Гарторикс. Перенос - Юлия Борисовна Идлис

В этот раз Лиз перекрасила его снаружи. Фасад цвета яичной скорлупы светился на солнце так, что Дрейку пришлось даже прищуриться. Робот-газонокосильщик копошился возле открытой террасы, ровняя слегка заросшую лужайку. Лиз не любила ухаживать за газоном, почему-то считая это «мужским занятием». В отсутствие Дрейка все «мужские занятия» в доме выполняли роботы.

Дрейк подошел к террасе, присел на корточки, запустил руку под настил и нашарил магнитный держатель. Нажав на кнопку, он отключил магнит и достал карту-ключ. Они с Лиз придумали этот тайник, когда Дрейк в первый раз уходил на задание – чтобы не пришлось брать с собой ключ от дома, о котором никто не должен был знать. Тогда это был еще его ключ; после третьего или четвертого раза он превратился просто в запасной ключ для службы эксплуатации.

Внутри было прохладно и тихо. Дрейк втянул в себя пыльный воздух – и даже не заметил, как у него в руке оказался пистолет.

Дом всегда встречал его незнакомыми запахами, но раньше над ароматами непривычной еды, новой одежды и чужой мебели стелился едва уловимый запах лаванды и морской соли – любимые духи Лиз. А сейчас этого запаха не было – словно Лиз никогда здесь не жила.

Бесшумно ступая по новеньким доскам пола, Дрейк вошел в гостиную.

С первого взгляда всё было на своих местах, но он давно привык не полагаться на первый взгляд. Что-то было не так в этом дизайнерском интерьере с аккуратно свернутыми пледами на креслах и подушками в гамаке. Дрейк обвел глазами гостиную, прошел вдоль стены – так, чтобы его не было видно в большие окна, выходившие на задний двор, – и оказался за кухонным островом. На мойке рядом с раковиной стояла уродливая голубая кружка, которая в их семье всегда была «кружкой Ванхортона».

Лиз терпеть не могла начальника Дрейка. Когда он пришел к ним перед первым внедрением Дрейка, она достала откуда-то из коробок с барахлом, приготовленным на благотворительность, кружку с потеками краски и фаянса по ободку, налила кофе и отодвинула от себя, словно это было отвратительное вредоносное насекомое. Ванхортон сделал глоток – и с тех пор Лиз тщательно следила, чтобы его руки не касались никакой другой посуды в их доме. Перед уходом Ванхортон всегда мыл за собой эту кружку, а Лиз перемывала ее в посудомойке и убирала поглубже в шкаф – до следующего раза.

Но сейчас кружка стояла рядом с раковиной. Дрейк почувствовал, как по спине ползет холодок, всегда предупреждавший его об опасности.

В доме по-прежнему было тихо. Дрейк вышел из гостиной в коридор и направился в кабинет Лиз.

У окна стоял ее мольберт с электронным листом для чертежа. На полочке под ним были аккуратно сложены четыре разных стила. Дрейк подошел к мольберту и прикоснулся пальцами к матовой поверхности. Электронный лист ожил, высветив неоконченный чертеж. Дрейк вздрогнул и отдернул руку.

Через весь лист прямо по тонким линиям изящного загородного дома с круговой террасой шла жирная кривая черта, похожая на шрам от охотничьего ножа.

Томми Вальтер не был женат, и никто не знал, откуда он родом, – за это Дрейк мог поручиться. Посмотрев на то, что делают с человеческим телом в попытке выдавить нужную информацию, он с самого начала решил работать в одиночку. Никто не знал про Лиз; никто не знал, где они живут, – кроме Ванхортона.

Не чувствуя под собой ног, Дрейк вышел из кабинета и направился по коридору в спальню, зная, что́ там увидит.

Сколько прошло времени? Дрейк вспомнил робота-газонокосильщика перед домом.

Его заряда хватает месяца на три; вряд ли у тех, кто забрал Лиз, было столько терпения. Ему бы уже сообщили – если они добрались до нее, то прекрасно знали, кто он и как с ним связаться.

Коридор упирался в закрытую дверь спальни. Лиз никогда не закрывала эту дверь.

Она вообще никогда не закрывала двери – говорила, что за годы их брака привыкла быть дома одна. Кем бы они ни были, им нужна была не Лиз, а информация. Знает ли он достаточно, чтобы купить ей жизнь?

Холодная ручка двери легла в ладонь, как рукоять пистолета. Кого он может продать за Лиз? Весь свой отдел. Спецоперации Департамента, которые шли через него и его коллег. Рогана с его левыми номерами – если это конкуренты Рогана. Ванхортона – если только он не заодно с ними.

Дрейк аккуратно нажал на ручку. Дверь щелкнула и медленно отворилась.

В спальне было темно и тихо. Французские окна, выходящие в сад, были зашторены. Дрейк замер на пороге, почти ожидая выстрела из-за плотных штор. Потом сделал несколько осторожных шагов.

На покрывале в центре аккуратно застеленной кровати лежала тонкая черная пластина – коммуникатор Дрейка. Перед внедрением он всегда выключал его и отдавал Лиз. Это был один из их ритуалов «на удачу».

Дрейк выдохнул сквозь стиснутые зубы, протянул руку и положил указательный палец в углубление. Коммуникатор ожил, и над кроватью появилось голографическое изображение ухоженной молодой женщины с гладкой прической.

Женщина улыбнулась, совсем чуть-чуть промахнувшись мимо Дрейка, и сказала:

– Меня зовут Джейн Банхофф. – Дрейк машинально поднял пистолет и прицелился между ее идеально ровных бровей. Женщина, не моргнув, продолжила: – Это автоматическое сообщение из Центра Сновидений Юго-Западного округа. Ваша супруга, Элизабет Барри, назначила вас единоличным адресатом ее мыслеобразов в связи с получением номера и Переносом, осуществленным 24 июня. Вам необходимо явиться в Центр Сновидений по месту жительства, чтобы подписать согласие на запись, хранение и получение мыслеобразов. Центр Сновидений Юго-Западного округа работает круглосуточно. Наш адрес…

Сквозь полупрозрачный лоб говорящей женщины Дрейк видел шторы на окнах, ведущих в сад. Шторы не шевелились, но он всё равно в два прыжка пересек спальню и резким движением отдернул тяжелую пыльную ткань.

Солнечный свет ослепил его. Дрейк зажмурился; горячая багровая пелена обожгла веки, просачиваясь между ресниц.

В саду никого не было.

– Нет, – сказал Гордон с раздражением, – это совсем не похоже на сон.

Журналистка поморщилась от его тона, но он был уже в том возрасте, когда человек может позволить себе не обращать внимания на эмоции собеседников.

– Когда вы спите, ваш мозг занимается перераспределением полезных веществ с помощью глимфатической системы. А при Переносе… – Гордон поднял голову и увидел, что в выпуклых глазах журналистки отражается суматранская орхидея, посаженная Софией, а больше не отражается