Брайан Олдисс - Суперигрушек хватает на все лето

Генри Суинтон, как всегда, был занят делами. Вместе с тремя компаньонами он пребывал в отеле на одном из островов южных морей. Из номера, где они собрались, открывался роскошный вид на золотые пески пляжа и океанскую ширь. Под окном росли тамариски, их листья слегка покачивались под легким бризом, уносящим прочь тропическую жару.

Ворчанье волн, накатывающих на пляж, не проникало через тройное остекление.

Генри и его коллеги развалились в креслах с бутылками минеральной воды в руках и ноутфайлами на коленях.

Генри сидел к чудному пейзажу спиной. Теперь он был уже генеральным директором «Уорлдсинт-Клоз» — старшим по должности среди остальных присутствующих. Что касается этих остальных, то один из них, точнее, одна — Асда Долоросария, взяла на себя смелость высказаться от оппозиции.

— Ты видел цифры, Генри. Вложения в Марс, которые ты предлагаешь, не окупятся и за сто лет. Будь же благоразумным, оставь свою сумасшедшую затею.

Генри покачал головой.

— Благоразумие это одно, Асда, а чутье — совсем другое. Ты же прекрасно знаешь масштабы нашего бизнеса в Центральной Азии. По площади это почти тот же Марс.

Мы же смогли сделать так, что от конкурентов туда не поступает ни единого синта. Я начал бороться за Центральную Азию, когда никто и не думал соваться туда. Вы должны доверять мне!

— Самсаввн против, — сухо проговорила Мори Шилверстайн. Самсавви назывался суперсофтпьютер МК-5, который весьма эффективно осуществлял управление корпорацией «Уорлдсинт-Клоз». — Извини. Ты умница, но ты же знаешь, что сказал Самсавви. — Она изобразила что-то вроде улыбки. — Он сказал, что об этом лучше забыть.

Генри сцепил руки перед собой.

— Пусть так. Но у Самсавви нет моей интуиции. А я чувствую, что, если мы вложимся в Марс, с нашей помощью можно будет запустить там процесс производства атмосферы. Совсем скоро — скажем, лет через пятьдесят — «Уорлд-синт» будет владеть атмосферой. А это то же самое, что владеть всем Марсом. Любая человеческая деятельность вторична по отношению к дыханию, разве нет? — Он забарабанил пальцами по столу. — Нужно иметь нюх. Я на этом весь бизнес создал!

Старый Эйнсворт Клозински все это время молчал. Микронаушник в его ухе позволял Клозински поддерживать постоянную связь с Самсавви. Теперь Эйнсворт заговорил:

— Да насрать на твой нюх, Генри. Остальные шумно поддержали его.

— Акционеры не думают в таких масштабах, Генри, — сказала Мори Шилверстайн.

— Марс не представляет никакой ценности для инвестиций, — подхватила Асда Долоросария. Там дешевле использовать рабочую силу откуда-нибудь с Тибета. Забудь о других планетах, Генри, и сконцентрируйся лучше на том, что в прошлом году наши прибыли на этой планете упали на два процента. Генри побагровел.

— Хватит жить прошлым! Вам бы только плестись нога за ногу. Марс — это будущее! Эйнсворт, при всем уважении к тебе, ты слишком стар, чтобы думать о будущем. Сейчас расходимся. Соберемся здесь же в половине четвертого. И помните: я знаю, что делаю. Я хочу, чтобы Марс лежал передо мной на блюдечке.

Схватив под мышку свой ноутфайл, Генри твердым шагом покинул номер.

В Гетто Одноразовых Вещей Дэвид обнаружил мастерскую под вывеской «Мы тебя подлатаем», затерявшуюся в лабиринте ржавых улочек. Мастерская располагалась в поставленной на попа цистерне с прорезанной газовым резаком дверью. В гулкой пустоте цистерны трудолюбивые маленькие машины паяли, пилили, разбирали и собирали. Они использовали рабочие цепи одних механизмов для ремонта других, перебирали неисправные двигатели, делали старые вещи чуть моложе, а древние — просто старыми.

И они починили разбитое лицо Дэвида.

Там же он встретился с Танцующими Девлинами. Они пришли в мастерскую заменить муфту в ноге Девлина-мужчины. Потребителю Девлины больше не были нужны. Их танцевальное представление вышло из моды, и Девлины не могли приносить достаточно прибыли. Так что их просто вышвырнули на сватку.

Муфту заменили, аккумуляторы зарядили. Теперь Девлин (М) мог снова танцевать с Девлин (Ж). Они привели Дэвида в свой жалкий закуток и там снова и снова принялись исполнять свой бесконечный танец. Дэвид смотрел и смотрел, повторение никогда не надоедало ему.

— Правда мы великолепны, дорогой? — спросила Девлин (Ж).

— Да, но мне бы понравилось еще больше, если бы Тедди мог посмотреть вместе со мной.

— Танец один и тот же, дружок, и не важно, есть тут Тедди или нет.

— Но вы не понимаете…

— Я понимаю только то, что наш танец не становится хуже, даже если вообще никто на нас не смотрит. Ах, а когда-то на нас смотрели сотни людей. Но тогда все было по-другому.

— Теперь все по-другому, — сказал Дэвид.

Под ногами поскрипывал песок. Генри Суинтон сбросил шорты и побрел по берегу океана. Генри Суинтон был в отчаянии — ведь он сверзился с самой вершины успеха.

После бурного утреннего совещания он отправился в бар, чтобы насладиться водкамилком — Напитком года. «Водкамилк — водка с молоком, приехал на авто — домой пойдешь пешком». Потом Генри поднялся в свой роскошный пентхаус на крыше отеля.

Его подружки по прозвищу Персик не было. Не было и ее чемоданов. На зеркале красной помадой на-корябано:

ПРОЧЛА ТВОЮ ПОЧТУ!!! ПРОСТИ И ПРОЩАЙ! П.

— Какая забавная, — подумал Генри вслух. На самом деле Персик никогда не была забавной.

Генри включил коммуникатор.

Сообщение для Генри Суинтона:

Ваша затея с Марсом неприемлема для акционеров компании. Ваш проект не вписывается в наши будущие планы.

Примите наши благодарности и уведомление о Вашей отставке. Готовы обсудить размер выходного пособия.

См. Акт о найме № 21066Л, Статьи 16–21.

Всего хорошего.

Оксан, который казался таким чистым и красивым из окна отеля, выбрасывал на берег пустые пластиковые бутылки и дохлых рыбешек. Обессиленный, Генри опустился на песок. Несмотря на ленточников Кроссвелла, в последнее время он набрал вес да к тому же давно отвык ходить пешком.

На островке не было ни одной чайки, зато его населяло множество ласточек. Они кружили над головой, время от времени кто-то из птиц ухватывал налету какое-то насекомое и уносился под крышу отеля накормить птенцов. Создавалось впечатление, что ласточкам неведомо понятие отдыха.

Отсюда, снизу, Генри видел отель совсем по-другому. Здание было построено на песке, и один край его слегка осел. Отель напоминал тонущий в песках корабль.

Как же Генри ненавидел всех, кого знал, всех, кто с самого начала старался перебежать ему дорожку. Стук ударяющихся друг о друга пластиковых бутылок являл собой прекрасный аккомпанемент его злости.