказано в писании сам пропадай, а друга из беды выручай!

— А я про что?

Коля хоть и проболтался всю дорогу у Руслана на плече выглядел куда хуже уставшего до нельзя Руса. Ему было то жарко, то холодно. Губы пересохли и потрескались. Щеки запали а под глазами появились синие мешки. Пить просил каждые пять минут и жажда не проходила.

— Знаешь, что привяжи меня к верхней веревке и толкай потихоньку.

— Пойдет, лишь бы веревка выдержала, — согласился Рус и принялся искать взглядом что-нибудь подходящее. Подходящее нашлось, но поднять Лиса и одновременно держать и привязывать было невозможно. Тогда Руслан срубил два деревца, скинул с себя куртку, продел палки через рукава и закинул на образовавшиеся носилки Колю, скрепив конструкцию ещё двумя палками и перевязав всё веревкой.

— Ну, поехали!

Носилки он осторожно затащил на нижние тросы и стал потихоньку толкать перед собой.

— Рус!

— Что?

— Мне трос жопу трет.

— Потерпишь.

— Рус!

— Что?

— Прости меня если что не так…

Руслан промолчал. Потел он сильно. Крупные капли пота катились со лба, пробивались через брови и заливали глаза. Он периодически смахивал их рукавом рубахи. Рукав был грязный и порванный. Конструкция оказалось хлипкой и все норовила проскользнуть меж тросами и упасть в реку. Палки надо было длиннее делать, подумал он, дотолкав Лиса до середины реки. Тросы раскачивались и Руслан стиснув зубы прилагал все усилия на то, чтобы не сорваться с ржавых потрескавшихся тросов и не уронить друга. Другой берег хоть потихоньку но приближался. Вскоре Рус коснулся ногами земли. Ноги дрожали как у косули от страха и совершенно отказывались поддерживать измотанное тело. Мышцы свело судорогой.

— Ну, вот Лис мы почти дома…

— Подожди.

Лис пошарил рукой в кармане и, вытащив связку ключей, отпустил их. Прощально звякнув ключи ушли в воду.

— И зачем они нужны были Джокеру?

— Считай я их ему вернул. Прощай город! Прощай! — Коля повернулся лицом к Руслану.

— Ты знаешь, я понял почему Муха оказался таким молодым, хотя прошло триста лет?

— Почему?

— Потому, что видели мы его триста лет назад.

… не спорил потому, что всё сказанное про человечество было правдой. Но сказано это про прошлое человечество. А я принадлежу к человечеству будущего. Конечно я отличаюсь от них, как примат от человека. Но все же я первый. Первый в гряде будущих изменений человеческой природы. Если я владею своим телом на клеточном уровне, то мои потомки на молекулярном и атомарном. Граница между нами огромна. Им понадобилась моя помощь. Как я мог не помочь? Только процесс … … … … одновременно. Как они справятся? … … … … … в лесу, где общество на уровне раннего средневековья. Не знаю. Но я знаю, что все будет хорошо. Потому как нет в будущем никакого роя, нет царства разумных насекомых. А есть лишь действительно и навсегда свободный человек будущего.

Дальнейшее походило на вязкий непробудный кошмар. Мы все бродили и бродили по коридорам. Какая-то часть сознания покинула меня. Я шел как лунатик на зов луны.

И зашел в большую комнату. Что-то изменилось. Я почувствовал чужого за спиной. Спрашивается, откуда ему тут взяться? Обернувшись, я увидел Ябеду. Он сунул руку под незримый луч и с потолка, с лязгом упала металлическая решетка, отрезавшая мне выход. Толстые штыри глубоко ушли в пол.

— Ты знаешь, что делать, — сказал Ябеда сухим безжизненным голосом.

Я знал, что он не ошибся. УК-Т-УК-ЗА-УК-ЧТ… Да же не видя гигантского агрегата в комнате, я чувствовал затылком, видел эту махину раскинувшуюся от стены до стены.

Она перемигивается лампочками, мерцает, и ждет, когда я ввиду в неё, вбитый мне в голову код: УК-Т-УК-ЗА-УК-ЧТ… Я не ошибся, это не Ябеда, это чужой напяливший личину Ябеды, как перчатку на руку. Он завладел им полностью, подчинил своей воле.

Это он время от времени толкал его к тому или иному поступку, именно он спасал нас от гигантских змей и Кровопийцев, он указывал путь. Не для нас, не ради нашего спасения а ради своей непонятной цели. Ввести код. А зачем? Ну, что ж, пора выяснить.

— Кто ты? — Спросил я. — И зачем это?

Развел я руками.

— Ты знаешь, что делать. Делай.

Мертвый и безжизненный голос. Ни один мускул не дрогнул на лице Ябеды.

— Так не пойдет, пока не объяснишь, ничего делать не буду.

— Ты должен сделать. Ты всё поймешь потом.

— Не будет никакого потом! Разобью твою машину на хрен, и даже Хаймович потом не соберет! Отвечай на вопрос!

— Если ты не сделаешь… проявишь непослушание, — каменная маска Ябеды пошла волнами. Видимо пыталась передать некие эмоции. — Тебе будет больно… И больно тебе будет столько раз…. Пока не выполнишь. Предупреждаю. Больше трех раз мало кто выживает.

И тут иголки впились мне в тело. Я упал на пол и забился в судорогах боли. Господи! Оказывается как много в человеке всего, что может болеть… Боль была везде. В каждой мышце, клеточке моего тела. Боль сводила меня с ума. Моё «Я» стремилось спрятаться уйти от боли. Покинуть эту оболочку, ставшую адом. Нестерпимо болели кишки, и меня вывернуло на кафельный пол. Штаны стали мокрыми. Слезы текли с глаз. Я почти потерял сознание когда боль прошла…

Боль прошла мгновенно, как и наступила. Я с удивлением уставился на Ябеду. Он, как и я ползал по полу и тихонько скулил.

— Обидели Ябеду! Обидели!

Тихонечко поскуливая, он зажался в угол, к стене коридора, обхватил голову руками и раскачиваясь всем телом, твердил:

— Обидели Ябеду! Обидели.

По щекам неудержимым потокам текли слезы. Пахло неважно.

Не знаю почему, может от боли, может от вида Ябеды, но в мозгах вдруг наступило прояснение. Я всё понял. ВСЁ! Это они выжгли ему мозги! Оставили кусочек с детский кулачек, с мизинчик, чтоб под себя не гадил. Чтоб мог ходить, есть, видеть и слышать.

Не более того. Но видимо остался какой-то кусочек, с ноготок, со спичечную головку, который плакал и стенал по безвозвратно утраченному. А может это просто мучилась его душа, в мертвом опустевшем теле? Он был здесь, несомненно, был. Но то ли как я не захотел подчиниться, то ли не смог запомнить весь код программы до тысячного знака.

Тысяча знаков, не мене. Откуда я знал это? Считать в жизни обычно больше ста не приходилось, но я знал весь код, помнил. Наверное, если спросить меня кто, что сказал из друзей вчера и что сделал, я повторил бы всё до слова, до жеста и интонации. Откуда эта уверенность? Но она была.