Джефф Карлсон - Проклятая война

Она слизнула с губ теплую, отдающую металлом влагу, словно раны принадлежали кому-то еще. Рут радовалась боли — ведь физическая боль не могла сравниться с ледяной иглой в сердце.

— Слушайте меня, — сказала она. — Другого пути нет. Я разработала наночастицу, которая заставит китайцев отступить обратно в Калифорнию. Но если вы в точности не исполните то, что я говорю, все наши тоже погибнут.

Полковник не отпустил Рут, однако покосился на ее рубашку и буркнул:

— Вот дерьмо.

Рут Голдман снова стала предателем.

— Зачем вам это? — спросил Шог.

Генерал Карузо добавил:

— Подумайте о том, что вы делаете. Пока еще не поздно. Мы можем использовать это, чтобы застать их врасплох.

— Нет.

Рут старалась спокойно сидеть в кресле. Ей хотелось выглядеть сильной, но она никак не могла удобно устроиться. Спину покрывали синяки. Губы были порваны и распухли. Их быстро обработал доктор, наложив один стежок на верхнюю губу и заклеив рану марлей и пластырем. Повязка давила на нос. Рут то и дело поднимала здоровую руку и теребила ее.

— Если бы у нас было время скоординировать действия, — продолжал Карузо. — Если бы вы дали нам несколько дней…

— Нет.

Рут нервничала, но это работало на нее. Они тоже сидели как на иголках, потому что нанотехнолог сжимала одну из пуговиц между большим и указательным пальцами. При каждом ее движении они вздрагивали.

После того как полковник отпустил Рут, Шог пришел в себя первым.

«Мы можем позвать кого-нибудь, чтобы вас осмотрели», — предложил он.

Губернатор хотел перевести ее в застекленный офис, но Рут отказалась. Ей нужны были свидетели. Ей нужно было, чтобы руководство Гранд-Лейк не могло скрыть эту информацию.

Оператор, включившийся в потасовку, отошел к своей консоли. Девушка рядом с ним так и не прекращала говорить в микрофон, давая указания эскадрильям истребителей над Невадой. Повсюду в зале люди возвращались к работе — но они знали, что Рут здесь. Голоса оставались приглушенными. Они обсуждали ее. Некоторые из них слышали, что сказала Рут. Они передали остальным. И, начиная отсюда, правда постепенно станет известна американцам и канадцам к северу и к югу от Скалистых Гор. Отсюда Рут могла добраться до врагов.

— Это предательство, — заявил Карузо.

«Это истинное начало», — подумала Рут.

Не бомба. Не вторжение. Сегодня. Сегодня наступит мир.

Она ощущала законную гордость. Это чувство ярко горело в груди, борясь со страхом и стыдом, — ведь еще много людей умрет из-за того, что она не смогла сделать этого раньше. Боль напомнила ей о том времени в Неваде, когда она умирала от жажды и остро чувствовала свою связь со всем сущим.

Все, что она совершила за тридцать шесть лет, вело ее к этому дню. Все ошибки, все неверные повороты в конечном счете оказались совсем не ошибками. Каждое открытие, пускай и самое малое, увеличивало ее мастерство. В этом заключался смысл ее жизни.

Рут очень хотелось убедить окружавших ее людей, но если понадобится, она готова заставить их силой.

— Я хочу, чтобы вы подключили телефонную линию.

— Вы не продумали свой план до конца, — сказал Шог, вновь пытаясь сбить ее с толку.

— Сейчас же подключите телефонную линию. Вы слушаете меня? Если я не поговорю с друзьями в течение ближайших двадцати минут, нанотех сначала ударит по нам. Он сработает в пользу противника. Дайте мне поговорить.

Командный бункер находился слишком глубоко под землей. Мобильник Рут был тут бесполезен, но она знала, что ее могут подключить к наружным вышкам мобильной связи с помощью любой из сотни телефонных линий. Руководство Гранд-Лейк тянуло время. Сначала передали ее требование человеку, сидевшему в следующем ряду компьютерных стоек — подальше от нее. Затем еще один солдат подбежал и сообщил, что вышки перегружены и что они наберут нужный ей номер, как только смогут найти подходящее окно.

Вероятно, они пытались определить местонахождение владельцев двух мобильных номеров, которые она им продиктовала. Было ли это вообще возможно? Приходилось учитывать такую вероятность. Если они не смогут отследить телефоны с помощью электронных средств, то организуют поисковые группы и поднимут вертолеты. Нельзя давать им дополнительное время.

Рут встала.

— Не провоцируйте меня, — сказала она, оглядываясь в поисках Эсти и Гудрича.

Ученая потребовала, чтобы их освободили, и теперь оба рейнджера стояли поблизости.

Фоштоми увели. Капрал проклинала всех троих так, что Шог в конце концов резко рубанул рукой воздух, и десантники потащили обезумевшую от злости девушку прочь.

«Почему вы помогаете ей?» — вопила Фоштоми.

Гудрич, похоже, и сам не мог ответить на этот вопрос. Эсти смотрел прямо перед собой, практически вытянувшись по стойке «смирно», а Гудрич уставился в пол, не решаясь взглянуть в глаза собравшимся вокруг них солдатам.

Рут не сомневалась, что оба рейнджера сожалели о своем поступке, но ее не покидала надежда. За ними стояла история. Сегодня 2 июля, через два дня наступит 4-е, день рождения американской нации, — а их действия можно было расценить как самую настоящую революцию. Если им удастся положить конец войне, это означает освобождение, причем не только от китайцев, но и от их собственного правительства.

— Я собираюсь позвонить. Прямо сейчас.

Карузо встал, словно хотел преградить ей дорогу.

— Мы просто не используем здесь мобильные телефоны, — сказал он. — Дайте нам пару минут.

— Нет.

Рут подняла вверх пуговицу. Карузо попятился. Нанотехнолог двинулась между тесными рядами мужчин и женщин, стараясь не обращать внимания на выражения их лиц. Эсти вел себя совершенно правильно. Эти люди злились и нервничали, но нельзя было позволить их чувствам повлиять на нее. Рут остановилась рядом с офицером связи, которому передали номера. Карузо и Шог шли прямо за ней, вместе с Эсти и большинством десантников.

— Голдман! — воскликнул Шог.

Она тоже повысила голос.

— Если я взломаю контейнер, через пару секунд все в этой комнате будут дышать нанотехом. Дайте мне телефон. Сейчас же.

— Ты тоже умрешь, — ответил Шог.

— Я знала это еще до того, как вошла сюда.

Рут быстро моргнула, чтобы он не увидел ее слез, — но ее прямота потрясла их сильнее всяких угроз.

— Ладно, — сказал Карузо. — Ладно. Секундочку.

Рут приставила к горлу Шога и его командиров целых два меча. Крошечные стеклянные контейнеры, которые она пронесла в бункер, были всего лишь первым. Нанотехнолог наконец-то поняла, что выбора у нее нет. Она должна сделать это в память о самопожертвовании Эрнандеса и бойскаутов, и каждого безымянного солдата, погибшего при попытке ее спасти, и даже захватчиков — даже Николая Уланова.