Василий Егоров - Стратегия на доверии

Выбирать приходится, основываясь на степени риска и новых приоритетах.

"Моя цель встретиться со всеми испытателями и остановить эксперимент, все остальное неважно — тепло руки Даны, единственная достойная преграда".

Два взгляда встречаются в момент пика сомнений.

— Я с тобой, — мягко шепчет девушка, так словно речь идет о походе в булочную.

— Не вздумай. — В конце Эдуард ставит жирную точку, окончательно закрывая тему. — Это не шутки. То, что для меня риск, для тебя гибель. Я не собираюсь делить тебя даже со старухой смертью.

Цитра, прикрыв рот рукой, издает едва слышный хрюкающий звук.

— Милорд, не обижайтесь, но я знаю о сущности портала больше вас, — не обращая внимания на странную реакцию, констатирует герцог. — Уверяю, он исчезнет в ближайшее время.

Ацтек верит, что организаторы проекта не допустят разрушения модели. Ведь в таком случае ввод действующего образца придется перенести, а это в свою очередь серьезные финансовые потери и проблемы со стороны заинтересованных лиц во главе с дряхлеющим "самим".

— Помогите мне настроится на Георга.

"Надеюсь, ты знаешь, что делаешь", — говорит мимика помрачневшего ректора, искренне удивленного желанию Эдуарда нырнуть в смертельный омут. — Вынужден подчиниться вашей воле.

Между строк звучит "Чтоб тебя разнесло на части!"

— Вспомните последнюю встречу с герцогом в мельчайших подробностях. Зафиксируйте момент прощания и взгляните в центр воронки.

— И все?

— Силы портала хватит с избытком, чтобы отфильтровать необходимую волну.

Эдуард сосредоточенно кивает, рука выскальзывает из объятий Даны. Долгих прощаний парень не выносит.

— Я вернусь, — два шага к краю, всплывающая в памяти улыбка Пятого с победным взмахом руки прощавшегося перед походом. Пристальный взгляд в бездну.

Земля уходит из под ног, небо вкручивается в водоворот, красные круги мелькают перед глазами, Эдуард начинает вращаться вокруг собственной оси, испытывая дикое головокружение.

"Погодите! А как Цитра узнал, что воронка это портал. По идее этого не может знать никто даже программисты. Ведь это лаг, ошибка".

Сидеть в мягком кресле за чашкой чая в компании симпатичного собеседника чертовски приятно. Настя уже почти привыкла считать Грейса другом. В стенах "Надежды" роскошь непозволительная.

— И все-таки это безрассудство… — капитан, в очередной раз, касается скользкой темы.

— Давай не будем о войне. Может у нас последний вечер, когда можно просто поговорить, — Настя поспешно останавливает порыв офицера. — Ты говорил, у тебя есть дочка, расскажи лучше о ней.

Грустная улыбка касается губ Грейса, разлука с родными дается тяжело.

— Мира прекрасная девочка, немного похожа на вашу служанку, такая же непоседа…

Настя тактично улыбается, притворившись, что внимательно слушает. Мысли уносятся далеко от уютной каюты, грозной эскадры и невероятного мира Альфы и Беты.

"Мой последний друг погиб шесть лет назад. Стоит ли начинать все сначала?" — вереница мыслей витает вокруг Лехи.

Шестилетняя девчонка в стенах интерната, одна против стаи озлобленных существ, объединенных лишь жаждой превосходства. Детский возраст не служит в "Надежде" защитой от посягательств со стороны соседей по комнате и Табличка 6-11 на двери, в этом смысле равносильна приговору. 6-11 возраст обитателей комнаты и шестилетние здесь в самом низу иерархии. Слабых обирают во время кормежки, периодически избивают, подтверждая собственный статус, не говоря уж о начале периода полового созревания у старших.

Новенькой в этом мире заведомо предрекается незавидная судьба.

Настя задумчиво крутит в руках чашку с остывающим чаем, рассеяно кивая в ответ на слова Грейса.

Леха, десятилетний мальчишка, научивший всех себя уважать. Странно, но, не обладая яростью берсеркера и бескомпромиссной жестокостью, что ценилось в интернате, Леха считался опасным противником. И не только благодаря недюжей для его возраста физической силе. Хладнокровие и верность данному слову, такие редкие и нелепые в мире подлости, заставляли окружающих сторониться мальчишки.

— Тронешь ее, руки переломаю, — не грана эмоций, чистая констатация.

Почему он заступился именно за нее?

Неизвестно. Однако его защита помогла принять новый мир, научиться не только выживать, но и жить в нем.

Комната 12–20, роковая для Лехи. Ему было шестнадцать, когда им довелось встретиться вновь. Насте вновь пришлось попасть в незнакомый мир, и снова на пути врагов появилась грозная преграда. Стас год терпел угрозу собственному господству в лице сопляка, пытавшегося командовать с кем ему спать, а с кем нет. Желание изнасиловать Настю, будучи однажды пресеченным в грубой форме зрело и крепло. Несмотря на превосходство в возрасте Стас не рискнул напасть в одиночку на Леху. Парня избивали втроем, вымещая страх и злобу, не остановившись даже тогда, когда Леха потеряв сознание, перестал сопротивляться, даже тогда когда его сердце остановилось, а лицо превратилось в кровавую кашу.

Под бурный хохот отброшенная в сторону как тряпичная кукла Настя пытавшаяся заступиться навсегда запомнила ощущение мира вокруг. Удары по распластавшемуся на бетонном полу телу, смех многочисленных зрителей и ни одного взгляда сострадания.

Неожиданная волна дрожи едва не заставляет выронить чашку.

— Вы о чем-то задумались?

— Извини, продолжай.

— Мира заняла второе место на конкурсе художников, несмотря на возраст…

Приходится какое-то время прятаться. Спасает, что ее не очень ищут. Стас, наслаждаясь победой, считает вопрос с Настей решенным.

Пробраться ночью к его кровати удается без происшествий. Невероятный прилив сил. Жажда убить, почти физическая. Руки тянутся к горлу, зубы стиснуты до боли…

Ощущения всплывают в памяти как один из наиболее ярких и приятных моментов жизни.

— А хотите, я расскажу вам о жизни в параллельном мире? — вопрос всплывает сам собой.

Грейс осторожно постукивает по столешнице указательным пальцем, отыгрывая мотив солдатского марша.

— Если скажу что нет, это прозвучит странно, но на самом деле так и есть, я боюсь услышать ваш рассказ. Не понимаю почему. Возможно, некоторые перемены в вашем характере проявившиеся в начале нашего знакомства вызваны чем-то не совсем приятным, и… — капитан разводит руки не в силах подобрать слов.

— Я не настаиваю, — Настя отводит взгляд в сторону. Через иллюминатор видно удивительно спокойное море. — Там действительно не сладко.