Михаил Харитонов - Развращение

Впоследствии журналисты сравнивали убийство мужчины-нага после оплодотворения с нравами земных пауков, у которых паучиха может убить и съесть самца сразу после акта любви. На самом деле убийство самца было чисто культурным феноменом, ответом разума на вызов биологии: разрешение внутреннего конфликта между биологической необходимостью причинять боль и столь же естественным отвращением к насилию над живым разумным существом могло быть только трагическим… Так или иначе, но смерть самца после завершения ритуала оплодотворения издревле считалась обязательной, а попытки уклониться от неё — постыдными и даже преступными.

Неудивительно, что законы о совокуплении были древнейшими в кодексе нагов и соблюдались строжайшим образом.

Любой змей имел право поймать самку, заставить её признать себя его жертвой и оплодотворить её. За проведением обряда следили два наблюдателя, которые имели право защитить самку, если самец переходил грань дозволенного мучительства. Самка имела право — точнее, была обязана — после оплодотворения убить самца, сама или с помощью другого нага (как правило, подруги). Имущество самца переходило по наследству потомству, а нагиня должна была заботиться о вылупившихся змеёнышах.

Конечно, совокупление было трагедией. Зато никаких других трагедий в жизни змей не было. Возможно, поэтому наги, чья цивилизация была не старше человеческой, вышли в космос раньше людей.

— Вы позволите мне прилечь у ваших ног? — поинтересовался наг. — Кажется, я съел слишком много этого замечательного лакомства и несколько отяжелел… Только, прошу вас, не наступайте на меня каблуками, — добавил он уже из-под стола.

— Я бы тоже легла, ес-с-сли можно, — Оффь подняла просящие глаза на аспирантку. — Можно положить голову вам на колени, Райс-с-са? У вас-с-с такой тёплый живот…

— Конечно, дорогая, иди сюда, — Ваку заелозила попкой по кожаной обивке, раздвигая полненькие ножки.

Госпожа Бурлеска демонстративно отвела взгляд от сладкой парочки.

— Ну так вот, я говорил, что принимал участие в экспедиции на Землю, — наг, свернувшись кольцами под столом, приподнял треугольную голову. — Моей задачей было определить, следует ли нашим цивилизациям вступать в контакт. В конце концов я ответил положительно.

— Почему? — вклинилась Райса. — Хотя да… вы говорили, что вам нравится Земля…

— М-м-м… — змей задумался. — Как бы это объяснить… Дело не в моих личных вкусах. Вопросы такого уровня требуют, если можно так выразиться, взгляда в будущее. Надо точно определить, что именно случится с нами в случае контакта.

— Только с вами? — не удержалась Варлека. — С нагами?

— Прежде всего с нами, разумеется, — ответил Рэв. — Но мы принимаем в расчёт и интересы аборигенов. Необходимо, чтобы контакт не привёл к невосполнимому ущербу для нормальной жизни — нашей и чужой. Иначе подобный контакт стал бы бессмысленным и вредным для обоих сторон. Как, например, вышло с теми же моллюсками.

Варлека промычала что-то неразборчивое. Про моллюсков-каннибалов, чья жизнь проходила в непрерывной войне всех против всех, она что-то слышала или читала — но интересоваться этой темой у неё не было повода.

— Они и в самом деле убили ваших послов? — опять вылезла Ваку. — Просто так, ни за что?

— Увы, — Рэв почесал лоб о её туфлю. Заскрипели чешуйки. — То есть у них были определённые основания — с точки зрения их этики они были вправе это сделать, но… Не хочу об этом говорить, — решительно оборвал он. — Я принял решение об изоляции планеты, и оно было утверждено на Шссунхе. У нас есть защитное поле, которым можно покрывать целые системы. Что-то вроде кокона, препятствующего преодолению пространства. Эти существа не должны покидать свою звёздную систему. Никогда.

— Вы были по-своему добры к ним, — признала Варлека. — Мы, наверное, оставили бы их в покое… или уничтожили.

— Всё-таки хорошо, что я знаю вашу расу, — недовольно сказал Рэв. — Люди иногда говорят ужасные вещи… но, к счастью, их не делают. Вы лично могли бы уничтожить живое существо? Своими руками? Думаю, нет.

— Именно это я и собираюсь сделать, — вздохнула госпожа Бурлеска. — Я приехала сюда, чтобы оказать услугу одной женщине… Её поймал маньяк и теперь собирается воспользоваться этим вашим правом. Но убить она его, наверное, не сможет. Поэтому нужна я.

— Как благородно! — восхитился Рэв. Его серебристая голова сверкнула вблизи колен женщины. — Значит, вы приехали сюда во имя свершения священного обряда? Помочь своей подруге?

— Да. И знайте: я смогу убить этого человека, — твёрдо сказала Варлека.

— Но это же совсем другое дело! — змей высунулся из-под стола, явно собираясь положить ей голову на бедро — но вовремя вспомнил, что не получал на это разрешения, и, галантно изогнувшись, улёгся у ног. — Убить самца, который так долго истязал несчастную жертву — это же естественно. Его смерть удовлетворяет чувство справедливости и восстанавливает равновесие в мире.

Госпожа Бурлеска опустила глаза — и увидела, как Райса гладит кончиками пальцев лицо змейки. Та счастливо жмурилась, принимая ласку.

— Хотя, конечно, это тяжело, — продолжал витийствовать змей. — Но умерщвление самца — женский долг…

— Оно не стало бы моим долгом, если бы вы не распространили свои брачные законы на людей, — с горечью сказала госпожа Бурлеска. — Тогда бы я не носила этот мерзкий балахон.

Люди довольно скоро убедились, что змеиные порядки просты, необременительны, и, в общем, близки к человеческим. Более того, они были существенно мягче и гуманнее, чем большинство людских законов. К этому пришлось привыкать — но в большинстве случаев законы нагов оказывались прогрессивнее.

Непонимание возникло всего в нескольких вопросах.

Сначала речь шла о мелочах. Например, очень быстро выяснилось, что змеи на дух не переносят вида и запаха жареных куриных яиц, поскольку они пахли так же, как их собственные яйца, сгорающие в раскалённом песке. Стоило нагу учуять запах яичницы, как у него включались древние инстинкты защиты потомства: змей мог броситься прямо на раскалённую сковороду, чтобы спасти зародышей. Поэтому наги почтительнейше попросили людей отказаться от этого безобидного кулинарного пристрастия.

Поскольку альтернативой яичнице было материальное благоденствие, расцвет наук и искусств и выход в космос, большинство людей, голосовавших на референдумах за принятие Кодекса отношений с Шссунхом, на это согласились. Наги отблагодарили щедро, обогатив земную кухню множеством новых кулинарных изысков.