Песах Амнуэль - Бомба замедленного действия

Вернулся Сточерз, протянул Воронцову таблетку и стакан воды.

— Выпейте, — сказал он, — и закройте на минуту глаза. Все пройдет… Я же вижу: у вас разболелась голова.

Спорить Воронцов не стал. Но и глаз не закрыл — следил, как генетик читает лист фирмы «Лоусон».

Затылок будто сдавили крепкими пальцами. Этот симптом тоже был знаком. Теперь станет легче.

— А разве не счастливая случайность, — сказал он, — что вы не выбросили этот лист?

— Никакой случайности, — улыбнулся Сточерз. — Что, легче стало? Я по образованию медик и неплохой диагност. Это вы действительно можете считать счастливой случайностью. А лист… Я их никогда не выбрасываю. Никогда не отвечаю. Никогда не отсылаю. Храню здесь.

— Зачем? — удивился Воронцов.

— Потому что письменные опросы обычно проводят для правительственных учреждений подставные фирмы. Многим неизвестно, а я знаю, сам когда-то участвовал в таком деле. Цель опросов обычно вовсе не та, что указана вот здесь… И вопросы примерно на треть — липа, чтобы сбить респондента с толка. В такие игры я не играю. А листы храню. На досуге пытаюсь разобраться, в чем истинная цель опроса.

— Вот как, — пробормотал Воронцов.

— Обыватель уважает опросы, ему кажется, что его мнение что-то меняет. Отвечают обычно четко и быстро.

— А этот лист…

— Наверняка попытка прогнозирования. Слишком много вопросов связано с тенденциями, с будущим. Прогнозирование чего — это установить труднее. Сразу не скажу, нужно анализировать. Любопытно узнать, кому еще рассылались такие листы. Мисс Коули — почти уверен. Конечно, Льюину — здесь должна быть связь. Скрочу, о котором вы, видимо, уже забыли.

— Но ведь он погиб задолго до…

— Погиб? Ну-ну… Вряд ли ваш Портер приплел Скроча просто так.

— Можно сделать копию этого листа?

— Конечно, вот ксерокс. И знаете что — вам нужно отдохнуть. Спасибо, что заехали ко мне. Как ваша голова? Сможете доехать сами?

— Вполне. Все нормально.

— Позвоните завтра… Кстати, на свежую голову попробуйте вспомнить, какие профессии перечислялись в микрофише. Нет, не сейчас, наверняка ошибетесь. Утром. Хорошо?

Резкая мелодия с четким джазовым ритмом вырвала Воронцова из состояния тяжелого сна. Он поставил радиобудильник на семь сорок пять. Что-то снилось ему, но прерванный сон не запомнился. Минуту Воронцов полежал с закрытыми глазами, ни о чем не думая. В восемь нужно вызвать информацию от Портера, и странная гонка продолжится.

Воронцов заставил себя встать на ноги и только тогда увидел человека, сидевшего в кресле у письменного стола. Свет падал на него из окна, и виден был только силуэт.

— Эй, — сказал Воронцов, голос был хриплым и чужим, а испугаться он не успел. — Что это значит? Вы кто?

Человек повернулся лицом к свету. Лицо было невыразительным, глаза смотрели спокойно.

— Как вы сюда попали? Воронцову было неловко и холодно стоять перед незнакомцем в одних трусах, и он начал торопливо одеваться. Гость подождал, пока Воронцов натянул брюки, и после этого протянул свое удостоверение.

— Я из Бюро, моя фамилия Гендерсон, как вы можете убедиться, мистер Воронцов.

Все так и было. Фотография, фамилия, место службы. Воронцов сел на постель, ногами нащупывая туфли.

— И что вам здесь нужно? Это не ваша территория. Я корреспондент российской газеты. Кстати, как вы вообще попали сюда? И по какому праву?

— Через дверь, — улыбнулся агент. — Это было несложно. Я битый час сижу здесь, спите вы очень крепко.

— Что вам нужно? — повторил Воронцов.

— Мистер Воронцов, если я был вынужден вторгнуться на вашу территорию, прошу извинить. Но дело в том, что и вы вторгаетесь не на свою территорию. Я имею в виду вашу деятельность за последние сутки. Вы меня понимаете?

— Нет, — сказал Воронцов. На часах 7. 51, и у него всего несколько минут, чтобы спровадить этого господина.

— Вы находитесь в Штатах, чтобы давать в свою газету информацию, а не подменять здесь ФБР. Вы просили профессора Льюина о встрече, и вам было отказано. Вам дали понять, что интересоваться Льюином бестактно, не говоря уже о том, что вы нарушаете федеральные законы.

— Каким образом? Я не стремлюсь заполучить секретные сведения. Никого не преследую. Журналистское расследование — вполне обычное дело.

«Семь пятьдесят пять. Чертов агент и не думает уходить.» Воронцов никогда не считал себя способным принимать быстрые решения в щекотливых ситуациях. У и не было таких ситуаций. Позвонить в полицию? Это займет время — до восьми всего пять минут.

— Мне нужно умыться и привести себя в порядок, — резко сказал Воронцов. — Если хотите поговорить, подождите.

Он вышел из комнаты, демонстративно хлопнув дверью, протопал к ванной, остановился и прислушался. В комнате было тихо. Воронцов вернулся к входной двери, стараясь не шуметь. Труднее всего было открыть дверь на лестницу так, чтобы она не заскрипела. Осталось три минуты. Воронцов потянул ручку. Дверь начала медленно открываться, и он выскочил на площадку перед лифтом, едва смог протиснуться. Что дальше? Соседей Воронцов знал плохо. На одном с ним этаже снимал квартиру актер из театра «Современные сцены». У него, может, и компьютера нет. Этажом выше жил молодой человек, приехавший из Канады, чтобы повышать свое образование. Он был ботаником и работал над докторской диссертацией. По крайней мере он сам так сказал, когда они случайно познакомились в лифте. Воронцов взбежал на следующий этаж и позвонил в дверь.

Ботаник открыл сразу. Он был одет и, кажется, собирался уходить. Ботаник улыбнулся Воронцову, но смотрел вопросительно. Оставались полторы минуты.

— Простите, пожалуйста… Мой компьютер испортился, а для меня должна идти срочная информация. Я вызвал мастера, но время… Вы разрешите?.. Я не надолго. Одна минута.

— Господи, о чем речь! — молодой человек посторонился и впустил, наконец, Воронцова в квартиру. — Рад помочь. Знаете, я каждый раз хочу с вами заговорить… Вот сюда, в кабинет. Если позволите, я вечером загляну к вам?

Кабинет был почти таким же, как у Воронцова, — современный стереотип делового дизайна.

— Конечно, — сказал Воронцов, — приходите в любое время после десяти, мистер…

— Детрикс. Зовите меня Карл.

— Отлично, Карл. Приходите, буду рад. Шла вторая минута девятого, когда Воронцов набрал код.

Информация на этот раз была краткой и не содержала предупреждения о том, что будет стерта. Всего несколько слов: «Для чего живет человечество?»

Ничего о коде следующей связи, ничего о времени. Ботаник смотрел на него с удивлением. Вот нелепая ситуация!